Анатолий Махавкин - Пасынки страны

Проклиная наглую тварь, я было пошёл следом, но вдруг заметил высверк металла там, где прежде лежал мешок. Перстень. Чем‑то похожий на подарок погибшего Подорожника, только камень отдавал бледной желтизной. Пожав плечами я примерил его на средний палец левой руки. Подошёл. Теперь, когда я буду показывать неприличный жест, в нём появится флёр аристократизма.

Неожиданно светильники, болтавшиеся на цепях закачались, точно их атаковал внезапный порыв сильного, но неощутимого мне, ветра. Потом один из них, ярко вспыхнув, погас. Следом — другой. И ещё. Кажется меня настойчиво просили удалиться. Не очень то и хотелось!

Ускоряя шаг я поднялся по ступеням, а темнота неторопливо катилась сзади, подталкивая в спину бархатным чёрным носом.

Карлика я нигде не заметил, поэтому просто вернулся в комнату с вампирами. Здесь ничего не изменилось. Полюбовавшись своими новыми украшениями, я осторожно лёг рядом с Евой, обняв её за талию. Сон пришёл сразу же, точно всё это время он терпеливо ожидал моего возвращения.

Проснулся я, как обычно, самым последним. Рекс и Марго собирали вещи в дорожную сумку, а Ева лежала рядом, пристально разглядывая моё лицо. Увидев, что я открыл глаза, девушка улыбнулась и поцеловала мой нос.

— Соня, — констатировала она с видимым удовольствием, — я читала сказку про одного вампира, который так любил спать, что просыпался раз в три ночи.

— Про меня уже успели сказку сочинить? — я зевнул, — нет, ну какое издевательство! А во сне никак нельзя питаться?

— С добрым…В смысле, добрый вечер, — подошедшая Маргарита хотела ещё что‑то сказать, но замерла с открытым ртом, изумлённо уставившись на мою левую руку, — а это ещё откуда? Вчера у тебя этой блестяшки не было. Они у тебя как, размножаются?

Чёрт, а я и забыл.

Пришлось подробно пересказывать историю ночной прогулки, демонстрируя нечаянную находку.

— Румпельштильцхен? — Рекс оказался поражён до глубины души, — злобный гном, который коллекционирует драгоценности. Но он никогда не приходит к вампирам, всегда только к людям. Может…

— Погоди, — остановила его Ева и взяла мою ладонь в свои, разглядывая перстень, — я знаю его. По крайней мере, помню название: Око Ночи. И, кажется, он как‑то связан с Эхом Бури…

— Парное украшение? — предположила Рита.

— Нет, не парное, — Ева потёрла виски, — не помню. Всё, как в тумане.

Впрочем, это не было той темой, над которой следовало ломать голову. Вчерашнее испытание никто не вспоминал, но мой непонятный статус вынуждал нервничать, обращать внимание на вещи, которых может быть и вовсе не существовало. Ева казалась чересчур ласковой, а Рекс, напротив, выглядел излишне высокомерно. Я едва не взорвался, когда маленький вампир протянул мне дорожный мешок, лишь мгновением позже сообразив, что второй, ничуть не меньше, висит за его плечом.

Влекомая бесом любопытства, Маргарита заглянула в комнату испытания и вернувшись, сообщила: Камень остаётся холодным и выглядит, как обычный булыжник. Не могу сказать, будто это прибавило всем воодушевления, а когда я поймал печальный взгляд Рекса, мне почудилось осуждение в его чёрных глазах. Единственным жизнерадостным вампиром в группе оставалась Рита, которая продемонстрировала нам крошечные шаровые молнии на кончиках пальцев и запустила их в потолок.

Как ни странно, но подниматься по почти бесконечной лестнице, ведущей на дно расщелины, оказалось намного легче. Тем не менее это тоже неслабо утомляло.

— А я когда‑то слышала, — буркнула Рита, — что вампиры умеют летать, ну или в летучих мышей обращаться.

— Ха, — хмыкнул Рекс, — для этого нужен особый дар, наподобие твоего, ну или быть…

— Кем? — поинтересовался я, осторожно располагая ступню на ступеньке, сломанной вчера.

— Королём вампиров, — пояснила Ева, — книг, где его упоминают, осталось совсем немного, но судя по уцелевшим записям, верховный вампир обладал всеми способностями, присущими остальным вампирам.

— И куда же он делся? Сидит в резервации со всеми остальными? С такими то способностями?

— Он исчез перед самым началом войны, — Рекс приложил ладонь ко лбу, — странное чувство…

Говорят, что и войну мы проиграли, потому как слишком долго ожидали его приказов, а потом было уже слишком поздно. Но всё это — лишь домыслы. Ни свидетелей, ни книг — ведьмы не оставили ничего.

— Почему же они так хотели уничтожить всякую память о той войне? — никто мне не ответил, да и по большому счёту я и не ждал никакого ответа, — поймать бы одну из тех тварей, которая в курсе.

— И как следует побеседовать, — от Марго, бодро шагающей впереди, донёсся кровожадный смешок.

Веру и Сергея мы встретили там же, где расстались с ними вчера. Водяной очищал от пупырчатой шкурки здоровенную ящерицу с перепонками на длинных лапках, а русалка вполне эротично посасывала чищеную ножку, удобно расположившись на коленях спутника. Вполне себе семейная идиллия. Я попытался представить, как дней десять назад рассказал бы эдакое бывшей супруге. Да она бы даже слушать не стала, а лишь спросила, какую дурь я курил. А сейчас полностью освоилась и даже вошла во вкус.

— Каким бы чудесным местом была Страна, если бы не ведьмы, — вырвалось у меня. Вера изумлённо покосилась, но спорить не стала, а вот Ева стукнула меня пальцем по носу и покачала головой.

— Максим, не будь наивным; полной идиллии не существует и существовать не может, — она печально улыбнулась, — разве в каких‑нибудь любовных романах. Пока ведьмы не победили, люди яростно сражались со всякой нечистью, отвоёвывая у неё место под солнцем, которого и так хватало на всех. Да и сейчас, несмотря на уменьшившийся поток новых жителей, отголосок старой неприязни бывает да вспыхнет то там, то там. И шутки тех же русалок не всегда невинны, и подпитые мужички окраинных сёл не прочь силой взять то, о чём можно просто попросить.

— А пару тысяч лет назад и вампиры воевали между собой, — добавил Рекс, который прислушивался к нашему разговору, — высшие тогда практиковали питание до смерти человека, считая именно такой способ истинно аристократическим. Не все правда мирились с подобным и часть восстала против массовых убийств, объединившись с низшими. Война продолжалась около сотни лет, но в результате восторжествовала справедливость, а предводитель победителей стал именно тем правителем, а котором мы рассказывали.

— М–да, — пробормотал я, — умеете вы вернуть на землю.

— Лучше уж так, чем лелеять мысль о своей избранности, которую отняли и унизили злобные враги.

— какая уж там избранность, — я невесело усмехнулся, — хрен пойми кто среди вампиров. Ни высший, ни низший — дядя Терентий. Ладно, куда дальше?