Джон Толкин - Дружество Кольца

Гэндальф, он так сказал: «У Кольца теперь новый Хранитель, а тебе, Бильбо, лучше в эту историю не соваться, добра не выйдет». Вполне в его духе — не лезь, мол, не в свое дело. О тебе он велел не беспокоиться, обещал приглядеть, и в конце концов я решил не во что не впутываться. Но ты представить себе не можешь, до чего я рад видеть тебя в добром здравии.

Бильбо умолк, поколебался, а потом, отведя глаза в сторону, вполголоса спросил:

— Слушай, оно сейчас у тебя, да? Понимаешь, последнее время столько разного говорили, что мне захотелось глянуть на него снова, еще разочек.

— Да, оно со мной, — как-то неохотно отозвался Фродо. — Что глядеть, оно ни капельки не изменилось.

— Ну хоть одним глазком, — настаивал Бильбо. — Покажи, что тебе стоит.

Когда Фродо поднялся с постели и стал одеваться, оказалось, что пока он спал, Кольцо нацепили на новую, тонкую, но чрезвычайно прочную цепочку, а цепочку надели ему на шею. Теперь он сунул руку за пазуху и медленно вытянул Кольцо. Старый хоббит подался вперед, но тут Фродо отшатнулся. Между ним и Бильбо словно пролегла тень, и сквозь эту тень он видел не любимого дядюшку, а мерзкого, скрюченного уродца, с трясущимися костлявыми руками и алчным огнем в глазах. Фродо едва сдержался — ему захотелось ударить этого злобного карлика.

Музыка смолкла — или, во всяком случае, так показалось обоим хоббитам. Бильбо быстро взглянул в лицо Фродо и прикрыл глаза ладонью.

— Убери его! — выдавил он. — Теперь мне все понятно. Прости меня, мой мальчик, прости, что я взвалил на тебя эту ношу. Но кто мог знать, что все так обернется? Неужто приключения никогда не кончаются? Наверное, так оно и есть: кому-то всегда приходится завершать единожды начатое. Тут уж, видно, ничего не поделаешь — даже не знаю, стоит ли пытаться дописать книгу. Впрочем, не о том я толкую. Расскажи-ка лучше, как дела у нас дома. Я изголодался по новостям из Хоббитании.

Фродо спрятал Кольцо в карман, и тень отчуждения мигом развеялась, оставив лишь темный осадок на дне памяти. Оказалось, что Каминный зал по-прежнему ярко освещен и в нем звучит прелестная музыка. Бильбо преобразился: он радостно улыбался и без устали расспрашивал про Хоббитанию. Его интересовало решительно все, любые мелочи. Фродо как мог старался удовлетворить его любопытство, а когда не получалось, на помощь хозяину приходил Сэм: уж он-то знал все хоббитонские сплетни. Толкуя о том, кто на ком женился, кто у кого родился да что у кого в саду повыросло, хоббиты так увлеклись, что не заметили подошедшего к ним высокого человека в темно-зеленом одеянии. Тот не стал прерывать их беседу: стоял себе молча да улыбался, пока Бильбо случайно не поднял глаза.

— А, дунадэйн. Наконец-то ты нашелся! — воскликнул старый хоббит.

— Бродяжник, — рассмеялся Фродо. — Имен у тебя, я смотрю, хватает.

— Это уж точно, — согласился Бильбо. — Но вот «Бродяжник» — такого имени я не слышал. Откуда оно взялось?

— Так меня пригоряне прозвали, — пояснил Арагорн, — да под этим прозванием Фродо и представили.

— А почему ты зовешь его дунадэйном? — поинтересовался Фродо.

— Так именуют нашего друга эльфы, — отвечал Бильбо. — Зря, что ли, я учил тебя их языку? Ну-ка вспомни: «дун-адэйн» значит «человек с запада», иными словами, нуменорец. Ладно, сейчас не время для уроков. — Он повернулся к Арагорну. — Где ты пропадал, дружище? Почему на пир не пришел? Арвен, как я слышал, там была.

— Знаю, — вздохнул Арагорн. — Но мне было не до веселья. Элладан и Эллохир нежданно вернулись из Глухоманья с важными новостями: я должен был поговорить с ними, и безотлагательно.

— Ладно, дружище, но теперь, когда ты обговорил все важные дела и выслушал важные новости, не уделишь ли минутку-другую старому хоббиту? Я тут начал сочинять песню и даже обещал Элронду сегодня ее спеть, но вот беда — некоторые места не заладились. Давай-ка отойдем в уголок: уж вдвоем-то мы точно справимся.

— Само собой, — с улыбкой согласился Арагорн. — Пойдем посмотрим, что можно сделать.

Арагорн и Бильбо куда-то ушли, и Фродо на время оказался предоставленным сам себе, потому как Сэма сморил сон. Хоббит почувствовал себя одиноким: народу-то вокруг было полно, но ближние соседи полностью сосредоточились на музыке. Фродо поневоле и сам стал прислушиваться. Вскоре дивная гармония эльфийских созвучий захватила его. Далеко не все слова песнопений были ему внятны, но этого и не требовалось: музыка проникала прямо в сердце, пред мысленным взором предстала череда чарующих видений. Он словно грезил наяву о далеких землях, полных невиданных, невообразимых чудес. Каминный зал преобразился: отблески пламени обернулись золотистым туманом, вздыхающим где-то за краем безбрежного моря. Музыка и свет слились в единый поток, подхвативший хоббита и увлекший его в волшебный, причудливый и восхитительный сон.

Прошло немало времени, прежде чем убаюканный мелодией Фродо вновь вернулся к яви: в его сознании зазвучал знакомый голос, он начал разбирать слова и, пробудившись окончательно, понял, что слышит Бильбо, нараспев читающего стихи.