Саманта Хант - Изобретая все на свете

— Куда? — спрашивает она.

Артур прочищает горло, защищаясь от ее недоверия.

— В будущее. Азор считает, что мистер Тесла оттуда.

— Ох, Артур. — Она мотает головой, разгоняя туман. Она оборачивается и осматривает разгромленную комнату. Она слышит его дыхание. На окне птица — светло-серый голубь, красивый, с белыми кончиками крыльев.

— Нет, — говорит она. Над столом мистера Теслы висят часы. — И все равно, уже почти девять, Артур. — Она снова заглядывает в записку. — Здесь сказано — восемь.

— Я знаю.

— Даже если бы это было правдой, путешественники во времени никогда не опаздывают. Как они могут опоздать? Никак не могут. Разве ты не знаешь? Ты вообще что-нибудь знаешь?

Он смотрит себе в ноги.

— Да, Луиза. Знаю, — шепчет он. — Я довольно много чего знаю.

Это уж слишком. Сюжет разворачивается совершенно непонятно для нее. Ей надо собраться. Она должна думать об отце.

— Мне нужна твоя помощь, — говорит она.

Он поднимает на нее глаза. Он почти слеп ко всему, что не входит в его план. Луиза приказывает ему:

— Пойди разыщи мистера Теслу. Скажи ему, что это срочно. Скажи, он мне нужен.

— А как же Азор? Я сказал, что буду здесь.

— Он не придет.

У этих слов острые зубы.

— Откуда ты знаешь?

— Артур! — теперь она уже упрашивает его. Еще немного, и она расплачется. — Пожалуйста. — Она говорит это только один раз, совсем тихо.

Артур смотрит в потолок, поправляет на носу очки. Луиза ждет его решения. Он оборачивается к ней, говорит тихо, пряча от нее подбородок. А когда он снова поднимает взгляд, она видит, что он сдался.

— Я никогда не видел мистера Теслу. Как я его узнаю?

— Он в Брайант-парке. Тот, кто кормит голубей.

Луиза оглядывает разгром и понимает: это сделал не Артур. Она оборачивается к дырке в стене, гадая, наблюдают ли за ней сейчас. Она не тратит много времени на поиски папки, которую видела на днях: «Мысли; „луч смерти“ и потенциал спасения человеческих жизней». Папки здесь больше нет. Книги, газеты, катушки провода, резиновые трубки изоляции, меню обслуживания номеров — все осталось. Люди из соседнего номера забрали самое ценное.

— Отлично, — говорит она вслух. Значит, придется украсть папку у воров. Она выходит и закрывает за собой дверь мистера Теслы.

Номер 3326. Она стучит. Ответа нет. Она представляет себе этих людей. Наверняка они спустились в бальный зал полюбоваться редким представлением, высасывают мозговые кости, пока Джонни Лонг протягивает прямо к их ногам свою трубу. На всякий случай она стучится еще раз. «Обслуживание номеров!» Нет ответа. Когда она поворачивает ключ, голос, принадлежащий не ей, бубнит у нее внутри. «Дорогие радиослушатели, — произносит он, — что ждет нашу героиню в номере 3326?»

Кровь гудит у нее в ушах.

Повсюду шпионская аппаратура, магнитофоны, бинокли, штуковины вроде врачебных стетоскопов, чтобы подслушивать через стену. Она замечает, что они сняли рамку с гравюрой, изображающей конькобежцев в Центральном парке — «Зимнюю рапсодию на стальных клинках» — и пробуравили дырочку прямо в штукатурке. Она начинает обыск. Он длится недолго. Вот она, наверху пачки бумаг, словно нарочно для нее оставлена. «Мысли; „луч смерти“ и потенциал спасения человеческих жизней». Папка толстая, в ней, как ей думается, все, что может вернуть жизнь отцу. Если ей и грозила печаль, она справится с этим. Она верит в мистера Теслу. Она отвезет его вместе с папкой в мастерскую Азора. С помощью Артура мистер Тесла легко соберет луч. У Азора материалов и инструментов хватит на двадцать лучей смерти. Через несколько часов отец и Азор снова будут с ней. Кровь стремительно бежит по жилам, от пальцев ног до головы. Ее вера так надежна, что она опирается на нее. Засунув папку под фартук, за пазуху блузы, она поворачивается к двери, и вот тут, застав ее врасплох, дверь с шумом распахивается, и они встают перед ней — люди в серых костюмах. Двое — ФБР, ОСС, отдел учета иностранцев — кто бы они ни были. Они таращат на Луизу глаза и моргают. Моргают. Переглядываются.

