Оксана Найман - Таинственный сон

Майя указала рукой куда-то на горизонт. Там, на крошечном холме, виднелась одинокая покосившаяся избушка. Через некоторое время мы добрались. Я слезла с лошади и чуть не упала. С непривычки ноги и мягкое место болезненно ныли. Но ехать на большом горячем животном, конечно, приятно. Есть в этом что-то. Домик вблизи казался еще более ветхим, чем издалека. Майа постучала в хлипкую дверь. Но в ответ была только тишина.

— Не мог он никуда уйти. Пойдем, посмотрим, — она спрыгнула с крыльца и бодро зашагала на задний дворик.

Как и ожидалось, хозяин лачужки был там. Лысый сухой старичок в длинной рясе копошился в огороде. Только росли там не овощи, а травы, ягоды и всякие неведомые мне растения. Завидя нас, он выпрямился и помахал. Старик был очень высокий, на три головы меня выше. И худой, как палка.

— Добрый День, Мэтр Валидус.

Мэтр Валидус оказался бывшим членом Гильдии, когда-то работавшим там и занимавшимся исследованиями в области алхимии и целительства. Потом, как он выразился «…магики проклятые, не сведущие в тонком искусстве врачевания…» решили, что он зря ест свой хлеб, и на место старика нашли более молодых алхимиков, изучавших разрушительную сторону зельеварения. Вот так и живет он теперь в гнилой избушке посреди Богом забытой поляны. Врачует тех, кто сам к нему придет за помощью, и за садом присматривает. Старичок показался мне весьма дружелюбным. Может быть, ему одному скучно тут, в глуши. Я бы тоже была рада гостям.

— Ну-с. Что привело вас, милые странницы? — Мэтр суетился над чайником, заваривая какие-то травы. И все поглядывал на меня своими блестящими черными глазами.

— Нам нужна ваша помощь, мэтр, у моей подруги проблема с кое-какой Меткой.

Руки целителя дрогнули. Голос задрожал.

— С чем? П-прости, я не совсем п-понимаю.

Майя так же, как и я, заметила эти перемены.

— Вы знаете, о чем я. Только вы можете помочь. Не за бесплатно, конечно.

Лекарь замер. Я не понимала, что происходит. Я могла только сидеть молча и глядеть то на Майю, то на Валидуса.

Выдержав продолжительную паузу, старик согласился помочь. Когда он обернулся, я видела, как по его липу пробежала тень.

Алхмик ушел куда-то в подсобку, а через несколько минут вернулся с внушительным набором инструментов. Он отнес их в крохотное помещение для осмотра, скрытое от посторонних глаз за тканевой ширмой. Туда же он перетащил небольшой столик и склянки с дымящимися реагентами. Мэтр завершил приготовления и позвал меня. Я зашла за ширму и увидела огромный деревянный стол с ремнями для рук и ног. На столике были уже разложены инструменты: ножи, какие-то крючки и иглы. Я запаниковала.

— А можно как-то обойтись без насилия?

В горле встал ком, руки и ноги задрожали.

— Ты угодила в крайне неприятную ситуацию. Если я не излечу твою рану, то ты сгниешь заживо. Разве ты не в курсе?

— Да. Только я сильно сомневаюсь, что выдержу, если вы будете резать меня на живую. И еще этот ваш стол… Вы меня свяжете? — я говорила и медленно пятилась назад, пока не натолкнулась на Майю. Она положила руки мне на плечи и подтолкнула вперед. Все как в фильмах ужасов. Меня загнали в ловушку, не дают выйти, сейчас прикуют к операционному столу и будут делать ужасные вещи.

— Я могу тебя не связывать… — старик потер затылок, — только если ты сможешь не дергаться.

— Да! Я согласна! — я понимала, что избежать этой пытки мне не удастся, но быть скованной по рукам и ногам — это как-то слишком давит на психику.

Я легла на теплый деревянный стол. Приспустила рубашку, чтобы доктор мог осмотреть мою рану. Я чувствовала невероятное напряжение. Валидус разрезал бинты, которые наложили еще на Альбионе. Повеяло тухлятиной. Когда лекарь снимал повязку, она была пропитана засохшим черным гноем. Он насколько мог аккуратно делал свое дело, но рана всё равно открылась и потекла кровь. Сперва мне даже показалось, что это не моя кровь. Настолько черной и зловонной она была. Плечо и грудь начало жечь. Так внезапно, будто Метка спала, а сейчас проснулась и начала меня есть. Выступил холодный пот, меня залихорадило. Валидус тут же метнулся к своим склянкам. Смешал что-то на скорую руку и влил мне в рот. Горло защипало, но лихорадка отступила. Старик дал мне выпить еще какую-то пахучую жидкость, от которой меня чуть не вывернуло. После этого он сказал, что начинает. Я обещала не дергаться, поэтому ногтями вцепилась в стол и закрыла глаза. Я чувствовала, как мертвое холодное железо коснулось моей кожи. Надо сказать, что по ощущениям Мэтр Валидус знал свое дело. Он резкими и уверенными движениями вскрывал запекшуюся черную рану. Было даже не очень больно. Болело где-то глубоко внутри. И тошнотворный запах гниения изредка заливал комнату. Я уже обрадовалась, что мои худшие опасения не подтвердились, но тут старик велел Майе придержать меня, да покрепче. Я испугалась.

— Что вы будете делать?

— Сейчас увидишь, — Мэтр взял длинные тонкие серебрянные щипцы и погрузил их вглубь моей плоти. От увиденного мне стало совсем дурно. Похоже, что одна из настоек, которые лекарь дал мне, притупляла ощущения, а то, наверное, я бы уже умерла от болевого шока. Спустя пару минут, мэтр, похоже, смог что-то ухватить там внутри. Он напрягся, изо всех сил сжимая щипцы, и кивнул Майе. Она со всей силой навалилась на меня и прижала к столу. Я только хрипло вздохнула. В тот момент, как Валидус начал вытягивать что-то щипцами из моей раны, адская невыносимая боль пронзила все мое тело. Я судорожно скорчилась. От боли не было сил даже вскрикнуть. Краем глаза я заметила движение чего-то черного и блестящего, зажатого в серебристые тиски. На этом мое сознание помутилось.

Когда я очнулась, то лежала все на том же грубо вытесанном столе. Надо мной склонилась Майя. Я ощутила ужасный резкий запах, и мой желудок скрутило. Как раз в этот момент мне и поднесли ведро. Очень вовремя. Меня выворачивало минут десять какой-то густой черной слизью. Откуда она вообще взялась у меня в животе? Вся потная, после страданий над ведром я с облегчением откинулась. Меня уже не держали. Мэтр что-то подогревал в котелке неподалеку.

— Ну, и влипла же ты, деточка. Я догадываюсь, — кому ты насолила, но почему и зачем — не знаю, — вид у алхимика тоже был изрядно измученный. Он то и дело потирал запястья и тихонько бормотал что-то невнятное.

Я слегка приподнялась.

— А вот я не знаю, кому я мешаю. Мне тут никто ничего не говорит. У всех такие таинственные лица, когда дело доходит до объяснений, — плечо еще болело, но я чувствовала, что избавилась от чего-то тяжелого внутри, что мешало мне жить с момента, как я покинула Альбион.