Наталья Якобсон - Империя дракона

-- Предательство наказуемо, Леонора, - произнес я, обращаясь к овдовевшей леди. Она тупо смотрела на огонь, прижав руку ко рту, но потом сорвалась с места и побежала вниз по лестнице, перила которой уже лизали оранжевые огоньки. Другие оказались менее расторопными. Если кто-то и приедет завтра в охотничий домик, то найдет лишь обугленные останки. Просто пожар и никакой резни, никаких следов присутствия сверхъестественного существа.

Я спрыгнул на землю, даже не ощутив ступнями той боли, которая обычно возникает при прыжке с определенный высоты. За моей спиной из окна вырывался огонь. Несчастен был бы тот всадник, который утром прискакал бы сюда и вместо обгоревшего дома нашел здесь празднующих победу заговорщиков. А, если бы еще раньше медальон не был снят с перерезанной шеи Селины? Я даже не задержался возле лесной тропинки, чтобы хоть краем глаза взглянуть на юношу, который дважды обязан мне жизнью.

-- Шах и мат! - объявил я, наблюдая за тем, как озадаченный Камиль во все глаза смотрит на шахматную доску и тщетно пытается понять почему он в очередной раз проиграл.

-- Вы опять колдуете? - обиженно нахохлился он, расставляя фигуры для новой партии.

-- Только не во время игры. Здесь колдовства не требуется, только расчет, острота мысли.

Такого туманного довода Камиль оценить не мог. Ведь он сам без применения своих магических способностей не вступал ни в какую игру, даже сейчас пытался жульничать, напускать чары, но в схватке с более опытным противником неизменно оставался в проигрыше.

-- Ты знаешь, что я вчера сделал?

Камиль кивнул, не показывая вида, что удивлен разговором на запретную тему.

-- Ты считаешь, что я поступил опрометчиво?

-- Вы можете позволить себе такую роскошь, как поступать по собственной прихоти, а я и вчера и сегодня всего лишь слуга княжны. А ей очень любопытно знать, чем ее знакомые занимаются на досуге.

-- Какой он, этот сын короля? - спросил я, проигнорировав тонкий намек о слежке.

-- Приятной наружности, можно даже сказать, красавчик, богат, но глуп, как осел, - после недолгого раздумья охарактеризовал его Камиль. - Появление защитника для него, как манна небесная. Только вряд ли он сможет испытывать благодарность к вам, узнав хоть немного из вашей биографии.

Я кивнул, вертя в руках нефритовую фигурку королевы. Шахматная доска Одиль и вправду была произведением искусства. Княжна во всем стремилась к элегантности.

После непродолжительного спора ворон получил разрешение иногда находиться при мне, но волка пришлось оставить на попечение Перси. О существование самого Перси я молчал и надеялся, что княжна не сможет слишком часто заглядывать в мой разум. Ее сила была ограничена. Однако Одиль не требовалось читать чьи-то мысли, чтобы обвести этого человека вокруг пальца. Как-то раз я изъявил желание посетить библиотеку, чтобы отыскать те книги, по которым училась княжна. Она долго колебалась, а потом нашла связку заржавевших ключей и отвела меня в пыльную комнату, от пола до потолка забитую книгами. На многих корешках уже серебрилась липкая паутина, и приходилось сметать ее рукой, чтобы прочесть названия. Здесь было все: романы, мифы, поэзия, труды ученых и сатирическая проза, но ни одного произведения, посвященного нашему темному искусству. Все до единого колдовские фолианты, если они и находились в замке, хранила в своих тайниках Одиль.

Работы смертных авторов, за исключением самых лучших, пылились в наглухо запертых комнатушках. Во время экскурсии по так называемой библиотеке Одиль куда-то исчезла, а мне еще долго пришлось возиться с ржавым замком. Только когда от ключа отломилась головка, я решил запереть дверь, применив свои тайные силы, и вскоре услышал приглушенный щелчок, а из замочной скважины с трудом выбрался потревоженный паук.

Во всем замке царил упадок, за исключением покоев Одиль, моих собственных, наспех убранных апартаментов и длинной анфилады бальных залов. Зачем держать столько слуг, если они не хотят даже протереть пыль или проветрить закрытые помещения? Я сильно подозревал, что Камиль, оставаясь на ночь в замке, спит в чуланчике над каретным сараем и даже не думает для этой цели привести в порядок одну из старинных постелей. А их в разных спальнях было полно, десятки кроватей из красного дерева или мореного дуба, под балдахином, расшитым загадочными символами.

Из окна открывалась отличная панорама на башенки и крытые переходы замка. Крепость - это целый лабиринт, а если смотришь на черепичные, медные и бронзовые пластины крыш с высоты, то они напоминают целый город. Красочные вымпелы и штандарты гордо реяли на ветру.

Одиль все время жаловалась на то, что ворон будет залетать в ее окна и всячески проказить, хотя птица спокойно сидела у меня на плече или на спинке стула, и даже не думала улетать.

Мое внимание часто привлекала самая высокая башня, сделанная из белых мраморных плит. Если по небу плыли кучевые облака, то она почти не выделялась на их фоне, а в безоблачную погоду напоминала бледное видение. Башня-призрак, может, она уже давно разрушена и лишь иногда показывается мне. А если она настоящая, то находится на такой высоте, что ее трудно рассмотреть. Прямоугольные зубцы на ее крыше напоминали шахматную ладью. Пользуясь тем, что Камиль зазевался, я ловко выпрыгнул в окно, собрал все силы и вскоре ощутил под ногами твердый, скользкий мрамор.

Башня все-таки была реальной. Я перегнулся через парапет, чтобы посмотреть вниз, на двор замка и простирающуюся за внешней стеной долину. Какая головокружительная высота! Недалеко отсюда находилось морское побережье. Легкий бриз обдувал мне лицо, кромка синей воды была почти неразличима с такого расстояния, но я ее видел и слышал все звуки, доносящиеся снизу из жилых помещений, даже то, как услужливые эльфы спорят на кухне из-за того, что приготовить на ужин. До них мне уже не было дела. Оказавшись так близко от открытого неба, я вновь почувствовал себя драконом.

-- Даже птицы не летают так высоко, - раздался за спиной знакомый, вкрадчивый голос. Обозревая обширные, но хмурые угодья без цветов и зелени, я старался не обращать внимания на то, как горбун подкрадывается ко мне.

Почему-то вспомнилась Дебора. Ждет ли она все еще возвращения своей скрипки, или уже совсем отчаялась. По крайней мере, в своем горе она не одинока. С ней остался верный паж. Да и что такое для нее одна, другая сотня лет? Ничего с ней не случится, поплачет, но подождет. Ее образ стал расплываться в памяти. Более важные дела ждали моего решения. Главное, у меня есть свитки, которые мы с Перси надежно спрятали в склепе. Они светились изнутри самой опасной и древней магией, недоступной никому. Если я расшифрую их...Нет, еще рано думать о этом, мне непонятны там почти все символы.