Павел Буркин - Сила Мира

Но Палачи умеют заставлять делать дело — и себя, и других. Вместо того, чтобы искать отговорки, я шагаю туда, где высится огромное, видное из любой точки города и его окрестностей здание — Великий Храм.

Идти не очень далеко — в сущности, Эрхавен, стиснутый кольцом стен, не так уж велик. Но только не мне. Хоть Сила Храма и не пытается расправиться со мной, носителем враждебной магии, но гадит, как может. Вот и сейчас я никак не могу выйти на нужную улицу — будто их кто-то нарочно запутывает. Расспрашивать народ, что бы не советовал Освальд, не с руки: по военному времени могут заподозрить в шпионаже, а применять магию Лиангхара сейчас себе дороже. Мы несколько часов бродим по тесным улочкам Нового города, пока я не плюнул и не расположился в какой-то харчевенке.

Невзирая на ранний час, тут уже собралось немало народу. Юная, симпатичная, но накрашенная и одетая совершенно безвкусно девица трогает струны мандолины, и в душной тесноте харчевенки плывет гордая, яростная мелодия. Я думал, песня, как всегда в Эрхавене, будет о Нарамис, но ошибся. Девчонка поет о событиях прошлого лета.

Жаркое и несравненные эрхавенские вина поднимают настроение у всех и всегда! Пусть там, на улице, бушует война, сносят дома ядра осадной артиллерии, плачут дети, до хрипа спорят о месте на площади беженцы. На войну я еще успею. Радоваться бы жизни и ни о чем не думать.

А вот поди ж ты, думается. О том самом Базиле Бонаре. Натан ведь так и не понял до конца, как сумел освободиться Базиль. Мальчишка погиб… Или все-таки нет? Заклятье, которое должно было перенести Бонара — самого младшего в Марлинну, не было закончено, и забросить Базиля с подружкой могло куда угодно. Впрочем, меня занимает даже не это. Казалось бы, что значит мальчишка пятнадцати лет и безродная девка там, где сталкиваются огромные армии, сходятся в смертельной схватке великие маги? Что значит песня там, где в ход идут мечи и магия? А оказывается, немало. Ведь как ни крути, а своим поступком они стронули лавину, похоронившую наши планы насчет Эрхавена и Владыки. Кстати, тем самым они предопредилили и то заклятие на Сумрачном…

— Все, подъем, — прерывает блаженство Жаклин. — Пора в Храм.

Так, это уже наглость. Она что, мне приказывает? Приказывает мне?!

— Отведи, если сможешь, — говорю. Вот какой я язвительный! Получи и распишись! — Мы туда с утра идем.

— Сейчас отведу, — не моргнув глазом, отвечает девчонка. — Тебе путала дорогу магия Храма Исмины. Я могу помочь… точнее, мой амулетик. Мог бы и раньше, но… Знаешь, я хотела показать тебе город, пока вечер не наступил.

— А утром было нельзя?

— Нельзя, — серьезно отвечает Жаклин. Я краснею от злости, но Жаклин — само спокойствие. И — странное дело, гнев на безответственную девчонку исчезает так же внезапно, как и появляется. — Ты должен был увидеть город и этих людей, чтобы знать, за кого будешь сражаться. Кроме того, днем Верховная занята выше крыши, у нее забот по горло, то и дело принимает посетителей, а нам надо поговорить наедине.

— Откуда знаешь? — с сомнением спрашиваю я.

— Скоро узнаешь, — улыбается Жаклин.

И ведь действительно, привела. Через полчаса, когда Храм облили жидким золотом лучи заходящего солнца, он стал неописуемо прекрасен. Медно-красная громада на фоне ярко-синего бездонного неба — та еще картина. Теперь я понимаю, отчего Жаклин тянула время: громада Храма, заслонив полнеба, показывается перед нами во всей красе. Я вижу, как Жаклин молитвенно складывает ручки и чуть склоняет голову. На лице блуждает отрешенная улыбка, будто она вернулась после долгого путешествия домой. Похоже, так и есть: если дом — место, где нас любят, где нам всегда рады, то Великий Храм для таких, как она, является домом.

— Последний раз я была давным-давно…

— Конечно, давным-давно, — отвечаю я, не придав фразе особенного значения. О том, что она родилась уже на острове Убывающей Луны, и потому никак не могла быть в Эрхавене, я отчего-то не вспомнил. — Небось половину твоей жизни назад…

— Ну, не половину, но давно. Заходим?

— А пустят? — с сомнением спрашиваю я. У нас в Великом Храме нужен специальный допуск даже на посещение Молитвенного зала…

— Врата Храма открыты для всех, кто не злоумышляет против почитателей мо… благой богини.