Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

— А кровью надо расписываться? — шёпотом поинтересовалась я.

Тётка Марья прыснула, а бабка Настасья сурово подтолкнула меня локтём.

— Будет веселиться-то. Дело серьёзное.

Бабка Вера притащила знакомую книгу — «Советы молодой хозяйке» и водрузила на стол. Я хотела сострить, что-то по поводу колдовского зелья, но промолчала. Видела, что книга эта куда как серьёзно. Правда, старухам о своей способности видеть то, что спрятано за магическим щитом, не сообщила. Пусть обучают, посмотрим какова их сила.

Бабка Настасья открыла книгу и принялась водить пальцем по пожелтевшему от времени листу.

— Вот оно. Встань, Женька, рядом. Руку на книгу положь…

«Клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды». Отчего-то меня так и тянуло позубоскалить, не верилось, что всё это всерьёз. От старух несло водкой и селёдкой, и весь этот маскарад был мне отчасти неприятен и чужд. Но останавливали лица старух: ясные и сосредоточенные и ещё не давало покоя страшное слово — Бездна.

Я положила ладонь на открытый лист книги и подивилась тому, что тот был совершенно пуст. Ни единой строчки, ни слова, ни буквы. Что здесь можно прочесть?

— Книга ответит — кто ты, — пояснила бабка Настасья. — Держи руку, не отпускай, пока не скажу.

Бабки встали кругом вокруг стола, взялись за руки и речитативом принялись чётко и ясно выговаривать:

— Оракул, воин, целитель, звездочёт, оракул, воин, целитель, звездочёт, оракул, воин…

Ничего не происходило.

У меня зачесался нос, и я не знала, можно почесать или нет? Наконец, решилась, и левой рукой воровато потёрла кончик носа, не отрывая от книги правую руку.

— Оракул, воин, целитель, оракул…

Первой сдалась тётка Тамара.

— Будет девки, ясно ведь, что всё без проку! — Она сердито вырвала свою руку и мрачно добавила. — Рано водку убрали. Надо было допить.

Бабка Вера, понурясь села в кресло. Бабка Настасья сердито шевелила губами, упрямо оставаясь стоять.

— Не вышло? — я чувствовала себя виноватой. — А что должно было быть?

— Каждому избранному своё предназначение, — пояснила тётка Марья. — Книга делит всех избранных на оракулов, звездочётов, воинов и целителей. Оракул может предсказать будущее, звездочёт составить заклятие, целитель варит колдовские снадобья, а воин создан, чтобы сражаться. Тебя книга никак не обозначила. Извини, но ты не обладаешь нужными способностями. Совсем.

— Значит, я не прошла обряд?

— Не прошла.

— Но я услышала вас!

— Видно это всё, на что ты способна.

— А вы? Как книга вас определила?

— Вера, Настасья и Тамара воины, а я целитель, — тётка Марья грустно улыбнулась. — Оракулов и звездочётов больше не осталось.

— Нигде?

— Ну, может где-то и есть. Но мы с ними не знакомы.

— Женька, свет включи, — оборвала нашу беседу бабка Вера. — Будет в потёмках-то сидеть!

Я включила свет, тётка Тамара убрала скатерть и потушила свечи. Бабка Вера включила телевизор, на меня она демонстративно не смотрела.

«… — известный в городе бизнесмен совершил тройное убийство: два подростка и супруга бизнесмена, были убиты в квартире элитного дома…».

— Одни убийства, — осуждающе покачала головой бабка Вера. — Куда не включи, всё только стреляют. Женька!

— Что?!

Голос мой внезапно охрип.

Бабка Вера убавила звук телевизора и повернула ко мне лицо.

— А ты чего так кричишь-то?

— Ничего.

Я отвернулась и скинула Тотошку со стола.

— Баб Вер, а можно я вашу книгу полистаю?

Старухи переглянулись и мне ответила бабка Настасья, видимо она была главной в их клане Защитников Мира.

— Полистай. Осторожно только. Вещь ценная.

Я устроилась на своей скрипучей раскладушке и раскрыла древний фолиант. Удивительно, но каждая страница книги наполнилась текстом. Каждый пустой лист открывал древние знания. Книга и впрямь была ценной.

«… всякая особь дђлится на виды — сирђчь ђсть оракулъ, вид познающий будущђђ, воинъ — особь отважная, могучая, обладающая нђисчислимой силой, цђлитђль — вид мыслящий, способный исцђлять и уничтожать цђлыђ народы и звђздочётъ — особь хитроумная, заклятьями своими сильна. Каждому виду своя глава отвђдђна для прочтђния и познания. Для иных жђ сия мудрость закрыта».

Далее следовали четыре главы с соответствующими названиями: «Оракул», «Воин» и так далее. Я пролистала страницы про оракулов и звездочётов и остановилась на главе «Воины». Интересно было узнать, какой способностью обладали бабки.

«…Воины такоже нђ однозначны. Мы дђлим воиновъ на лунных и солнђчных. Лунныђ воины ђсть суть звђриная, являющаяся звђрђмъ лђснымъ подъ ликомъ луны. Солнђчныђ жђ воины напротивъ болђђ способны подъ лучами свђтила, кои используютъ, аки грозныђ орудия, способныђ поразить огнђнной стрђлой своихъ противниковъ».

Ну и ну! Так бабки оборотни что ли? Или солнечные лучи мечут во врагов? Надо будет спросить, но пока прочитаю про целителей…

Увлечённая чтением, я не заметила, что в комнате стало непривычно тихо. Телевизор не бубнил, старухи молчали…

Я подняла голову, отрываясь от книги. Бабки стояли вокруг меня. Лица их были не спокойны.

— Что-то случилось? — я осторожно закрыла фолиант.

— А ты что читала, дочка? — сладко пропела тётка Марья.

— Ну, про этих… оракулов и звездочётов. Больше про воинов. А вы солнечные воины или оборотни? Начала про целителей читать. А что? Вы же разрешили?

— Ты читала всё? — вопрос раздался с четырёх сторон одновременно.

— Ну, не подробно… проглядела только. Книга-то толстая…

Тётка Марья картинно упала в кресло, обмахивая себе лицо носовым платком.

— Ой, девки, худо мне! Что же нам с ней делать-то?

— Да что случилось?! — загадки старух начинали раздражать.

— А то случилось, звезда моя, — торжественно начала бабка Настасья. — Что никто из нас книгу это прочесть не может, только то, что разрешено. Воину — о воинах. Целителю — о целителях. Иные главы для нас пустые листы.

— А тебя книга вообще никак не определила, а ты читаешь всё! — простонала тётка Марья. — Кто же ты?!

Бабки взялись за меня всерьёз. Для начала они велели прочитать им главы про звездочётов и оракулов — их распирало любопытство.

Потом тётка Марья принялась готовить снадобья, призванные выявить мою сущность.

— Есть такое средство, — авторитетно заявила тётка Марья. — Делать не доводилось, но рецепт знаю. Тащи-ка Женька, мой рюкзак.

Я принесла рюкзак, который тётка Марья неизменно носила с собой во всякое время года и принялись наблюдать, как готовится снадобье. Вернее наблюдали бабки, а меня тётка Марья гоняла и в хвост и в гриву.

— Женька, бери деревянную ложку, мешай. Сорок счётов влево, сорок вправо. Потом бери ложку серебряную и пятнадцать раз против часовой стрелки. Ступку пери, толки коренья. Да не так, бестолочь!