Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

— Мне нужен Мыр! — твердо настояла я на своем и пошла приводить себя в порядок, завороженно разглядывая в зеркале припухшие и зацелованные губы. Хорошо, что никто не заметил. Пришлось наносить помаду и покрывать сверху блеском.

Я вспомнила собственнические, довольные интонации голоса князя и чуть не лопнула от злости. Чтоб его, это волшебство диэров!

Через некоторое время, хорошо заправившись плотным завтраком, мы прошли сквозь оживленный южный город. Потом веселой компанией спустились вниз до излучины реки, дотопали до укреплений равелина, где разделились. Няню поставили караулить на шухере с вещами, мы с Къяффу засели в засаде в ближайших кустах, а девочки отправились отвлекать внимание.

Отвлечение стражи происходило следующим образом. Девочки твердым шагом и походкой от бедра приблизились к караулке около ворот и вежливо попросили:

— Молодые-интересные, а нельзя ли нам пообщаться с начальником Илостанского равелина?

— Никак нет, барышни! Нельзя! — сказали стражники со щитами и алебардами, сияя начищенной броней. Усатые вояки игриво подмигнули: — Идите, девочки, своей дорогой!

— Не можем! — трагически вздохнула Шушу и разлеглась бревном перед воротами. Скорбно призналась: — Увы, наша дорога лежит через ваш равелин.

— Безобразие! — возмутился начальник караула и пошел убирать неподотчетное имущество. Обратно он прилетел гораздо быстрее, отфутболенный хвостом змеелюдки, на который он так неосторожно наступил.

— …лапочки, — шипя сквозь зубы, чуть не выругался он, когда смог членораздельно выражать свои мысли и попутно разделил члены тела. Своего. — Шли бы вы подобру-поздорову!

— Не можем! — еще тяжелее вздохнула Эсме и полезла штурмовать ворота. — Все добро — там! А здоровье нам и так уже в гареме подпортили.

— Это хулиганство! — озверел начальник караула и послал одного из стражников отцепить орчанку от подотчетного имущества. Стражник не дошел, потому что был послан назад с ускорением. Шушу не дремала.

Караул на стенах насторожился и развернулся в сторону ворот.

— Дамы! — Начальник караула зверел на глазах. — У вас есть ровно пять минут, чтобы успеть!..

— Мужчина! — захлопала на него ресницами Миримэ, начиная раздеваться. — Я за это время только успею корсет расшнуровать! И вообще, спешка в этом деле приводит к травмам!

— Прекратите это бесчинство! — запаниковал начальник караула и попытался отобрать у ближайшего стражника плащ. Тот отдавать не хотел. Наоборот, с удовольствием пялился на стройное девичье тело.

Заинтригованные вояки на стенах начали незаметно покидать вверенные им участки крепости и потихоньку подтягиваться поближе к центру событий.

Но кто-то особо шустрый все же вызвал начальника равелина. Толстый дядечка с одышкой, пыхтя и сопя взобрался на стену и вопросил:

— Могу ли я вам чем-то помочь? — грозным оком окидывая подчиненных.

— Конечно! — расцвела улыбкой Шушу, вовремя реагируя на всяческие поползновения со стороны противника. — Мы пришли, чтобы просить у вас политического убежища!

— Это равелин, — ровным голосом сообщил ей главный по тюрьме и вонзил в нарушителей бестрепетный орлиный взор.

— Мы в курсе! — согласно кивнула Эсме, сидя сверху на воротах. — Мы по карте посмотрели и в таверне спросили, где лучше всего отдохнуть. Нас отправили сюда.

Пять минут молчания и всеобщее ошеломление. Бойцы заинтересовались и опять незаметно, по полшага двинули к источнику развлечений.

— Это тюрьма, — еще строже поведал главнюк и сдвинул лохматые брови дальше некуда. — Здесь сидят! — Притопнул ногой.

— Что, и полежать нельзя?! — ужаснулась эльфийка, переставая раздеваться.

Толпа зароптала:

— Лежи скока хочешь!

— Могу присоединиться!

— Девушка, не отвлекайтесь!

— Молчать! — рявкнул начальник равелина. Обвел рукой свое временное владение. — Это казематы!

— Да нам после княжеского гарема все отдыхом кажется! — беззаботно отмахнулась Шушу. — Главное — покой, двух-трехразовое питание и койка.

— Здесь сидят мужчины! — Босс уже не знал, как отвязаться от новых постояльцев.

— Да вы что! — обрадовалась орчанка. — Одинокие?

— Теоретически, — не мог погрешить против истины толстяк.

— Тогда мы к вам! — не сбавляя энтузиазма, тут же согласилась на заключение в равелине Эсме. — Где еще найдешь столько одиноких, оголодавших мужиков?!

— Только здесь! — согласилась стража. Вся, как один человек!

— Ты готова? — прошептал мне Къяффу, бдительно рассматривая нужный нам участок стены.

— Всегда! — поежилась я, но подвиг совершать все равно не отказалась.

Паос замерцал и перевоплотился. Еще раз окинул взглядом каменную кладку и плавно мимикрировал под нее. По виду прямо не отличишь — где Къяффу, а где стена, все сливается. Вот это спецназ!

— Ух ты! — вытаращила я глаза. — Ты еще и так можешь?

Къяффу закатил глаза и пригреб меня к себе лапками. Я не успела понять, что происходит, как паукообразное насекомое выплюнуло белую шелковую нить и стало быстро-быстро вращать меня в своих лапках, заматывая в кокон. В итоге, когда наружу осталось торчать только мое несчастное лицо, а все остальное скрылось под рядами шелка, верхний слой моей походной плащ-палатки паос умотал чем-то другим, выделяя секрецию из брюшка, и моя переноска стала по окрасу точно такой же, как сейчас Къяффу — в тон стены.

Я даже не успела пожаловаться на невежливое с собой обращение, как паук схватил меня передними лапками, дополнительно зажал жвалами, или как это у него называется, и поволок наверх. Прикрывая меня спиной, паос полез по отвесной стене к нужной (я надеюсь!) башне, где, по слухам, содержали очень опасных государственных преступников.

Но когда мы перевалили гребень стены, то прокатился какой-то странный гул, и все задрожало. Стража заволновалась и забегала.

— Это что? — поинтересовалась я в грудь Къяффу.

— Ш-ш-ш! — проворчал осьминогопаук и прыгнул на башню.

— Мама! — прошептала я. — Мы уже или еще?..

— Ващще! — фыркнул паос, взбираясь к ближайшей бойнице. Вдруг он остановился, принюхался и изменил направление. Мы обползли башню вокруг и, высадив стекло с решеткой (Къяффу на них плюнул — и стекла с железом просто не стало!), влезли в отверстие.

Къяффу по нахалке плюнул опять… на мое убежище, и кокон сам собой распался за пару секунд. Я поднялась, отряхиваясь.

— На меня, конечно, плевали, — сообщила я подельнику, — но как-то больше фигурально. В первый раз так явно чувствую истинное отношение к себе.

Паос понятливо хмыкнул, а я занялась делом.

Поскольку я в первый (и даст бог — в последний!) раз оказалась в тюрьме, то с любопытством огляделась вокруг. Безобразие! Где сырые стены? Плесень и мыши с крысами? Антисанитария и вонь?