Кирилл Кащеев - Спасти дракона

– Оборотнихи? – опять заинтересовался Богдан, но ворон уже летел прочь.

– Источники – это живой и мертвой воды? Еще и контрабанда! – возмущенно выпалила Танька.

Андрей поглядел на нее изумленно:

– А ты что, не знаешь? До того как ключи от Ирия были отданы Марье-Кукушке, они хранились у воронов.

– Ну и? – передернула плечами Танька.

– Так они ж нормальные разумные птицы! Один ключик они, естественно, зажали! Ирийская контрабанда – вроде как семейное дело всех воронов.

– Нет, я знала, что где граница – там и контрабандисты. Просто не ожидала, что богатырская застава тоже в этом участвует.

– А скажи мне, ведьма, на что б мы жили? Снаряжение, квартиры для сотрудников, зарплата, наконец? Или нам, по-твоему, есть не нужно и спим мы в кольчугах? Так кольчуги тоже денег стоят.

– Я думала, гранты от змеев… – пробормотала Танька. – Дядька Мыкола что-то такое упоминал… Давно…

– Брать деньги у змеев на то, чтоб охранять границу от змеев? – хмыкнул Андрей. – Вся наша охрана продержалась бы до первой серьезной потребности змеев в нашем мире. Ты ж грамотная девочка, сама понимаешь – кто платит, тот и музыку заказывает. Или, как говорят соседи, – из чьей пасти огонь, тому и сокровища. – И неохотно добавил: – Не будем, конечно, отрицать, что на основание стражи было потрачено золото, взятое первыми богатырями в пещерах здешних змеев. Но вложили они его неплохо, так что сейчас богатырская стража – международная организация на полном самообеспечении. Кстати, я через пару лет все-таки поеду учиться в Америку. Или в Германию, – улыбнулся Андрей. – Экономисты и дипломаты страже даже нужнее, чем просто богатыри.

Маринка немедленно состроила ему глазки и словно невзначай коснулась локотком. Андрей шарахнулся, будто его палкой с гвоздем ткнули, и покосился на Марину совершенно дико. Теперь уже Танька откровенно захихикала – ну куда эта швабра линялая против Дины!

– Так, чего стоим, давайте в автобус! – поглядывая на еще темное небо, заторопился Андрей.

– Еще минут пятнадцать, – тоже глянув в небо, прикинула сопровождающая автобус запорожская ведьмочка.

– Ничего-ничего, лучше там подождете. Езжайте, пока у вас туристы не разбежались… и провожающие не передрались, – косясь на ро́бленных, буркнул он.

– Можем уйти, если мы вам мешаем… очередную контрабанду переправить, – мстительно отчеканила Оксана Тарасовна. – Девочки, пошли!

Ро́бленные покорно направились прочь, только Маринка все оглядывалась на Андрея, соблазнительно поигрывая волосами и мобилкой: вдруг сообразит телефончик попросить. Андрей старательно тупил. Оксана Тарасовна всего на миг остановилась рядом с Танькой и, нарочито глядя в сторону, обронила:

– Насчет этого мертвеца, Жорика, спрятанного Хортицей на стройке… Я свяжусь с его родными. Хотя не следовало бы – ведьма-хозяйка должна сама разбираться с последствиями своих поступков! [25]

– Спасибо! – не обращая внимания на последнюю фразу, искренне поблагодарила Танька.

– Будете должны, – немедленно напомнила Оксана Тарасовна. – Ладно, езжай и ни о чем не волнуйся. Уж этой старой дуре Стелле я точно не дам творить, что в ее маразматическую голову взбредет! – Оксана Тарасовна кровожадно улыбнулась.

– Я буду очень признательна вам, Оксана Тарасовна. За все, – снова поблагодарила Танька. Рассказывать, что вчера навестила Стеллу и выслушала от нее пылкую клятву «Не даты ций молодий лахудре Оксанке и хвылынки вильной дыхнуты!», она, естественно, не стала. Обе ро́жденные в Иркино отсутствие будут ревниво следить друг за дружкой, и уж точно ни единого промаха соперницы не пропустят – и не спустят. Главное, вернуть Ирку домой раньше, чем их противостояние перерастет в полномасштабную войну. Танька оценивающе поглядела в спину Оксане Тарасовне: времени немного – здравый рассудок элегантной ро́жденной вряд ли надолго пересилит акулий рефлекс хватать все, что можно сожрать.

– Кстати, насчет контрабанды, – дождавшись, пока Маринка наконец перестанет оглядываться, заговорщицки прошептал Андрей. – Встретитесь с Диной, передай ей, пожалуйста, – и сунул Таньке в руки небольшой сверток. – Я ей там фильмов на флешку записал, ну и еще кой-чего по мелочи. – Судя по тому, как он покраснел, уточнять, что за мелочи, было бы неделикатно. Танька кивнула и затолкала сверток в рюкзак.

– В автобус! – зычно скомандовал приставленный к группе богатырь.

Танька шагнула к дверям… Андрей удержал ее за руку и испытующе поглядел ей в глаза:

– Ты уверена, что не хочешь рассказать подробности? Что ты там поняла из разговора с Радой?

Танька отвела глаза, страясь не смотреть на него, и только покачала головой:

– Ты сам говорил, что иногда лучше не знать. Я намекнула достаточно, чтоб Вольх Всеславич догадался обо всем… о чем захочет догадаться. Все равно богатырская стража не может вмешаться в дела мира змеев.

Андрей пристально поглядел на Таньку и отпустил ее руку. Танька кивнула и полезла в автобус.

– Богатырская стража вмешается в события мира змеев, – в спину ей произнес негромкий спокойный голос. – Вольх Всеславич… захотел догадаться… – Андрей усмехнулся. – Что события мира змеев вот-вот напрямую коснутся мира людей… а потому богатырская стража готова сесть в седло по первому зову ведьмы Татьяны Устроительницы, Силы Земли [26], и воина сновидений Богдана. Связаться-то сможешь? – отбрасывая торжественный тон, поинтересовался Андрей.

Танька похлопала по туго набитому рюкзаку – тот ответил негромким позвякиванием и даже, кажется, зашевелился, давая понять, что в нем много чего есть… полезного. Танька неловко кивнула и наконец забралась в автобус.

– Как ты сама мне много раз сообщала: я не сильно догадливый. – Богдан плюхнулся рядом. – Может, объяснишь без всяких намеков, чего мы мчимся в Ирий, теряя тапочки?

– Ты в сапогах, – буркнула Танька, запихивая рюкзак под сиденье. Язвить насчет Богдановой догадливости теперь было бы глупо.

– Вот! – немедленно согласился Богдан. – А тапочек-то нету!

Танька вынырнула из-под сиденья и нахохлилась в кресле, зажав ладони между коленками.

– Что тут особо объяснять… Могла бы и раньше догадаться – а сообразила, только когда увидела, как Рада, ро́бленная Симаргла, превращает живые деревья в мертвые.

– Ты хочешь сказать, что… – Богдан все-таки был сообразительней, чем прикидывался. – Иркин папа… и есть Прикованный? – Он нервно закашлялся, точно ему не хватало воздуха.

Танька подняла на него совершенно больные, измученные глаза:

– Он уже пытался добраться до Ирки, когда она была совсем маленькая, – и, кажется, вовсе не для того, чтоб прижать к груди с криком «Ирка, я твой папа, я так по тебе скучал!»