Саманта Хант - Изобретая все на свете

— Лу? — снова слышит она. — Лу?

И тут она его видит. Кто-то подходит к ней, окликая ее по имени. Мистер Тесла? Нет. Он гораздо ниже ростом, чем мистер Тесла, и все-таки она узнает его. Это Азор. Азор, который сегодня погиб.

— Ты просто не поверишь, — говорит он, раскачивая опущенными руками.

Он прав. Она не верит.

— Азор, — говорит она. На этот раз она действительно готова упасть в обморок.

— Лу, она действует, — говорит он. — Она действует, Лу.

— Нет, не действует, Азор.

Она медленно пятится от него все дальше и дальше, а он подступает все ближе. Она скользит спиной по стене, отступая.

— А вот действует! Я пришел сюда из понедельника. Помнишь, когда вы с папой ушли, а Артур остался мне помочь? Он все наладил. Она работает, Лу. Она работает. Я как раз сейчас оттуда. Вы с отцом всего несколько часов как ушли. Помнишь, ты мне сказала: «Я вовсе не думаю, что он из будущего. Одинокий, может быть, но не потому, что он из будущего». Помнишь? Это было всего несколько часов назад.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты подала мне идею.

— Какую?

— Я хочу взять мистера Теслу с собой в будущее. Его место там. Может быть, там они его оценят.

— Это никуда не годная идея, Азор.

— Артур так не думает.

Она качает головой. Она должна держаться.

— Азор, сегодня кое-что случилось. Я должна тебе сказать.

— Что? Нет, не говори.

— Самое плохое. Самое плохое, Азор.

— Пожалуйста, не надо, Лу. Это все погубит. Из-за этого все может измениться, так что ты даже не родишься, или что-нибудь в этом роде. Понимаешь? Это опасно.

— Азор…

— Это о тебе с Артуром? Зря я тебе сказал. Дай, я угадаю. Он…

— Нет. Это о тебе. Это о тебе и папе, и о том, что случилось сегодня, 7 января 1943-го, Азор.

— Тс-с! Не надо! Пожалуйста, не говори мне! — Азор вскидывает руки и зажимает себе уши. Он уже не приближается к ней, как будто теперь он ее боится — ее, знающую слишком много. Они смотрят друг на друга, оба не дышат, оба боятся того, что будет дальше, пока мгновенье не рассекается стуком поспешных шагов — пары ног, бегущих по тоннелю за Луизой.

— Азор, — снова повторяет его имя Луиза. — Вы сегодня умерли. Вы с папой погибли сегодня в этой машине времени.

И, как она и боялась, сказанное становится действительностью. Азор исчезает, целиком и полностью, мгновенно. Его больше нет, тоннель пуст и Луиза одна.

— Азор? — конец тоннеля, только что скрывавший какую-то тайну, темнеющий проход, уводивший к смерти, сейчас выглядит самым обыкновенным, хорошо освещенным переходом для поставщиков и гостей отеля. — Азор! — кричит она ему вслед, но ее вопль теряет напор на полпути, утонув во множестве страхов. Прежде всего, она пугается, что он был прав, и она изменила будущее, рассказав о нем. Может, она выберется из тоннеля и обнаружит, что немцы стерли Нью-Йорк с лица земли. Она зажимает ладонью рот, еще не дойдя до второй, куда более ужасной мысли. Может быть, ничего этого не было. Может быть, она совсем одна, без машины времени, без надежды на будущее, без Азора, без Артура, без мистера Теслы, без отца.

Две руки — потные жесткие лапы — хватают ее за плечи, разворачивают кругом, спиной к тоннелю.

— Пошли! — ее волочат обратно к лестнице. Ее загоняют обратно в отель «Нью-Йоркер», возвращают в место, где жизнь идет по очень прямой и узкой дорожке — дорожке, которая приводит Луизу и двух правительственных агентов обратно к номеру 3326.

