Саманта Хант - Изобретая все на свете

— Луиза.

Он приходит в себя, вспоминает мое имя, возвращается от своих мыслей, которые были очень далеко.

— Ваш друг Артур сказал, что у вас что-то срочное.

Я заперла за собой дверь; я даже накинула цепочку.

— Мистер Тесла, мне нужно вас спросить.

— Да? — спросил он.

Я сняла фартук и запихнула уголок в дырку, отгородившись от людей в том номере, прежде чем обратиться к нему.

— «Луч смерти»… — я проговорила это шепотом.

— Да, — сказал он, — луч силовых частиц, передающийся на дальнее расстояние.

Он, как мог, расправил сутулые плечи, возвысил голос. Он выпрямился в полный рост, как будто к нему вдруг ворвалась толпа репортеров со вспышками и блокнотами, в готовности записать каждое слово, сказанное им о его последнем изобретении.

— Этот луч действительно убивает людей? — спросила я, уже удивляясь собственной наивности. Конечно, да. Конечно, убивает. Я знала ответ прежде, чем он открыл рот. Что еще может делать «луч смерти»? Остановить смерть? Никто не может остановить смерть.

Репортеры целую вечность не заходили к нему, сколько он ни пялился на дверь, ожидая их возвращения, как будто готовился к последней пресс-конференции. Репортеры ушли навсегда.

— Да, — сказал он, — боюсь, что таково их основное назначение.

Странно, что я подумала прежде не о своем отце, а о Катарине. Что могло случиться с женщиной, любившей человека, который изобрел «луч смерти»? Что бы она делала, оказавшись сегодня в этой комнате?

— Зачем? — спросила я. — Люди и так слишком легко умирают.

Он с трудом осмыслил мой вопрос.

— Да. Но если бы существовало оружие, вполне способное уничтожить весь мир, тогда мы бы, конечно, увидели, как нелепо стремиться к самоуничтожению. Войны прекратились бы навсегда.

Услышав его ответ, я поняла, почему он так любил голубей. Это потому, что людей он совершенно не понимал.

— О, — совсем тихо шепнула я, и почувствовала, как что-то изменилась.

Надежда ушла из комнаты, забрав с собой моего отца. Он даже не обернулся взглянуть на меня и попрощаться. Теперь он ушел насовсем. В моей груди скопилось что-то невозможное и жгучее. Не просто горе, это был гнев. Не на мистера Теслу, а скорее на идею не допускать сердце в мысли. Я проглотила твердый комок.

— Я украла у них это, — сказала я, мотнув головой в сторону соседнего номера. Я вытащила папку из-за пазухи. — Это ваше.

Мне она была теперь не нужна. Это было вовсе не то, что я думала.

Он уставился на папку, словно увидел, как давно пропавший друг выходит из автобуса — друг, которого он не станет окликать по имени, друг, которому он даст затеряться в толпе, снова пропасть. Он не взял у меня папки.

— Мне она больше не нужна. Кроме того, там на самом деле ничего и нет. Я никогда не записывал своих лучших идей. Я хранил их здесь.

Мистер Тесла постучал себя по виску.

— Тогда что же это такое? — я пошуршала бумагами в папке.

— Это всего лишь обшивка. А гвозди у меня в голове, — сказал он и пригладил рукой волосы.

Я еще протягивала ему папку, глядя, как он стоит со своей голубкой, ласкает и любит ее. А моего отца нет, и изобретения мистера Теслы ничем тут не помогут. Я засунула папку обратно в его вещи и нагнулась, начала прибираться. Чтобы не заплакать. Чтобы хоть несколько минут не думать. Я смела осколки стекла в мусорную корзину. Я отцепила множество крошечных пружинок от бахромы коврика. Делая это, я шептала:

— Я знаю, кто это сделал. Мы вызовем охрану отеля. Я знаю, кто это был.

— Да, — ответил он, — я не думал, что она придет так скоро.

