Светлана Багдерина - Герои не умирают

— Я с тобой, — непререкаемым тоном заявила Эмирабель и протянула ему оружие: — Держи. Это дядя Тигр в лодке оставил. Значит, это твое.

— А?.. — Найз вопросительно глянул на женщину, потом с упреком — на Белку. — Я же просил…

— Я увидела, как вы поговорили, и Эмирабель пришла за мешком и ножом, и сама догадалась. Я вас провожу. Без меня вы ничего не найдете, — нахмурясь, проговорила Леза. — Тем более что пойдем мы не через кухню: последние, кто уходил, опустили решетку. Мне ее изнутри не поднять, а вам тем более. Да есть дорожка и покороче к тому месту, где оставался твой отец.

Найз кивнул, и маленький отряд двинулся к цели в полном молчании — лишь плеск воды и редкий крысиный писк нарушали давящую, как весь Дворцовый холм, тишину. Пройдя немного, они свернули в один из боковых ходов — и мальчик понял, отчего кухарка повела их сюда: своды тоннеля уже не терялись во мраке, но нависали так, что ребятам нужно было сутулиться, чтобы ненароком не задеть головами какой-нибудь уступ, оставленный небрежными строителями. Бедной же служанке приходилось идти, согнувшись чуть не вдвое, но при этом не сводя взгляда с потолка.

Спустя несколько десятков клозов и два поворота Леза остановилась под круглым отверстием в своде, с облегчением выпрямилась — и сразу верхняя часть туловища ее оказалась внутри колодца. Хоть он и был не таким широким, как тот, что вел на кухню, в него всё же можно было протиснуться взрослому, хоть и касаясь плечами неровно обтесанных стенок.

— Здесь, — проговорила она, задула фонарь, сунула в мешок, подтянулась с трудом — и начала подниматься. За ней мальчик отправил Белку, сложив ей в качестве ступеньки руки замком. Последним полез сам, на ощупь находя ржавые узкие скобы, вбитые на непредсказуемых расстояниях — или еще не выпавшие от времени и влаги, как их соседки.

Гадать, куда их вела кухарка, пришлось недолго. Над головой Найза тускло засветился неровный круг, заскрипели петли, и Леза негромко сказала:

— Пришли.

Мальчик, щурясь от света и ни на секунду не забывая, где рукоять кинжала, вылез, присел на край и настороженно огляделся. Веники, швабры, щетки, тряпки, полки с разной хозяйственной дребеденью… Чулан. Под ногами зиял колодец для слива грязной воды и забора свежей, через который они и проникли вовнутрь. Он поднялся осторожно, чтобы не стукнуться о в о рот с бадьей, сделал шаг и услышал смачное хлюпанье под ногами — а, вернее, в ботинках. Там, где стоял он и его спутницы, медленно собиралась лужа.

— Нас же так полдня спустя выследить можно будет! — отчаянно воскликнул Найз.

— Ничего, — успокоила его кухарка. — Место, где они дрались — за углом. Поглядим быстренько — и обратно в тоннели. Если кто что углядит — пусть ищут рыбу в море.

Мальчик нахмурился, но не сказал ничего.

Леза разулась, на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Ребята последовали ее примеру. Найз приложил ухо к гладкой филенчатой доске и затаил дыхание.

Тихо. Словно всё вымерло.

Или все умерли.

Отбросив крамольную мысль, он взялся за ручку и вопросительно глянул на женщину. Та кивнула.

Медленно, нол за нолом, стала появляться щель — и в спертый воздух, пропитанный мастикой и дегтем, так же медленно стал просачиваться запах крови. Не в силах больше выносить м у ку неизвестности, Найз распахнул створку и выскочил в коридор. Поворот — и открывшийся вид заставил его остановиться. Волна железистого запаха ударила в нос, и мальчик подавился вдохом, закашлялся, и почувствовал, что желудок рвется на волю. Он думал, что к этому времени привык ко всему, и только теперь понял, как ошибался. «Наверное», — отстраненно подумал он, борясь с тошнотой, — «что-то похожее дядя Лимба видел у дверей Звездной башни…»

Преодолев оставшиеся клозы как в кошмарном сне, Найз замер, растерянно разглядывая наваленные поперек прохода тела. Мечи, топоры, одинаковые кольчуги, наручи, коричневые кожаные штаны и сапоги — и кровь, кровь, кровь… Ах, если бы и сейчас под грудой вражеских тел лежал Фалько — пусть израненный, без сознания, но живой! Чего бы он только ни отдал за это!!!..

— Давайте искать, быстрее, — раздался за спиной тихий нервный голос Лезы, и мальчик вздрогнул, выдернутый из нечаянного забытья.

«А если он там — мертвый?!» — хотелось воскликнуть ему, но, стиснув зубы, он лишь выдохнул:

— Давайте.

После того, как баррикаду из тел растащили, стало ясно, что Фалько там не было. Найз растерянно застыл, не зная, скорбеть ему или радоваться. Его нет среди убитых — значит, он жив? Но где он? Перебил всех, но не успел спуститься и теперь где-то прячется или что-то замышляет? Или его захватили барзоанцы? Святой Радетель, неужели здесь нет ничего, что могло бы подсказать правильный ответ?!..

Лихорадочно, почти отчаянно Найз осмотрелся еще раз — и взгляд его упал на единственного пирата, который лежал в стороне от общей кучи. Из горла его торчал метательный нож, последний, с которым Фалько не расставался и который он просто не мог оставить — особенно сейчас. И это означало…

В груди у мальчика медленно заледенело, потому что означать это могло только одно. Гардекор не смог его забрать.

— Идите назад, — сипло, не узнавая собственного голоса, проговорил Найз. — Я пойду его искать.

— Никуда ты не пойдешь! — Леза схватила его за запястье, но парень вывернулся и зыркнул на нее так, что она отшатнулась. Кривясь от отвращения, он вытянул нож Фалько и подобрал еще один кинжал — для себя.

— Найз, ты его не найдешь, это невозможно! Дворец огромный, и в нем полно барзоанцев! — жарко воскликнула Эмирабель, но мальчик не удостоил ее ответом.

— Ты чокнутый! Ты псих! Тебе жить надоело!!! — яростно прошипела Белка — и ухватила его за рукав: — Стой, я с тобой! Сейчас мешок принесу! Подожди!

— Эмирабель!.. — потрясенно охнула кухарка. — Я не пущу! Это самоубийство! Вы только заблудитесь и попадете им в лапы!

— Леза, не бойся за нас, всё будет хорошо, и спасибо тебе за помощь преогромное! — девочка пылко схватила ее за плечо, — Возвращайся! Если нас схватят, мы ни за что не разболтаем, как мы сюда попали! Мы скажем, что прятались тут всё время! Мы тебя не выдадим!

— Эмирабель! Найз! О чем вы думаете?!.. — Леза прижала руки к груди — и медленно опустила. — Святой Радетель… Кто и когда в тринадцать лет думал хоть о чем-то…

— Мне четырнадцать! — гордо фыркнула Белка и, не оглядываясь больше, побежала к чулану.

— Найз? — женщина неуверенно окликнула застывшего у стены мальчика. — Не ходи. Пожалуйста. Ты не Тигр и даже не тигренок. Это он мог, смеясь, сунуть голову в пасть крокодила — и тот подавился бы. А ты всего лишь мальчик из Песчаной слободы.

— А он — всего лишь мой отец, — тихо ответил Найз.