Джон Толкин - Дружество Кольца

— Припоминаю, — кивнул Фродо. — Рев, грохот… я уж решил, что конец настал: смоет меня вместе с друзьями и недругами. Но все обошлось, и теперь мы в безопасности.

Гэндальф бросил на хоббита быстрый взгляд, но Фродо устало прикрыл глаза и ничего не заметил.

— Верно, — подтвердил маг, — пока нам опасаться нечего. Вот поправишься, Элронд устроит торжественный пир, на котором воздадут хвалу героям схватки у брода — тебе, Арагорну и всем твоим спутникам.

— Вот здорово! — восхитился Фродо. — С трудом верится: я — и вдруг на попечении Элронда и Глорфиндела — не говоря уж о Бродяжнике.

— Что значит «вдруг»? — усмехнулся Гэндальф. — Тому есть причины, и основательные. Одна из них — я. Другая — Кольцо, ты ведь теперь его Хранитель, к тому же наследник Бильбо, нашедшего Кольцо.

— Милый Бильбо, где-то он сейчас? — сонно пробормотал Фродо. — Вот бы рассказать ему о наших похождениях, посмешить старика. «Корова пляшет…» — Фродо хихикнул. — А бедный старый тролль…

С этими словами хоббит уснул.

Фродо обрел пристанище в последней обители покоя и мира к востоку от Моря. В доме, где, по рассказам Бильбо, радовало все: еда, питье, песни, стихи, дружеские беседы и одинокие размышления. Само пребывание под этим кровом врачевало усталость, страх и тоску.

Под вечер хоббит проснулся снова и на сей раз почувствовал, что валяться в постели ему больше невмоготу. Вот перекусить, попить, а потом спеть песенку-другую да потолковать о дорожных приключениях было бы в самый раз. Вскочив с кровати и к великой своей радости обнаружив, что рука слушается его почти так же, как до ранения, Фродо огляделся по сторонам и увидел сложенную стопкой новую одежду из зеленой материи, не иначе как сшитую, пока он лежал без сознания. Надел — оказалась впору. Глянув в зеркало, Фродо с удивлением отметил, что теперь, похудевший и подтянутый, он больше походит не на покидавшего Хоббитанию солидного господина Беббинса, а на юного племянника Бильбо, любившего гулять с дядюшкой по лесным тропкам. Вот только глаза смотрели не по-молодому задумчиво.

— Да, приятель, ты кое-что повидал с тех пор, как последний раз пялился на меня из зеркала, — сказал Фродо своему отражению. — Ладно, ты как знаешь, а я думаю, что меня ждет немало радостных встреч.

В этот миг послышался стук, дверь распахнулась, и на пороге появился Сэм. Бросившись к Фродо, он первым делом взял его за руку, неловко погладил ее, а потом покраснел и смущенно отвернулся.

— Привет, Сэм, — сказал Фродо.

— Теплая, — невпопад отозвался Сэм. — Это я, сударь, о руке вашей. Столько дней и ночей была ледышкой, а нынче, гляньте-ка, опять теплая. Вот уж радость так радость! — От избытка чувств хоббит даже начал приплясывать. — А ведь когда Гэндальф велел мне пойти да глянуть, готовы ли вы спуститься, я было подумал, что он шутит.

— А я очень даже готов, — заявил Фродо. — Пойдем-ка, поищем наших.

— Я вас к ним отведу, сударь, — весело тараторил Сэм. — Сами-то вы нипочем их не сыщете. Домина этот, он ведь большущий и полон всяких диковин. Вроде бы уже все облазил, а нет: всякий раз что-нибудь новенькое углядишь, а какое еще чудо за углом ждет, ни за что не угадаешь. А уж эльфы-то, сударь, эльфы! Они тут повсюду. Одни величественные и грозные, прямо как короли, а другие веселые, точно дети. Кругом музыка звучит, песни… правда, песни слушать у меня ни времени не было, ни настроения. Но кое-что я успел разведать.

