Колин Мэлой - Империя Дикого леса

— Теперь вставай. Подойди сюда, вот на эти плиты.

Прю сделала, как просил разбойник — поднялась из сидячего положения, оттолкнувшись от разрушенной стены, и присоединилась к нему в центре двора.

— Самое главное — уметь смотреть на вещи в перспективе. Представь, что ты — такой вот небожитель, для которого существование всех без исключения людей и зверей значит не больше, чем волосок у него на руке. Небожитель, для которого время и его течение таковы, что миллион лет проходит в мгновение ока. А теперь давай еще раз мысленно взглянем на эти несколько мелочей, которые с нами случились, с точки зрения такого существа. И подумаем, что для него значим мы и наши невзгоды. Эти плиты, эти кости. Сами наши тела. Стаи птиц в небе… Какими крошечными они, должно быть, кажутся! Какими бесконечно ничтожными!

Прю в самом деле прониклась этой идеей. Она начала слегка покачиваться с закрытыми глазами, слушая успокаивающий голос Шеймаса, и позволила себе потеряться в нем, представив, как смотрит на все, что с нею случилось, на водоворот страшных событий, с недосягаемой, все меняющей высоты.

— Крошечными… — пауза.

— Очень, очень маленькими… — Его голос затих. А потом: — Хотя надо признать, вон та птица — довольно крупная.

Прю открыла глаза и увидела вдали, на самом горизонте, среди беспокойной стаи чаек, похожее на птицу пятно. С этого расстояния оно казалось примерно такого же размера, как и остальные в стае, вот только эта птица была намного дальше, чем маленькие чайки. На самом деле морские птички, похоже, казались бы по сравнению с ней крохотными. Когда она приблизилась, стало ясно, что это не просто большая птица, а огромная птица, гигантская, каких Прю никогда в жизни не встречала.

Хотя, на самом деле, встречала… однажды.

— Это что… — шепнула она, но тут же умолкла, испугавшись ложной надежды. Вместо этого она схватила Шеймаса за руку, и они вместе бегом поднялись по разрушенной лестнице на крепостную стену. Вид отсюда словно бы простирался в бесконечность. Далекий горизонт окутывали облака, освещенные красными и розовыми лучами заходящего солнца. Крупный темный силуэт пролетел сквозь стаю чаек, и они с испуганными криками бросились врассыпную. Теперь Прю разглядела небольшие «ушки» на голове птицы: рога виргинского филина. Сомнения рассеялись. Это был филин Рекс, правитель Авианского княжества.

— Видишь? — сказал Шеймас донельзя изумленным голосом. — Видишь, что творит самая капелька разбойничьего чутья?

Филин приблизился к скале; его гигантские расправленные крылья были покрыты серыми и белыми пятнами, в больших черных глазах читалось мудрое не по годам выражение. Длинное тело бросило широкую тень на Прю и Шеймаса, которые отшатнулись от края крепостной стены; размеры и величие птицы заставили их оробеть, а в сердцах обоих пленников при виде их спасителя шевельнулся немалый страх.

Когда гигантская птица шумно приземлилась на вершину разрушенной лестницы, целые куски камня рухнули вниз под ее весом и покатились по усыпанному костями двору. Усевшись, филин тряхнул крыльями и сложил их, между делом быстро склюнув что-то с плеча. Потом посмотрел на Прю и Шеймаса и улыбнулся, если это понятие вообще применимо к птице.

— Здравствуйте, друзья, — сказал он.

— Филин! — воскликнула Прю, выпустила ладонь Шеймаса и, бросившись к авианскому правителю, обхватила руками его пернатую грудь.

Филин обнял ее в ответ, заключив девочку в кольцо крыльев, которые окутали ее с головой. Разбойник Шеймас подошел сзади и низко поклонился.

— Здравствуй, Шеймас, — сказал филин. — Я несколько удивлен тем, что вижу тебя здесь.

— Очень долгая история, — ответил Шеймас. — Она мне и самому не до конца известна.

Филин, казалось, нахмурился и опустил взгляд на девочку в своих объятиях.

— У нас много дел, — сказал он просто.

— Где вы были? — спросила Прю, по-прежнему не отрывая лица от перьев на груди птицы. — Я столько всего пережила. Столько всего. А вас… не было.

— Согласен, неудачный поворот событий, — сказал филин Рекс. — Но так вышло, что во мне нуждались в иных краях. Я знал, что ты справишься сама.

Девочка отстранилась и, задрав голову, посмотрела филину в глаза:

— Правда? По-моему, справилась я не очень.

— О, ты молодец, — успокаивающе заверил филин. — В таких обстоятельствах никто не сумел бы лучше. Время от времени меня осведомляли о твоих приключениях перелетные птицы. Мне кажется, все шло замечательно, — он оглядел окружающий пейзаж: потрепанные временем плиты, усыпанный костями двор внизу, разваленные стены, бурлящее море. — Замечательно… до сих пор. Несколько гусей любезно сообщили мне, что тебя изгнали по воле Синода и привезли в этот заброшенный край. Должен признать, положение неважное.

— Ага, — согласилась Прю, робея. — Точно.

— Не беда, — продолжал филин. — Именно поэтому я вернулся. Вы, без сомнения, почувствовали дрожь прошлой ночью. В лесу столько всего происходит сейчас. И хорошего, и очень плохого. Поэтому такой важной персоне, как ты, не подобает сидеть здесь без дела и гнить на куче камней. Прю Маккил, ты нужна лесу, — он перевел взгляд на одетого в балахон разбойника и добавил: — И ты тоже, Шеймас, как я полагаю. Хотя не уверен, что хоть раз видел разбойника в таком странном наряде. В балахонах бывает тяжеловато лазать по деревьям. Если не ошибаюсь, это одеяния Синода, мистиков Сухого Древа.

— Не ошибаетесь, дружище, — сказал Шеймас.

— Что ж, поворот неожиданный. Но неважно. Для каждого действия существует противодействие. Возможно, скоро мы убедимся, что Синод недолго успел попользоваться своей новообретенной властью. Началась новая эпоха, друзья мои, и если за ее зарождением не проследить должным образом, последствия для будущих поколений могут быть нелегкими.

— Вы про лес? — уточнила Прю.

— И про то, что лежит за его пределами. Пока мы с вами разговариваем, полоса магии, которая отделяет лесной мир от Внешнего, подвергается испытанию на прочность. Эпоха Первых Деревьев подходит к концу. Рождается новое, Единое Древо.

— Что это все вообще значит? — спросила Прю.

— Нет времени, — сказал филин. — Достаточно сказать, что ты нужна на юге. Немедленно, — он шагнул в сторону от Прю и, широко раскинув крылья, подставил обоим людям свою спину. — Забирайтесь. Перед нами лежит долгий путь.

Изгнанники осторожно взобрались на него верхом: Прю уселась на шею, а Шеймас — прямо позади нее. К изумлению седоков, их вес словно не доставлял филину никакого ощутимого неудобства. Он присел на вершине разрушенной лестницы и, встряхнув крыльями, расправил их во всю ширь. Прю почувствовала, как Шеймас, державший ее за талию, внезапно стиснул пальцы.