ЯНВАРЬ 1943

ОТЕЛЬ НЬЮ ЙОРКЕР

ЛУИЗА ДЬЮЭЛЛ — ГОРНИЧНАЯ

ДОПРОС

— Пожалуйста, назовите свое имя для протокола.

— Что вы натворили в комнате мистера Теслы?

— Мисс, назовите ваше имя для протокола.

— Что вы натворили в комнате мистера Теслы? Кто вы такие?

— Вы дружите с мистером Теслой?

(Допрашиваемая не отвечает.)

— Вы дружите с мистером Теслой?

(Неразборчиво.)

— Пожалуйста, громче.

— Да, дружу.

— Мистер Тесла показывал вам что-либо из того, над чем работал?

— Он много чего мне показывал.

— Почему бы не рассказать нам, что вы запомнили?

— Что вы ищете?

— Что искали вы?

— Своего отца.

— В нашем номере? Вы искали своего отца?

— Конечно, нет.

— Что вы искали?

— Мистера Теслу.

— Мистер Тесла ваш отец?

— Идиоты.

— Какое отношение ваш отец имеет к мистеру Тесле?

— Мистер Тесла изобрел «луч смерти», который может возвращать людям жизнь. Он был мне нужен для отца.

— «Луч смерти» не возвращает людям жизнь. Он их убивает.

— Нет, неправда.

— Да, правда. Я хочу сказать, он бы убивал, если бы действовал. Мистер Тесла его так и не построил. Он уже много лет не изобретал ничего, что бы работало.

— Я видела папку. Там сказано: «для спасения человеческих жизней».

— Мисс…

— Я вам не верю.

— Почему бы просто не рассказать нам, что вы помните?

Что я помню.

Молнии, однажды сказал мне отец, ударяют в землю сто раз в секунду — каждую секунду каждого дня. Я не понимаю, как такое может быть, и, хотя мне хотелось бы поверить его словам, я не поверила. Я видела в жизни так мало молний, что они драгоценны своей редкостью.

Я ничего им не сказала. Нечего было говорить. Он хочет, чтобы ему в номер каждый день приносили восемнадцать чистых полотенец. Ему нравится изобретать. Он любит голубей.

— Будьте умницей, — сказал один из них, когда меня, наконец, отпустили.

Я понятия не имела, что он имел в виду. Выходя, я один раз оглянулась на них. Мне хотелось зарычать, но я сдержалась. Они сидели, копаясь в бумагах, украденных у мистера Теслы. Я подумала о молнии. Я подумала, что хорошо бы, молния ударила прямо в их лысеющие макушки.

Папка все еще врезалась мне в грудь. Что бы они ни говорили, я им не поверила. Когда это правительственные агенты говорили правду? Я не отдала папку. Во время допроса я сидела, выпрямив спину, как Бесс, дочь помещика — черноглазая дочь помещика с пистолетом, спрятанным на груди и готовым выстрелить, если я слишком вольно вздохну. Я отвечала на вопросы, но говорить было почти нечего. Правда, им бы, наверное, интересно было узнать, что я утащила у них бумаги мистера Теслы. Я промолчала, повернула направо и своим ключом открыв дверь, тихо, даже не постучав, вошла к мистеру Тесле.

Пакет с голубиным кормом еще торчал у него из кармана, просыпая на пол ровную струйку зерен и крошеных орехов. Он стоял посреди номера и тяжело дышал, уставившись на свою разгромленную комнату. Он был совсем бледный. В руках он держал красивую птицу, которую я прежде видела на подоконнике — серую с белыми кончиками крыльев. «Его птица, — подумала я. — Наверняка это его птица».

— Мистер Тесла, — тихо сказала я.

Он глянул на меня, как злой зверек, пойманный в ловушку, преданный людьми, которым он, может быть, в мгновенном заблуждении, на время поверил. Он молчал, а потом, наконец: