Джон Толкин - Дружество Кольца

Что-то тут кроется еще — в таких делах случайностей не бывает. Но и одними помыслами Врага случившегося не объяснить, вышло это, скорее всего, наперекор его воле. Вот и получается, что Бильбо суждено было найти Кольцо, а тебе, стало быть, суждено получить его в наследство. Признаться, только в этом я вижу проблеск надежды.

— А я признаюсь, что ничего такого не вижу, — промолвил Фродо. — Хотя, конечно, не все понял. Ты мне вот что скажи: как ты вызнал все это, насчет Голлума и Кольца? Или ты только догадки строишь?

Гэндальф посмотрел на Фродо, глаза его блеснули.

— Я и раньше-то знал немало, а разузнал еще больше, но отчитываться перед тобой не собираюсь. История Элендила, Исилдура и Кольца Всевластья памятна всем Мудрым. А твое Кольцо не может быть никаким другим, это доказывают огненные письмена, не говоря уж о других свидетельствах.

— Когда же тебе это открылось? — спросил Фродо.

— Да только что, на твоих глазах, — заявил маг. — Правда, что откроется, я знал заранее. Последняя проверка лишь увенчала долгие и трудные поиски истины. Так обстоит дело с Кольцом, но и насчет Голлума — как он оказался замешанным в такую историю — тоже пришлось поломать голову. Начал я, правда, с догадок, но больше их строить мне нужды нет. Я все знаю доподлинно. Я его видел.

— Голлума? — изумленно воскликнул Фродо.

— Его самого. Ясно же было, что без него до конца не разобраться. Пришлось поискать — времени ушло уйма, но не без толку.

— Так ты, наверное, знаешь, что случилось после того, как Бильбо от него сбежал. Правда ведь, знаешь?

— Как сказать… То, что ты уже слышал, я вызнал от Голлума, но тебе, конечно, его речей не пересказывал. У него ведь что ни слово, то ложь: все приходилось просеивать, как сквозь сито. Вот, например: мало того, что он упорно называл Кольцо «подарочком на день рождения», так еще и уверял, будто получил его от бабушки, у которой в чулане таких штуковин несчитано. Спору нет, бабушка Смеаголова была особой примечательной и в хозяйстве у нее много чего водилось, но чтобы она держала в кладовке эльфийские Кольца, да еще и раздавала кому ни попадя, это уж просто смех. Вранье нелепое, но изо всякой лжи можно извлечь крупицу правды.

Убийство Деагола не давало Голлуму покоя, вот он и придумал себе оправдание, а придумав, повторял снова и снова, сидючи в темноте да рыбьи кости обсасывая. Твердил одно и то же, себе и своей «прелести», пока сам себя не убедил. То был его день рождения, самый взаправдашний. Деаголу следовало отдать Кольцо, а не жадничать. Оно ведь не просто так появилось, а в день рождения — значит, с самого начала предназначалось ему в подарок. Выходит, оно и есть самый настоящий подарок… Ну и так далее.

Выслушивал я его бредни долго и терпеливо, но мне позарез нужна была правда, так что в конце концов пришлось проявить суровость и припугнуть Голлума огнем. Уж он и ныл, и канючил, и хныкал, и огрызался, но мало-помалу, словечко за словечком, удалось вытянуть из него подлинную историю, правда, только до игры в загадки да бегства Бильбо. Дальше ни в какую: как я ни нажимал, как ни грозил, ничего кроме туманных намеков не услышал. Кто-то запугал его до смерти, такого страху нагнал — куда там мне. Но и бессвязные вроде бы намеки кое во что складывались. Он бормотал, что теперь-то уж свое возвернет. Он не потерпит, чтоб его всякие шпыняли, из дому выгоняли, а потом еще и грабили . Нынче у него есть друзья, хорошие друзья и очень сильные. Они ему непременно помогут. Всем обидчикам не поздоровится, всем он задаст жару, а перво-наперво «ворюге Беббинсу». Бильбо он ненавидел смертной ненавистью, поминал чаще всего. Оно бы и ладно, худо другое — Голлум знал, кто Бильбо таков и откуда родом.

— Да как же он это вызнал?

— Как-как… Начать с того, что Бильбо по глупости сам ему представился, а выяснить остальное было нетрудно, стоило только наружу вылезти. Он и вылез. Года два не решался — орков боялся, а света солнечного и того пуще, — но все же не выдержал. Уж больно изводила его тоска по Кольцу. Но опять же — тоска-тоской, но Кольцо его больше изнутри не подтачивало, и он малость ожил. Хотя без Кольца годы навалились на него со страшной силой, и старость стала ощущаться острее, зато трусости поубавилось. К тому же его терзал неутолимый голод.

К свету, что солнечному, что лунному, он относился с ненавистью и страхом, и от этого, я думаю, ему уже не избавиться. Но помогла хитрость — он скоренько наловчился прятаться в тенях и передвигался все больше глухими ночами, своими бледными глазами высматривал в темноте мелких зверушек, их и ловил. Отъевшись, надышавшись свежего воздуха, Голлум окреп, осмелел и, как следовало ожидать, добрался-таки до Лихолесья.

— Там ты его и нашел?

— Видел я его там, но он и до того попетлял немало, выискивая след Бильбо. Куда только его не заносило… Дознаться ведь непросто: что ни спросишь, он только ноет, бранится да грозится. «Что там у него было в кармане, что? Он не говорил, нет, не хотел. А мы не догадались, моя прелесть, как же мы могли? Гадкий вопрос, нечестный. Обманщик, он первый смошенничал. Играл не по правилам. Нам бы его придушить, да, моя прелесть, придушить. Но ничего, мы до него доберемся…»

Ну и так далее, в том же роде. Полагаю, тебе уже хватило, а представь, каково мне пришлось. Но терпение вещь полезная: слушаешь вроде бы околесицу, однако то там намек проскользнет, то сям… Сопоставляя одно с другим, я понял, что он дошлепал до Эсгарота и даже прокрался в Дол. Шастал там по улицам, высматривал, вынюхивал, выслушивал, и не напрасно. Тамошний край молвой полнился, и имя Бильбо было у всех на слуху. Домой твой дядюшка возвращался открыто, ничуть не таясь, так что вскоре Голлум прознал все, что ему было надо.

— Но коли так, ему ничего не стоило проследить путь Бильбо до дому, — заметил Фродо. — Почему же он в Хоббитанию-то не заявился?

— Видать, не вышло, — ответил Гэндальф, — хотя, думаю, он пытался. Двинулся поначалу на запад, и уже до Великой Реки дотопал, а там вдруг свернул. Дальней дороги Голлум, конечно же, не боялся, с пути его сбило что-то другое. Так и друзья мои думают, которые этого проныру выслеживали.

Первыми его след подняли эльфы Лихолесья. Без особого, замечу, труда: след был свежий, к тому же весь лес переполошили жуткие слухи. Зверушки и птицы, да и лесные люди были до смерти напуганы неуловимым кровожадным призраком. Он взбирался на деревья и разорял гнезда, заползал в самые глубокие норы и похищал детенышей, залезал в окна, добирался до колыбелей.

Но на западной окраине Лихолесья след начал петлять, а потом Голлум свернул на юг и покинул эльфийский край. Эльфы дальше не пошли, а я… Я, Фродо, допустил ошибку. Не единственную, конечно, но уж эта-то точно нам не раз аукнется. И как только меня угораздило оставить все как есть? Напрасно я позволил ему уйти, но у меня и других дел хватало, к тому же я еще доверял познаниям Сарумана.