Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

— «Рэн из Мэрта, Пардр из Ы, Бром из Цанца, Риг из Герла, Омфал из Шкмо, а с ними три руки, отделённые не без посредства мёртвых шаров…»

Показалось, или к Рэну, Ригу и Омфалу мешок проникся доверием? Воронки его глаз приобрели добродушные очертания:

— Проголодались с дороги? Отведайте пищи мёртвых. Тупи!

Вошёл арахноид Тупи с подносом. На нём стояло глубокое блюдо, доверху наполненное густым бальзамом. Там плавали бежевые многоножки весьма внушительных размеров. И очень дорогие.

— Вы нам не верите? — проницательно спросил Рэн. — Думаете, среди нас есть живые, которые не смогут откушать этой пищи?

Мешок улыбнулся воронками глаз:

— Живые сюда не смогли бы спуститься. Но порядок есть порядок. Откушайте по одному насекомому!

Пятеро пленников, натягивая сковывающую запястья верёвку, потянулись за многоножками, взяли по одной, разжевали.

— Это не простая пища мёртвых, — объяснял мешок пленникам, пока те ели, — а Вестники Правды. Кто их откушал, в ближайшее время не соврёт.

Ну вот, подумалось Рэну: этого только не хватало! Он уже дожёвывал вероломное насекомое, когда мешок обратился к нему с вопросом:

— Что случилось в Чёрном чертоге Владыки Смерти?

— Я же говорил, — начал было Рэн, но дознаватель его прервал:

— Я не вас спрашиваю!

Рэн покорно заткнулся, и тогда его голосом заговорил кто-то другой. Неужто многоножка?

— Владыка Смерти не стал разговаривать с пленниками, — сообщил этот кто-то другой, — их судьбу взялся определить карлик, происходящий из Седьмой расы, именуемый Кабаном, а по настоящему имени — Гроком. Карлика узнала его мать, случившаяся среди пленников. Желая скрыть своё настоящее имя, карлик… — голос звучал с незнакомыми интонациями. Монотонными, вялыми, безразличными.

— Кто говорит? — в страхе пролепетал Рэн.

— Не перебивать! — возмущённо ухнул мешок.

Но тот, кто говорил, Рэну ответил:

— Нет, я не многоножка. Ты ведь её всю сжевал, не так ли? Я тот, кто жил в тебе задолго до тебя! — говорящий захихикал.

— Не отвлекайся, — поморщился мешок, — что было дальше?..

Голос неизвестного, сидящего в Рэне, поведал обо всём, что случилось в чертоге у Мёртвого престола. По правде говоря, Рэн и сам бы рассказал то же самое. Ни о чём, что ему захотелось бы скрыть, мешок спросить не догадался.

Потом, чтобы подтвердить полученные через Рэна сведения, мешок задал пару вопросов обитателям Рига, Омфала, Брома и Пардра. Те не добавили ничего нового, и только Пардр зачем-то принялся дерзить, не позволяя своему обитателю и слова вставить.

— Этот неблагонадёжен, единственный из всех, — вслух определил мешок.

— В темницу его? — спросил главный из арахноидов, что остались дежурить у двери архива.

— Но он связан с остальными магической верёвкой, — возразил мешок, — их не расцепить.

— Прикажете рубить руки?

— Неплохая идея… — задумался палач, — но пока воздержимся. Отведите-ка всех в темницу! — распорядился он. — И дождёмся некромантов.

И тут взмолились стражники Риг и Омфал. Они говорили об идеалах некрократии, о том, что подлый карлик Грок из Шенка их бесцеремонно попрал, поставив свою безопасность превыше воли Владыки. Стражники говорили, а их внутренние голоса поддакивали, стоило кому-то из них замолчать. Видимо, ориентируясь на эти дополнительные голоса, мешок-палач знаком остановил арахноидов, готовых выполнить приказ.

Мешок слушал и кивал. Рэн силился угадать, чему он кивает, но тот сам всё разъяснил.

— Вот что я вам скажу! — пробубнил мешок, обращаясь уже не только к арахноидам, но и к пленным. — Я уже давно подозревал, что Владыка Смерти — не настоящий! Всю власть захватили какие-то посторонние демоны!

Надо же, как ожесточился мешок! Рэн хотел было поддакнуть, но за него это уже сделал внутренний голос, разбуженный многоножкой.

Неужели мешок заступится за них перед мерзким неуязвимым карликом-некромантом? А уж тот, несомненно, кинется за ними вдогонку!

Только… Если палач заступится, то какой ценой?

Нет, поздно рассуждать: за приоткрытой дверью архива, в тусклом освещении коридора мелькнула знакомая фиолетовая мантия.

О неподражаемые мёртвые пляски!

Началось дело с предложения Кло:

— Может, отберём у них лошадей?

Вроде, и правильно: верхом до Абалона доберёшься куда быстрее, а конные утопленники возражать не станут. Да только всё же не разумно: лошади ведь — такие же утопленники, как и всадники. И попробуй их разлучи — это для начала. А уж потом — сумей управлять бессмысленной копытной тварью.

Дрю из Дрона усомнился в успехе, но не стал запрещать попытку ограбления утонувшего арбалетчика. Ему, как и остальному отряду (кроме разве Пендриса), стало интересно, чем дело закончится.

Видя, что к его затее приковано общее внимание, Кло выбрал самого крепкого коня, бредущего под зеленолицым верзилой. Стремена едва держались на прогнивших ремнях. Само седло выглядело весьма ненадёжно закрепленным, того и гляди — съедет на бок. Сдёрнуть с коня всадника без следа способности к суждению на лице казалось задачей плёвой.

И вот ведь какой конфуз: Кло промахнулся. Неразумный конь, как бы случайно оступившись, вильнул в сторону, всадник завалился назад, потом как бы нехотя выпрямился и продолжил путь.

Кло попытался схватить коня под уздцы, но добился лишь того, что в его руке остался обрывок повода — и впрямь основательно прогнившего.

— Тебе помочь? — спросил Амур.

Кло, не оборачиваясь, отрицательно покачал головой. Он снова догнал коня, попробовал ухватить всадника за рукав шерстяной рубахи, выбившийся из-под кольчуги. Рукав остался в его руках, а всадник, лишь слегка покачнувшись в седле, продолжил путь.

От взгляда Дрю не укрылось, что остальные затонувшие всадники — а их в поле зрения находилось с полтора десятка — покачнулись одновременно с подвергшимся нападению.

Раздосадованный Кло забежал спереди, намереваясь перехватить коня. Но тот, споткнувшись о болотную кочку, резко вильнул и при этом так серьёзно накренился, что было непохоже, что выправится. Синхронно с ним вильнули и накренились кони прочих утопленников.

— Да они просто пляшут! — вскричал Амур.

— Очень на то похоже, — согласился Дрю.

Дивная слаженность в движениях пятнадцати конных всадников привлекла внимание и остальных базимежцев. И лишь Кло в азарте какое-то время продолжал бесплодные попытки остановить единственного всадника, игнорируя движения прочих.

Но утопленник увёртывался, хоть ты тресни, и всё так же запускал слаженные движения себе подобных. Из тумана показалось ещё с десяток всадников. Они танцевали точно так же.

— Сколько их всего? — спросил Дрю у Пендриса.