Наталия Московских - Зов Тайрьяры

Нарьо, похоже, ничего не заметил. Он расплылся в улыбке, склонил голову чуть на бок и махнул рукой.

- Бросьте, - небрежно отмахнулся он, - у меня не так часто бывают приемы. А теперь появился повод. В конце концов, не каждый день я встречаю людей, которым удалось победить кошмары Лэс-Кэрр-Грошмора. Мастер Лигг, мы с нетерпением ждем вашей истории. Ваши друзья так и не смогли рассказать, что произошло в Городе Костяных Башен.

Я буквально почувствовал на себе обжигающий взгляд dassa. Слава Богу, что на этот раз он не привлекал к себе внимание активной жестикуляцией, иначе этот взгляд заметил бы не только я. Может, Ольцигу стоило сразу крикнуть: "Только не раскрывай никаких тайн!", а то вдруг бы я не догадался и принялся бы за повествование о снятии проклятия? Да уж, декс меня забери, мои секреты в самых надежных руках...

Я вздохнул, незаметно кивнув монаху и, как ни в чем не бывало, посмотрел на лекаря.

- Не хотелось бы повторяться. Что уже успели рассказать мои друзья?

Послышался облегченный вздох девушки и арбалетчика. Что ж, нетрудно было догадаться, что Роанар и Филисити постараются изменить некоторые детали истории. В конце концов, Рон не спешил заявлять Нарьо, что он - Руан Экгард. Да и руки леди да-Кар не сияли зеленым светом, хотя погоду в Альгране явно можно было чуть подкорректировать. Она назвала свое имя, но о способностях решила умолчать.

- Они рассказывали о каких-то небывалых чудовищах, охотившихся на вас, и о толпе одержимых крестьян с вилами и факелами, - воодушевленно отозвался Нарьо.

Я едва удержался от кривой ухмылки. Толпа одержимых крестьян, значит? А небывалые чудовища - это, стало быть, дексы. Здесь могу согласиться: с постоянно меняющимися лицами они действительно были небывалыми чудовищами.

- Леди да-Кар также рассказала о вашей прекрасной идее, как миновать Лэс-Кэрр-Грошмор. И о вашей отваге, вы ведь единственный остались в сознании.

Я стесненно повел плечами, как будто новая одежда резко стала неудобной. Обычно вся отвага, о которой "ходят легенды" ограничивается условиями моей работы на Святую Церковь. За нее платят деньгами, а не восхищением. И на нее рассчитывают. Конечно, мне уже приходилось выручать людей в тех или иных ситуациях, но обходилось без хвалебных од в мою сторону, и это мне вполне устраивало. Иначе мне становится не по себе.

Как ни странно, от продолжения беседы в таком духе меня спас Роанар. Если его слова, конечно, можно назвать спасением...

- Что же у тебя был за кошмар, если ему удалось победить лучшего фехтовальщика Дирады? - спросил он, сделав большой глоток вина.

Филисити изумленно уставилась на него, но барон избегал взгляда девушки. Он, не отрываясь, смотрел на меня. Несколько секунд все молчали, и обстановка становилась гнетущей. Нужно было отвечать, причем так, чтобы вызвать как можно меньше дополнительных вопросов. Из всех здесь присутствующих я только Филисити мог рассказать свое предположение о том, что моим безликим кошмаром оказался Витокр Фэлл. Но лишь если мы останемся наедине.

- Это был мастер фехтования, которому я уступал, - пожал плечами я, не отводя глаз.

- А та женщина? - упорствовал Роанар, - которая кричала. И за которой ты бросился.

Мне оставалось только покачать головой. О ее личности у меня не было даже предположений.

- Я не знаю, кто она. Мой противник убил ее и принялся за меня.

- Один кошмар убивает другой кошмар, - скептически прищурился арбалетчик, вальяжно откинувшись на спинку стула, покачивая кубком с вином, - странно выходит. Если бы наши видения убивали друг друга, было бы, наверное, удобно, не правда ли, миледи?

Филисити шумно выдохнула и сверкнула на Роанара глазами.

- Да что с тобой такое? - прошипела она.

Нарьо непонимающе посмотрел на нас, но вопросов задавать не стал. Я чувствовал, что начинаю злиться, но старался сохранять самообладание. В конце концов, рано или поздно Рон вспомнит о манерах и возьмет себя в руки. На самом деле, я надеялся, что замечание Филисити хоть немного остудит пыл барона. Однако взгляд его, казалось, стал еще злее. Арбалетчик поднялся из-за стола, кивнул хозяину дома и, отчеканив слова: "прошу меня простить", вышел из обеденной комнаты.

- В чем дело? - обеспокоенно поинтересовался Нарьо, - я что-то не то спросил? Я ни в коем случае не хотел обидеть своих гостей...

Я прикрыл глаза.

Глупо столько времени отрицать очевидное. Роанар злится на меня из-за Филисити. Похоже, он, несмотря на зелье, которое принял, чтобы исчезла "толпа одержимых крестьян", запомнил то, что девушка поцеловала меня. И теперь мы с ним, получается, враги?

Нарьо ждал ответа, и я постарался успокоить его:

- Пустяки, господин Эмса, не принимайте на свой счет, - покачал головой я, - наш друг немного взволнован перед предстоящей дорогой. Как только отправимся, все будет хорошо. На чем мы остановились?

- На вашем кошмаре, - осторожно ответил Нарьо. Я небрежно пожал плечами.

- У моего кошмара не было лица. То есть, не было его черт. Похоже, я боялся, что рано или поздно просто найдется противник, которому я не смогу противостоять. И он сможет победить меня. Собственно говоря, он почти смог. Если бы не Ольциг, я бы уже умер.

Лекарь прищурился.

- Dassa говорил, что не сумел вылечить вас сразу.

Вместо меня на этот вопрос решил ответить монах. Он развел руками и заговорил так, будто объясняет нерадивому ученику совершенно очевидную вещь:

- Думаю, всему виной энергия проклятой земли Лэс-Кэрр-Грошмора. На город было наложено очень мощное заклятие. И оно стремилось забрать жизнь Райдера. Бороться с ним оказалось довольно трудно, но мне удалось пересилить проклятие.

Я улыбнулся и вопросительно кивнул.

- А как вы там оказались, господин Эмса?

Ольциг заметно расслабился и откинулся на спинку стула, поняв, что дальнейший разговор не раскроет никаких тайн Лэс-Кэрр-Грошмора "лишним ушам". Филисити все еще чувствовала себя неуютно после ухода Роанара, но без него обстановка за столом стала заметно легче.

Нарьо оперся на локти и заулыбался, чем снова сильно напомнил мне Дайминио. За эту треклятую поездку мы уже не раз бывали на волосок от гибели, и я все чаще вспоминал своего покровителя. Мне не доставало старика. Действительно не доставало. Пожалуй, впервые так сильно. Возможно, потому что первый раз у меня нет и толики уверенности, что я вернусь из Орсса. У меня нет даже уверенности, что я доберусь туда. А с каждой милей, приближающей нас к берегам Тайрьяры, происходит все больше странных вещей. Эти сны, мой безликий кошмар, эти совпадения со словами древней таирской песни, моя кровь, снимающая проклятие с Лэс-Кэрр-Грошмора. Хотел бы я, чтобы Дайминио был здесь! Он бы, наверняка, помог бы мне разобраться со всеми этими тайнами, растолковать эти знамения, будь они неладны...