— Знаю я, Сэм, чем ты занимался да почему у тебя времени не было, — сказал Фродо, беря его за руку. — Но ничего, сегодня ты повеселишься: и песен наслушаешься, и чего сердце пожелает. Идем, проводи меня по всем здешним закоулкам.

Пройдя великолепными галереями и анфиладами прекрасных залов, хоббиты спустились по лестнице и оказались в саду, на высоком берегу реки. Там, на террасе у восточной стены, Фродо увидел своих друзей. Внизу, в долине, уже сгущались сумерки, но склоны далеких гор еще озаряли лучи заходящего солнца. Теплый воздух полнился запахами трав и цветов, словно благоуханное лето никогда не покидало пышных садов Элронда.

— Урра! — закричал Пиппин, вскакивая на ноги. — Вот он, наш достойнейший родич! Дорогу Фродо, Властелину Кольца!

— Цыц! — шикнул на него Гэндальф, сидевший в тени в глубине — Фродо поначалу мага и не заметил. — Злу в эту долину доступа нет, но это еще не значит, что его можно поминать всуе. Властелин Кольца не Фродо, а хозяин Темной Башни в Мордоре, силящийся подчинить своей воле весь мир. Мы-то укрылись в надежной крепости, но за ее стенами сгущается Тьма.

— Гэндальф, он у нас такой, — вздохнул Пиппин. — Уж коли скажет словечко, так непременно порадует. Думает небось что меня не приструнишь, так непременно дров наломаю. А по мне, так здесь просто невозможно грустить. Я бы запел, хоть прямо и сейчас, вспомнить бы только подходящую песню.

— Спеть я тоже не прочь, — поддержал Фродо. — Но сперва надо подкрепиться да промочить горло.

— Это скоро устроится, — пообещал Пиппин. — Ты как всегда подгадал, проснулся к обеду.

— Какому там обеду, — поправил Мерри, — к самому настоящему пиршеству. Как Гэндальф известил, что ты пошел на поправку, тут же начались приготовления.

Не успел он договорить, как звон колокольчиков возвестил о начале пира.

Просторная трапезная Элронда быстро заполнялась народом: большинство составляли эльфы, но были среди гостей и выходцы из иных племен. Элронд по обычаю восседал во главе стола на высоком кресле, по обе стороны от него расположились Глорфиндел и Гэндальф.

Фродо не сводил глаз с прославленного властителя, героя бесчисленных легенд и преданий. Слышал он про Элронда много, а вот увидеть его воочию довелось впервые. Но и Глорфиндела, и Гэндальфа — даже Гэндальфа, которого хоббит знал, казалось бы, лучше некуда, — он увидел сейчас совсем по-иному. Они предстали перед ним в своем истинном обличье — во всем блеске и великолепии мудрости и могущества.

Гэндальф уступал эльфу ростом, но серебряные седины, длинная белая борода и широкие плечи делали его похожим на старого сказочного короля. На морщинистом лице мага, под кустистыми бровями, поблескивали темные проницательные глаза, похожие на угасшие, но готовые в любой момент вспыхнуть испепеляющим пламенем угольки.

Высок и строен был Глорфиндел, весь его облик дышал отвагой. Прекрасное юное лицо, сияющее золото кудрей, ясный взор и чарующий голос удивительно сочетались с печатью мудрости на высоком челе и могучими руками воителя.

Возраст Элронда угадать было невозможно: лицо казалось бы молодым, но на нем запечатлелась память о несчетных событиях, и скорбных, и радостных. Темные, словно сумеречные тени, волосы эльфийского владыки охватывал серебряный обруч, глубокие, серые, как ясный вечер, глаза сияли, будто напоенные звездным светом. Истинный король, увенчанный многими зимами, грозный воитель в расцвете сил — таков был достославный владыка Разлога, высоко чтимый и эльфами, и людьми.