Кристофер Сташеф - Шаман

— Кроме вас, ваньяров, — уточнил Лукойо, изменившись в лице. — Надеюсь, ты достаточно узнал? Или тебя еще что-нибудь интересует?

— Ничего, — довольно ухмыльнулся Огерн. — Все выболтал.

Ваньяр, не мигая, уставился на Огерна, перевел Лукойо и начал кататься по земле, пытаясь сбросить путы.

— Меня провели! Обманули! Ты заставил меня сказать все, что хотелось вызнать этому колдуну! Будьте вы прокляты! Прокляты!

— Вот вы-то точно — проклятие всей земли, — бросил Лукойо и отвернулся к огню. — Ну, что мы теперь с ним будем делать?

Огерн тоже отвернулся от пленника.

— Мне все равно. Какая от него польза для нас и для мира вообще? Пусть лежит тут связанный и подыхает. Пусть шакалы, которых он так сильно любит, растерзают его и сожрут его кишки!

Рыбак понял намек. Глаза его разгорелись, он схватил починенный ваньярский топор и пополз к его владельцу. Огерн и Лукойо ссутулились и постарались отрешиться от страшных криков, которые, правда, звучали недолго. Все стихло в пещере.

— Что это — отмщение или справедливость? — пробормотал Огерн.

— Мне все равно, — с неожиданной яростью воскликнул Лукойо. — Если добились второго, то при чем тут первое?

— И правда, при чем? — негромко проговорил Огерн и пристально посмотрел на Лукойо. — Знаешь, если бы ты не помешал мне, я бы жестоко пытал его. Ты это понял, да?

— Ну… догадался, — признался Лукойо.

— Здорово у тебя получилось. Он ведь не заговорил бы, сколько бы боли я ему ни причинил. Здорово! Хитростью ты выжал из него то, чего он не сказал бы под пытками.

Лукойо кивнул:

— У меня есть в этом деле кое-какой опыт.

— Это славно, — кивнул Огерн. — Но все же почему ты остановил меня? Я понимаю, ты поступил верно, но я от тебя такого не ожидал.

Озорник пожал плечами.

— Ну ты же сам только что сказал: пытками от этого упрямого ваньяра было ничего не добиться — ты только бы распалялся попусту. Кроме того… он сам сказал: тот, кто пытает, как бы уподобляется Улагану, — делает другому человеку то, что Улаган бы сделал всем людям, будь его воля. А если ты начал действовать по образу и подобию Улагана, значит, ты отдал себя в его власть, а у меня есть личные причины не желать этого.

Они тронулись в путь перед рассветом, оставив труп ваньяра на съедение шакалам, как и собирались. Огерн сказал двергу, что он отныне свободен и может возвращаться в родные горы, однако кузнец-волшебник объявил, что обязан быть верным тому, кто освободил его, и побрел за ними по берегу, стараясь не отставать. Наконец, беспокоясь, как бы с ним чего-нибудь не случилось, Огерн велел гребцам втащить дверга в каноэ. Затем они быстро поплыли дальше по реке. Плавание протекало спокойно, и спустя две недели, когда солнце клонилось к закату, все увидели на горизонте странную дымку, похожую на облако.

Огерн положил весло на борт, дал знак гребцам. Они подогнали каноэ поближе к кораклю. Как только лодки стали борт о борт, Огерн спросил:

— Что там за туча?

— Это дым от множества печей, — отвечали рыбаки.

Вот так они впервые увидели Кашало.

На ночь встали лагерем на берегу. Поднялись до зари и с рассветом вошли в Кашало. Первое, что поразило Огерна, — это отсутствие вокруг города стены. Когда ваньяр говорил о строительстве подобных стен, Огерн посчитал его ненормальным, хотя своими глазами видел частокол вокруг Байлео. Частокол — это еще туда-сюда, но чтобы стеной огородить целый город! Да еще большой город (а если верить слухам, города были очень большие).

А верить слухам стоило — судя по Кашало.

Лукойо ни о чем таком не думал, он просто смотрел на город в полному изумлении. Туман, поднимавшийся от реки, окутывал Кашало, делая его похожим на волшебное царство, Наполовину настоящее, наполовину — воображаемое, похожее на сон. Лукойо скорее склонен был поверить в то, что это сон, потому что он никогда не видел сразу такого множества жилищ, и хотя между домами было довольно просторно, полуэльф все равно уже чувствовал себя как бы сдавленным. Некоторые постройки были очень высоки — пожалуй, раз в десять выше любого из шатров, в которых жили люди из племени Лукойо. Ступень за ступенью высоченные дома поднимались к самым небесам. Может, жители Кашало строили жилища для своих богов?

Подплыв к городу поближе, путники обнаружили, что он простирается к востоку и западу, насколько хватает глаз. Туман таял под лучами восходящего солнца, и перед очами изумленных путников представал огромный город во всей своей красе. Коракль проплывал мимо устья небольшой речки, и его довольно сильно закачало. Лукойо схватился за борта, но при этом не отрывал глаз от высоких домов, стоявших по обоим берегам речки. Жители Кашало ухитрились выстроить нечто, переброшенное с одного берега речки на другой наподобие изогнутого ствола дерева — если вы когда-нибудь видели дерево сто футов в длину, а то и больше — и чтобы по нему туда-сюда сновали толпы людей с тяжелой поклажей. Некоторые шли парами и несли поклажу, привязав ее к длинному шесту. Лукойо видел только силуэты людей на фоне ясного утреннего неба, но хорошо запомнил картину — ведь именно такими он впервые увидел горожан, не считая воинов в Байлео. А их считать Лукойо вовсе не хотел.

— Вижу место, где можно привязать нашу лодку, — прокричал один из рыбаков.

Огерн посмотрел туда, куда указывал рыбак, и увидел поднимающуюся из воды деревянную стену, укрепленную толстыми бревнами, к которым были привязаны лодки — но какие лодки! Некоторые из них были невелики — размером с коракль, а некоторые были такие большие, как дома. Порой эти лодки были окрашены в яркие цвета, а порой оставлены неокрашенными. Какие-то из них не были оснащены веслами, а у каких-то весел были дюжины! А на некоторых лодках посередине торчали высоченные шесты, на которых висели громадные полотнища. Такие суда наверняка обходились недешево. — Огерн знал, сколько времени уходит у женщин племени бири на то, чтобы соткать даже небольшое одеяльце из спряденной шерсти диких коз.

А потом… потом Огерну показалось, будто бы город навис над ним со всех сторон — лодка поплыла между большими домами — вчетверо, впятеро выше самых высоких шатров. Но дома были сделаны не из сшитых друг с другом шкур, нет, они были выстроены из камней, хитро и умело пригнанных один к другому, и не просто камней, а громадных камней. Каждый из них, лежа на земле, доходил бы взрослому мужчине до груди. Покрыты были эти каменные жилища множеством расщепленных на полосы стволов деревьев.

— Лови веревку! — крикнул Огерн.

Лукойо испуганно оглянулся и увидел, что кузнец подгреб вплотную к деревянной стене, которая при ближайшем рассмотрении оказалась не просто стеной, а помостом. С бревен, подпиравших помост, свисали веревки. Лукойо ухватился за одну их них.