— Обслуживание номеров, — наконец пытается выкрутиться она. Время обслуживания номеров давно закончилось. — Заказы в номер? — решается она на вторую попытку.

— Это та, что была у него вчера вечером, — говорит один, а другой шагает вперед, поднимая руку, надвигаясь на нее, как зомби, готовясь ухватить Луизу за плечо.

В тот же миг она ощущает, как что-то ударяет ее в живот — что-то вроде конского копыта или паровозного поршня. Это Уолтер. Это папка. Она подбегает к первому и очень резким, очень сильным тычком локтя в живот — Оу! — сбивает его, и быстрым рывком — Взз! — уворачивается от второго. Она уже в коридоре, летит мимо дверей номеров, не снижая скорости на повороте врезается прямо — Бам! — в тележку с заказами, как нарочно, оставленную у нее на дороге. Цимбалы алюминиевых судков с подогревом обрушиваются на пол. Звуковые эффекты из радиопостановки. Она не останавливается посмотреть, что натворила, а мчится дальше, мимо лифта, к служебной лестнице. Узоры на ковре сливаются в туманные джунгли цветов и лиан, в которых могли бы запутаться ее ноги, не мелькай они так быстро.

Люди-зомби через мгновенье приходят в себя — «Кха-кха!» — и устремляются за ней, гонят Луизу по отелю «Нью-Йоркер», вопят: «Держи вора! Держи вора!» Второй, чуть тяжелее и неповоротливее первого, понемногу догоняет напарника.

Она уже на площадке лестницы и, полагаясь на старый трюк, подхваченный из радиопостановок, Луиза, наперекор земному притяжению, начинает подниматься вверх, а не вниз по лестнице. Она едва успевает добраться до площадки, закрывающей ее снизу, когда слышит, как один из преследователей выбегает на лестницу. Он кричит второму:

— Ты спускайся на лифте. Она могла удрать и на нем.

Луиза замирает как вкопанная, и человек на лестнице тоже замирает, прислушиваясь. Он целую секунду стоит и слушает. Она затаила дыхание, и невыносимая секунда кончается, он срывается с места, сбегая по пролетам лестницы.

Привалившись спиной к стене, Луиза тяжело дышит, вслушиваясь в его шаги. Спустившись на четыре или пять этажей, шаги прерываются. Она слушает, и слышит то, чего боялась. На лестнице тишина. Она снова затаивает дыхание, прижимается к стене. Ни звука, кроме ударов по радиатору парового отопления, оставшемуся без пара.

— Девушка? — зовет он ее.

Кожа Луизы покрывается мурашками, когда его слова шмыгают сквозь лестничные пролеты, ища ее. Слова проползают по позвоночнику к загривку.

— Девушка, — снова зовет он, и теперь принимается хихикать. Он разгадал ее хитрость.

Даже если она сумела бы выбраться на крышу, куда оттуда деваться? Отель «Нью-Йоркер» — отдельное здание, башня в небе. Оттуда никуда не денешься, кроме как прямо вниз — Вушш! — на скорости, о которой Луизе и думать не хочется. Нет. Наверх, соображает она, идти бесполезно, но она слышит, как он поднимается к ней, и Луиза бросается к двери на тридцать четвертый этаж, а мужчина снова начинает погоню. Огибая угол лифтовой шахты, она понимает, что сию секунду решается жизнь ее отца: либо дверь лифта будет открыта, либо нет. Она выскакивает из-за угла. Двери всех шести лифтов закрыты, но пара, стоящая посреди холла, отдыхающие, собравшиеся, как видно, вниз, послушать Джонни Лонга, уже нажали кнопку вызова лифта. Луиза останавливается. Пара улыбается ей. Вечернее платье женщины украшено по лифу вышивкой из крохотных жемчужин.