dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов

Драко уселся у стены одной из таверн. Пес, поскулив, лег рядом. Всю дорогу до столицы Гарри хромал, поджимал лапу, и спасла его от полной недвижности, пожалуй, только мазь мельничихи Марты.

Его обожженный бок покрылся коростой. Глаза теперь непрерывно слезились, морда поседела. Он словно бы потерял за неделю пути несколько лет — он ослабел, и Драко кормил его с руки, иногда даже насильно. Пес-стражник, говоря откровенно, был не в лучшей форме.

Драко опасался, что он и сам не в лучшей форме. Рука его не заживала, кожа стала сходить с нее клочками, открывая желтые и красные цветки плохо пахнущей плоти. Пальцы перестали шевелиться, ногти почернели и отслаивались. Драко прятал ладонь в рукаве, натянув его поглубже и завязав кончик веревкой. Люди, которые встречались им по дороге, отнюдь не были счастливы видеть пса, и изуродованная рука его хозяина могла лишь навести на еще более неприязненные мысли.

А где такие мысли, там и палка. Или меч.

Дверь таверны распахнулась, выкатился круглый человечек в засаленном фартуке.

— Эй, ты. Нечего тут сидеть. Ты мне посетителей распугаешь. И пса убери. Иди к нищим, если так охота отсиживать задницу.

Драко встал, держась за стену. Его пошатывало от голода, а от человечка за милю несло самой разнообразной снедью — горелым жиром и жареным мясом, хлебом, вареной картошкой, и боги знает, чем еще.

— Очень надо, — дерзко сказал Драко, задрав подбородок повыше. — Мы отдыхаем. Что, нельзя?

— Я сейчас покажу твоему зверюге, что тут можно, а что нельзя, — заверещал трактирщик.

Драко плюнул ему под ноги.

— Попробуй.

Человечек смерил его взглядом, но, должно быть, что-то такое появилось в выражении лица Драко за месяцы пути — и трактирщик отступил. Кто-то опять распахнул дверь, вывалился на улицу, распространяя запах перегара, и швырнул в Драко пригоршней белых монет и обглоданной костью.

— Сегодня веселимся, — заявил детина в меховой куртке. Его покачивало из стороны в сторону. Драко схватил монетки, кость сунул в сумку.

— И ты тоже, — наставительно сказал пьянчуга, его глаза разъезжались в стороны. — Иди, купи себе… вы… пить. Каркир угощает.

— Благодарю, — вежливо начал Драко, но Каркир, шатаясь, икая, страшно развеселившийся, уже поплелся к торговым рядам.

Драко показал монеты трактирщику.

— Что у тебя можно купить?

— Нищая шваль, — горько сказал трактирщик. — Один напился, как свинья, другой побирается.

— Принеси мне еды, — попросил Драко, — и, возможно, когда Король о тебе узнает, он не отрубит тебе голову и не бросит тебя в темницу. Может, он вознаградит тебя.

— Да-да, — не без яда отозвался трактирщик, — а ты его сынок незаконный, правильно угадал? Староват ты, вообще-то. Сменил бы легенду, а.

Драко засмеялся.

— «Вообще-то», — поддразнил он, — не сынок. Двоюродный племянник. А что? Какие-то проблемы? У Короля не может быть племянников? Я сын его кузины. Я пришел издалека.

Трактирщик что-то пробормотал себе под нос и ушел.

Драко сказал псу:

— Думаю, на него произвело впечатление. Про кузину.

Гарри бестолково привстал, гавкнул — и повалился обратно на мостовую. Из-под него потекла желтоватая жидкость. Тонкий ручеек сбегал в канавку у края тротуара. Драко устало протер глаза.

— Так все плохо, Гарри? Осталось совсем немного. Да считай, что мы уже…

Трактирщик приоткрыл дверь и швырнул в странников куском жареного мяса, картофелиной и пучком лука. Драко отдал ему монеты и подмигнул.

— Дружба и взаимовыручка — вот на чем держится Сомния, не правда ли?

Лицо его собеседника побагровело, и Драко поспешил ретироваться.

Он съел картошку, сгрыз жесткие стебли лука-резанца, а мясо и кость сунул под нос Гарри. Тот понюхал без интереса, лизнул и прикрыл глаза.

— Нет, — Драко подергал его за ухо. — Нет, так не пойдет. Ешь. Ешь, не привередничай. Давай же, твой ужин чудесно пахнет.

Гарри тяжело, покорно вздохнул, но глаз не открыл и к еде не притронулся.

Драко запаниковал. Прошлые неудачи, несчастья вдруг навалились на него грузом, от которого трудно стало дышать.

Он вскочил и набросил псу на шею тряпичную петлю.

— Ладно, идем. Нет, нет, давай, вставай, и пойдем, Гарри. И правда немного осталось, нечего прохлаждаться.

Пес мотал головой и упирался. Сломанную лапу он поджимал, а остальные упрямо растопырил по тротуару. Он ощерился, когда Драко дернул поводок сильнее.

— Нет! Пойдем. Я покажу тебе, куда мы идем. Ты увидишь…

Драко еще долго бормотал, он тащил пса за собой, и так, переругиваясь (пес рычал, и Драко рычал в ответ), они спустились по широкой торговой улице вниз, к круглой площади с высохшим и облупившимся фонтаном посередине. Дома стояли полукругом, а обращенная к закату сторона была, скорее, смотровой площадкой — за мраморными перилами открывался восхитительный, неземной пейзаж.

Заходящее солнце золотило крыши прибрежных кварталов, они спускались уступами, концентрическими кругами — и, словно лента, широкий и плавный, рассекал их длинный проспект. Он уходил к берегу, а там колонны, поддерживавшие его, поднимались выше — и далеко-далеко бежала все та же ровная, пустая улица, к розовому, охристо-желтому в солнечных лучах, острову с белоснежным замком на вершине.

То было нечто среднее между пирсом и мостом, длинным и безупречным, белый камень, пересеченный арками из черного гладкого камня на равных расстояниях. Мост смотрелся изящно, даже хрупко. Он висел высоко над водой, темно-синей, золотисто-ржавой, неподвижной.

И над всем этим царила та особенная тишина, то спокойствие, что бывает в долгом и теплом закатном свете и проливается на все вокруг: небо в зените было уже темно, проглядывали звезды, но горизонт еще пылал всеми оттенками — от молочно-голубого до королевского пурпурного.

— Это море Заката, — объяснил Драко угрюмо разлегшемуся у фонтана псу. — Посмотри, как красиво. В книгах говорится, его стоит увидеть один раз в жизни каждому из людей Сомнии. А посмотри на мост. Разве он не чудо?

Пес вяло шевельнул хвостом.

Морская гладь близ дворца расцвечена была белыми треугольниками парусов. Лодки сновали вдоль моста, проплывали под сваями. Во дворце, далеком, маленьком с такого расстояния, уже зажигались огни — видны были цепи желтых окошек в высоких стенах. Островерхие башенки из синего камня тянулись вверх, ввысь, к тихим вечерним звездам.

И пахло морем. Бескрайним и, безусловно, величайшим из всех морей — потому что за ним не было ничего. Никогда. Ничего. Сомния была одинокой точкой среди океана, которому не было и названия, которого не было на картах — потому что никто не знал, где он кончается, и кончается ли вообще.

— Хорошо, — сказал Драко, когда стало ясно, что пес его восторга не разделяет. — Мы пройдем по мосту, и до темноты уже будем во дворце. Тебе там понравится. И, сам подумай? Там, где-то там твой крестный. Это даже лучше, чем миссис Лавгуд в Рубиновом Кольце.