Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

— Эти блохастые барсуки — харны? — вопил он. — Да они шест в руках не держат, козу подоить не смогут. Хар-ны! Тьфу!

— Клади отдельно! — махнул рукой подошедший на крики Сим.

С утра начали считать. В полдень Промеат получил лист с полутора десятками чисел. Взглянув на нижнее, он тихо свистнул: предстояло перевезти через океан без малого полторы тысячи тысяч людей! В гаванях Атлы, Ронада и Эльтома было собрано больше трех тысяч кораблей, но только в два приема и то с большим трудом они могли перевезти всех.

Тянуть жребий решили на совете вождей и старейшин всех родов, чтобы все видели — дело без обмана. Совет собрали в большом зале дворца, где потолок подпирали статуи былых повелителей Срединной.

— Там и жребий тянуть удобно, — сказал Севз, — большой кувшин стоит и камни приготовлены, черные и белые. Говорят, этот кувшин решал за моего отца неясные дела! — Громовержец захохотал.

— Люди! — Промеат встал перед взглядами тревожных глаз. — Старшие из матерей и охотников! Вот мы сочли всех, кто хочет покинуть Срединную, и сочли места на кораблях. И вышло — готовые корабли могут взять меньше половины людей.

Вздох огорчения и тревоги зашелестел по залу.

— Значит, — продолжал Промеат, — надо посадить на корабли меньшую часть и отправить на родину. Потом мой опытный в мореходстве брат Зогд приведет корабли назад. К тому времени мы достроим еще пятьдесят рук кораблей. Молниеносный и я останемся здесь, пока будет хоть один человек, желающий уплыть на восток.

— Никого не бросим! — громыхнул Севз. Вновь зал вздохнул, теперь облегченно.

— Как выбрать без обиды, кому плыть первыми? — продолжал Промеат. — Я скажу, что надумали мы с Севзом, а вы скажете, справедливо ли это. У нас семь больших племен. Шесть из них будут тянуть жребий. А потом Посдеон и Эстипог потянут жребий между собой. Потому что атлантских мореходов мало, и люди морского племени будут оба раза помогать вести корабли. Потом ибры потянут жребий с лелегами — их примерно поровну…

— Не надо! — крикнул вождь рогатых. — Мы не уйдем без тебя.

Севз еле заметно поморщился.

— Вернемся к жребиям, — предложил Промеат. — Справедливо ли то, что мы придумали? У кого есть сомнения?

— А как с конями? — спросил Чурмат.

— Им места не хватит, — вздохнул Приносящий, — придется зарезать. Будет пища в пути.

— Лучше бы коней взять, чем атлантов, — пробурчал в бороду вождь борейцев.

— Племена, плывущие первыми, — сказала Хамма, — должны дать страшную клятву не нападать на земли тех, которые ждут кораблей.

Всем понравились эти мудрые слова. А потом

Севз, Промеат и шестеро вождей подошли к большому узкогорлому кувшину. Он был прочно вделан в плиты возвышения, с которого Хроан недавно возглашал свои повеления Срединной и всему миру.

После того, как каждый, сунув руку в кувшин, убедился, что сосуд пуст, Промеат опустил туда три белых и три черных камешка.

— Пусть начнет старший годами, а закончит самый молодой, — предложил он. Бледные от волнения, вожди кивнули.

— Хамма, Мать либов, испытай судьбу! — торжественно объявил Севз.

— Давай черные, — шепнула Майя Акеану. Они сидели в потайной каморке под возвышением.

— Даю! — Акеан нажал на плиту, и она легко двинулась в смазанных салом пазах. Нижняя часть кувшина с камнями, опущенными Промеатом, уползла, а на ее место встала другая с шестью черными камешками.

Хамма медленно разжала вынутую из кувшина руку.

— Не повезло! — вздохнул Севз. — Даметра, Мать яптов! Твой черед!

— Ревет, как буйвол! — поморщилась Майя. — Давай белые и не забудь убрать шестой.

За Даметрой белый камень вынул Айд, черный — Гехра. Последний из белых достался Гезд. Псталу остался всего один камень — явно черный. Но он полез за ним, а, вытащив, с проклятием швырнул в угол.

Потом Промеат опустил два камня для пеласгов. Эстипог вынул черный и погрозил Посдеону:

— Ну смотри, если тронешь поселения у Дельфиньего берега!

— Что ты, брат! — замахал руками тот. — Да я, как попаду домой, год в море не выйду!

Айд с Даметрой откровенно сияли, но Гезд, похоже, не радовалась удаче.

Наутро вожди племен, плывущих первыми, собрались в шатре Промеата. Надо было поделить корабли, обсудить погрузку и многое другое.

— Промеат, — сказала Гезд, — погоди хвататься за говорящие листы, послушай сначала меня.

— Конечно, Мать гиев! Но не смотри так печально. Ведь скоро ты будешь дома. А потом я приеду и поселюсь совсем рядом…

— Я все время прошу духов, чтобы это сбылось, а они в ответ внушают мне большую тревогу.

— И тебе? — встрепенулась Даметра. — Я думала, только яптские духи неспокойны. Вчера печень у жертвы была совсем черная…

— Я уважаю гийских и яптских духов, — пожал плечами Промеат, — но чего они хотят от менй?

— Чтобы ты уплыл из Срединной с первыми кораблями, — ответил за женщин Сим. — Я тоже прошу тебя об этом. Поверьте мне: готовится большое предательство.

— За этим стоит Громковопящий! — сверкнула глазами Гезд. — И его атлантская Змея!

— Полно, друзья, — сказал Промеат с упреком. — Севз ведет себя достойно, хотя жребий обидел его родичей — борейцев. И оолов, которые больше всех на него молятся.

— То-то и удивительно! — прервал его Сим. — Все белые камни достались племенам, наиболее преданным тебе.

— Тут не обошлось без плохого колдовства! — вставила Гезд.

— Или просто обмана. А видели, как он скорчился, когда ибры отказались от жребия?

— Эх! — Айд хватил себя кулаком по голове. — А я, бегемот, радовался, что всем хорошим племенам повезло. Приносящий свет! — негр умоляюще протянул руки. — Плывем с нами!

— Хватит об этом! — рассердился Промеат. — Лучше скажи, Сим, на твоих кораблях все готово?

— Конечно. — Голос Сима вновь стал монотонным, а лицо смерзлось. — Только я не поплыву.

— Оставайся. На кораблях Икт справится, — одобрила Даметра.

— Я тоже останусь, — сказал Ор.

— Хорошо решил! — Гезд толкнула его в грудь. — Я оберегу твою семью, они не узнают ни голода, ни обид.

— Дай я тебя тоже стукну! — поднялся Сим. Все с удивлением увидели улыбку на его лице.

В гавани затихла суета. Котты и япты уже отплыли, настала очередь гиев. Промеат давал последние советы ученикам, которые поведут людей к родным стоянкам. Севз важно расхаживал вдоль причала, выкрикивая ненужные распоряжения. Он верил, что без его помощи флоту не отплыть.

Илла прижималась к Ору у сходней последнего корабля.

— Не бойся! — повторял он. — Мать Гезд не даст вас в обиду.

— Ор, глупый? Будто я боюсь за себя! Никогда не думала, что мне будет так легко с твоими родичами. Мы словно одной крови!

— Все будет хорошо! — Ор подбросил дочь, отдал ее Илле.