— Она? — переспросила я.

— Да, — ответил мистер Тесла, и его взгляд наконец прояснился. Он так и стоял посреди комнаты, разговаривая с птицей, которую держал в ладонях. — Я думал, у меня еще есть время. Я еще не все сделал.

— Мистер Тесла, они заняли соседний номер. Это те люди, про которых я вам уже говорила. — Я встала перед ним.

Он как будто смутился и стал одной рукой поглаживать головку голубя.

— Луч, который обращает вспять смерть, — сказал он. — Это была бы замечательная идея, Луиза. — Он взглянул на птицу. — Может, она тоже встроена в то устройство, а? — спросил он у нее.

Она устроилась у него на руках, и я видела ее отражение в маленьком зеркальце, ее двойника.

— Почему бы вам не лечь в постель? Я закончу уборку завтра, — сказала я ему.

Он выглядел бледным. Он выглядел старым.

— Нет, милая. Не сегодня. Этой ночью я не буду спать. Она нездорова.

— Птица?

— Да, — сказал он. — И мне еще надо закончить работу.

— Закончите завтра.

Но он в ответ покачал головой.

— Надо закончить до утра, — сказал он. Улыбнулся, как будто я с ним кокетничала, а на самом деле понимала, о чем он говорит. — Луиза, — вдруг сказал он, — я внизу, когда выходил, встретился с вашим дядей.

Я похолодела.

— Очень интересный человек. Очень интересная идея. Путешествие во времени. Мы немного поговорили. Обсудили немало вопросов. Невидимость, антигравитацию, телепатию, телепортацию, мое здоровье, даже трансмутацию. Все это очень интересно, и, возможно, когда-нибудь осуществится. Ваш дядя в этом вполне уверен. На самом деле, он уверял меня, что прибыл в сегодня из прошлой недели. Он, очевидно, в этом уверен. Сказал, что теория относительности Альберта Эйнштейна доказывает возможность путешествий во времени. Мне не хотелось сообщать ему, что, к сожалению, теория относительности Альберта Эйнштейна совершенно ошибочна, но, может быть, вы сумеете мягко довести это до его сведения.

— Вы видели его? Азора?

— Да.

— Он был здесь? Маленький человечек, немного похожий на черепаху?

— На черепаху. Да, это он. Он просил меня отправиться с ним.

— Куда?

— В будущее.

— Почему вы остались?

— А почему вы так уверены, что я остался? — сказал мистер Тесла, и только потом улыбнулся.

Я молча занималась уборкой, а он сидел с голубкой, нашептывал ей что-то, неслышное мне. Он пытался помочь мне, собирая обратно в ящик рассыпанные ручки-самописки, огрызки карандашей и скрепки, но скоро отвлекся: сидел, глядя на птицу, словно ждал от нее каких-то слов.

Пока я работала, он сидел в своем кресле и походил на смятую бумажку, ожидающую, когда ее сметут в мусор. Впервые он показался мне маленьким, всего лишь одной из пылинок Нью-Йорка, одним из сотен, тысяч, миллионов чужаков, чьих идей не заметят, кто умрет в одиноких номерах отелей под разными табличками, обозначающими пути эвакуации при пожаре и правила проживания.

Я прибиралась в тишине, пока он, наконец, не заговорил.

— Они скажут, что первой моей ошибкой была беспроводная передача энергии. Но это неправда. Будь у меня чуть больше времени, чуть больше средств… Или, может быть, они скажут — Марс. Скажут, что я свихнулся. Скажут, что в старческом маразме я поверил, будто вел переговоры с Марсом. Скажут, что невозможно получать бесплатную энергию с неба. Скажут, что единственный способ что-то получить — это тот, который приносит им самую большую прибыль. Уголь. Нефть. — Он задрал одну ногу на подоконник и пристроился на нем, глядя на город. — Но не забудьте — когда-то они говорили, что переменный ток невозможен.