Николай Ярославцев - Вождь из сумерек 3

Остановился в дверях, озирая мрачное и плохо освещенное помещенье. За столами свободного места не отыскать. Сезон! Торговцы, наемники из охранных дружин, моряки.… И те, кто пришел сюда в поисках недолгого, случайного счастья. С темным прошлым и неясным будущим. Хотя с будущим сложностей нет. Пеньковая веревка на шее или лезвие ножа в бок. Вот и все перспективы.

В центре пылает закопченный до черноты очаг, над которым висит огромный котел, источая убийственные запахи. Сизый дым выходит на улицу через квадрат плоской крыши.

Пьяный детина с медвежьей харей на голове вместо боевого шлема и в коротком кожаном доспехе, с нашитыми на груди поверх круглыми бляхами, которого судьба занесла сюда в поисках службы, пробиваясь к выходу, широко и нагло улыбнулся и зацепил его плечом. Сироту калечную только ленивый не обидит. И отлетел в сторону, будто налетев на скалу. А слепец словно и не заметил. Постоял, задумчиво подыскивая себе местечко, и зашагал в дальний угол.

-Хозяин!

Раскатистый, властный голос заставил хозяина оторваться от очага. Заскрипели ближние лавки под крепкими телами…

-Хозяин!

В голосе появилось раздражение. Не привык ждать странный гость, когда его заметят.

Подошел к столу, за которым широко и просторно разместилась кампания дружинников. Скосили в его сторону глаза и снова уткнулись в кружки. Не замечая не их самих, не их дружелюбных взглядов, присел на край лавки. Повозился, устраиваясь поудобнее, и половина лавки опустела. Повел рукой в сторону, чтобы очистить стол от объедков. И остальные оказались на полу.

-Хозяин! – Рука нырнула в пояс, выкатывая на ладонь сверкающий камень. – Обед и комнату! И поживее. Чтобы подошвы горели! Уши отрежу.

Соседи уже пришли в себя от его нахальства. Дерзкая рука метнулась к его лицу. Послышался звонкий металлический звук и хруст костей. Кулак воткнулся в подставленную ладонь. Еще одно неловкое движение и стол опустел. Все произошло так быстро, что мало кто успел разобраться в происходящем. Только рядом со столом возятся на грязном полу, сбитые с ног неловкой рукой слепца, дюжие мужики.

Хозяин замер рядом, переводя взгляд с копошащейся на полу кучи на сверкающий алмаз.

-Всего кабанчика мне не очистить, не успел проголодаться. Думается, что задней ножки и кувшинчика вина пока будет вполне достаточно. – Дружелюбно произнес он. – Ну, и по мелочи все что есть. И комнату.

Камень исчез в необъятных глубинах одежды кабатчика.

-И вот еще что. Совсем запамятовал. Перед крыльцом моя лошадка. Беспокоится, должно быть. Что с нее возьмешь? Тварь бессловесная, одно слово. Сама за себя не попросит.

А за дверями бушевал его жеребец, демонстрируя свое нетерпение.

-Если не определить его на постой и не насыпать чистого золотистого зерна и свежей травки, да не напоить водицей, так он и сюда придет. Тогда уж точно кабанчика мне не дождаться. К тому же не всякий согласится со скотом за одним столом сидеть. Этого добра и без него хватает. С виду вроде приличное заведенье, а под столом пьяные валяются и собаки за пятки хватают.

Хозяин поднял на него изумленный взгляд.

-Так это твоя милость их с лавки невзначай смахнула.

Твоя милость был удивлен не меньше.

-Да? Чего только не натворишь со слепу. Но не переживать же? Сами виноваты. Могли бы и посмотреть.

Сверкающий камешек и утонченные манеры нового постояльца произвели на хозяина должное впечатление и все желаемое с быстротой, немыслимой в подобных заведеньях, оказалось на его столе. И хозяин своей рукой пытался наполнить вином его кружку. Но Стас удержал его легким движением руки.

-Сначала лошадка, мой друг. Я же сказал, тварь бессловесная. За стол полезет. Я то привычный, а кому-то может и не понравится. Долго ли до скандала?

Хозяин мотнул головой, но не утерпел и исчез за дверями, чтобы взглянуть на беспокойную лошадку. В трактир ворвались звуки разгневанного лошадиного ржания и жуткий грохот. У его жеребца наконец-то появилась реальная возможность продемонстрировать свой неукротимый нрав и долго сдерживаемую ярость. Трактирщик замер, так и не прикрыв за собой на всякий случай дверь.

Стас отставил в сторону недопитую кружку с вином и, раскуривая на ходу трубку, с видимой неохотой двинулся на улицу. Отстранил в сторону хозяина и встал рядом. Жеребец разгулялся во всю ширь своей буйной души. Метался перед крыльцом, вскидывался на дыбы, бил копытами все, что встречалось на его пути. У разбитой коновязи лежало неподвижное изуродованное тело. Чуть дальше сидел, зажимая окровавленное лицо руками, еще один любитель верховой езды.

Стас понимающе кивнул головой.

-Я же предупреждал. – С укором проговорил он и покачал головой. – Или подождать не мог?

И коротко, но выразительно свистнул.

Жеребец замер, снова прыгнул на дыбы, развернулся и, раздувая ноздри от избытка сил, покорно направился к нему.

-И не стыдно? – Поскреб ногтем, как расшалившегося котенка, за ухом. – Ступай, сейчас накормят.

Жеребец обиженно фыркнул и, пританцовывая, отправился за трактирным служкой, всхрапывая и выворачивая дурной глаз.

-Обидно ему! – В голосе Стаса появилось сочувствие. – Только – Только начал, еще и поломать практически ничего не успел. На самом интересном остановили. Опять же, все люди, как люди за столом, а его, как скотину в ясли…

-Так он и есть скотина. – Растерянно возразил хозяин.

-Разве? А я не замечал. Бывают и хуже… - Удивился Стас.

-Это те, двое… - Услужливо подсказали из толпы. – Конь без привязи. Подумали, что брошенный.

-Могли и объяснить. – Равнодушно посочувствовал Стас, провожая жеребца взглядом. – Конек понятливый. Покатал бы без драки.

И вернулся к столу.

Соседи уже выбрались из-под стола и предусмотрительно заняли места на лавке по другую сторону. Один даже попытался привстать при его появлении.

Выход в цивилизованный мир получился вполне достойным. Остался заключительный аккорд. Последний мазок художника. Он, конечно, не Толян и не Войтик, но сумеет закончить игру на высокой ноте.

Волчовка, чтобы не мешала, распахнута на груди. Под ней, словно отлитое из бронзы, тело. По кожей играют пластины мышц. Соседи с удивлением разглядели под странной одеждой связку метательных ножей. Боевой нож в локоть длиной в ножнах на поясе. Еще один за голенищем сапога. Зачем они слепому? А у него рукояти двух мечей торчат над плечами. И еще лук, прислоненный к столу. Да такой, что не каждый и тетиву растянет.

Начал с окорока. Не заметил, как увлекся. Ловко наклонил кувшин, доливая вино в кружку и, даже не повернув головы, негромко позвал хозяина. По голосу стало понятно, что привык к тому, чтобы и шепот слышали.

-Еще пару кувшинчиков. Не люблю пить в одиночку.