Наталия Московских - Зов Тайрьяры

Я нахмурился, напрягая память. А ведь действительно было что-то подобное. В день Вознесения Сына Божьего - первый день весны - Дайминио каждый год произносил похожие слова. Или даже те же самые. Но почему-то именно они запомнились мне меньше всего, оттого перевода я не знал.

- Слышал. Но, что это значит, понятия не имею.

Лицо Ольцига уже начало принимать насмешливое выражение, но, похоже, монах вовремя одернул себя, вспомнив о моем замечании, и остался невозмутим.

- Мы используем слово "благодарю" - "vekara". "Святой Боже, благодарим тебя за каждый день, за хлеб, за мир и покой во всех Солнечных Землях".

Я кивнул. Интересно, только мне кажется, что на древнем языке эти слова звучат более возвышенно, или это некая иллюзия таинственности, обусловленная тем, что я не знаю древнего языка?

- Dahare - разговорное слово, его использовали в повседневной беседе, - продолжал рассказывать Ольциг, - поэтому я и удивился, что ты вспомнил его именно сейчас, когда услышать его вряд ли мог. Ты слышал его от призрака в Лэс-Кэрр-Грошморе, верно?

Я огляделся по сторонам. Думаю, что какой-нибудь случайно прошедший мимо альгранец обязательно прислушается к беседе, в которой речь идет про призраков прежней столицы Миянны. Никто, по счастью, не обернулся в нашу сторону, но я все же решил предупредить Ольцига:

- Ты бы говорил об этом чуть тише, dassa.

Монах небрежно кивнул, в глазах его загорелся огонь.

- А что еще он говорил тебе? - с интересом прошептал он, проигнорировав мое замечание.

- Я ведь его не понимал, помнишь? - раздраженно переспросил я, и dassa недовольно поджал губы.

- Святой Боже, ну почему же древние знания достаются таким неучам? Постарайся хоть что-нибудь вспомнить.

Я скептически прищурился.

- Ты же просил никому об этом не рассказывать.

- Я - другое дело. Со мной это можно и даже нужно обсуждать, - важно заявил монах. Я вздохнул, вновь воскрешая в памяти нашу встречу с призраком в белых одеждах. Невольно всплыла мысль о том, что я обманываю dassa. Когда призрак переместил меня в день проклятия Лэс-Кэрр-Грошмора, я ведь практически полностью понимал его.

- Я хотел вмешаться в ход событий, но не мог. И призрак, - я понизил голос до шепота, - сказал мне, что я ничего не могу сделать, просто должен смотреть. И указал, куда нужно смотреть.

Ольциг прищурился.

- Как же ты его понял? - усмехнулся он. Я недовольно склонил голову на бок.

- На уровне жестов.

- А за что он тебя благодарил?

Я пожал плечами.

- Судя по всему, за избавление города от проклятия. Не знаю, Ольциг. Я же говорю, что толком не понял, что там произошло.

Монах разочарованно вздохнул. Плечи его досадливо опустились, лицо превратилось в гримасу самого несчастного человека на свете.

Мы к этому моменту почти достигли дома Нарьо. Я положил монаху руку на плечо и кивнул.

- Прости. Разумеется, если бы видение показали тебе, ты бы понял больше. Клянусь, я рассказал тебе все, что смог. Если вспомню что-то еще, обязательно дам знать, хорошо?

Юноша отличался удивительной способностью к быстрой перемене настроения. Лицо его заметно просияло, он согласно кивнул. Казалось, он счастлив от самого ощущения причастности к некой тайне. И неважно, сколько тайных знаний узнают ученики Ордена, ему хочется того же самого и здесь, хочется особенности, значимости.

Я невольно улыбнулся: все-таки этот юноша - будущий пятый мэтр Ордена - еще совсем ребенок.

Нарьо Эмса встретил нас на крыльце.

Посмотрев на дом лекаря издали, я понял, что изначально ошибся в оценке его размеров. Дом оказался большим двухэтажным строением с темной четырехскатной крышей. Он действительно был сложен из длинных толстых цельных бревен, где-то укрепленный каменными стенами. В отличие от большинства других домов Альграна, стены жилища Нарьо не были выкрашены в золотисто-бежевый, а сохранили цвет древесной коры.

Завидев нас, лекарь махнул рукой и расплылся в улыбке. Мы приблизились и учтиво кивнули, приветствуя гостеприимного хозяина.

- Вы как раз вовремя, - кивнул Нарьо, - проходите. Я приготовил ужин. Господин Мэнт сказал, что вы отправляетесь в путь завтра на рассвете, поэтому, я полагаю, вам не помешает подкрепиться.

- Вы очень добры, господин Эмса, - с искренней благодарностью сказал я.

За дверью мелькнула фигура Роанара. Барон на миг замер, увидев нас, но тут же качнул головой и отправился по своим делам дальше. Я пытался встретиться с другом взглядом и понять, что могло пойти не так за то время, пока я был без сознания. В том, что что-то действительно пошло не так, можно было даже не убеждаться лишний раз - злость Рона было невозможно не заметить.

Я вздохнул. Нужно улучить момент и поговорить с ним.

- Идем? - спросил Ольциг, вырывая меня из раздумий, тут же перейдя на шепот, - или ты думал еще что-то рассказать, пока...

Я тут же покачал головой. Хватит, пожалуй, на сегодня тайн.

- Нет, нет. Просто задумался. Идем.

***

В доме Нарьо была отдельная обеденная комната, чем может похвастаться не каждый эллский врач. Впрочем то, что альгранцы не бедствуют - давно известный факт. Миянна - вторая страна по добыче золота в Солнечных Землях после Чегрессии. Дирада, к слову сказать, на третьем месте, зато первая по добыче руды. Дирадская сталь, из которой сделаны оба моих клинка, известна на все Солнечные Земли и считается лучшей по качеству. Что ж, каждой стране - свои особенности.

К слову об особенностях. Возможно, суждения мои поспешны, но, насколько я успел заметить в костяной башне Лэс-Кэрр-Грошмора и в доме лекаря из Альграна, в Миянне принято не заставлять комнаты мебелью. Жилища оборудованы лишь самым необходимым.

В обеденной комнате Нарьо Эмса стоял лишь большой стол на двенадцать персон с соответствующим количеством стульев. Больше из мебели здесь не было ничего. Два больших окна, по бокам от которых, схваченные посередине широкими красными лентами, висели темно-серые, расшитые черными узорами шторы.

Нарьо оказался удивительно щедрым хозяином, приготовив ужин из восьми блюд на любой вкус. Кажется, в последний раз я видел подобное разнообразие только в Барии на приемах местной знати, когда выполнял свое предыдущее задание на побережье Сезортарга.

Блюда из птицы и рыбы, названия которых я даже не знал, различные гарниры, и даже мияннское вино. Лично я был поражен до глубины души. Казалось, из всех нас только Роанар воспринял подобный изысканный прием, почти как должное, хотя и проявил уважение, поблагодарив старого лекаря:

- Вы очень добры, господин Эмса. Спасибо вам за этот прекрасный ужин, - кивнул он хозяину дома.

- Вам все же не стоило так утруждаться, - смущенно добавила Филисити. Ей, похоже, учтивость Роанара, как и мне, показалась сухой.