Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

Когда подошли задержавшиеся в хвосте процессии некроманты, они не сразу объяснили командиру отряда стражников, куда вести пленников, а сперва занялись двумя чем-то провинившимися стражниками, стоявшими в проломе (как оказалось, теми самыми, что и впустили в город Гны и Флютрю).

— Магистр, прошу вашего совета, — молвил Плю с демонстративным смирением, — как вы знаете, некий неизвестный некромант, который прежде входил в состав ныне захваченного нами отряда, дерзко проник в город, используя изощрённые словоплетения. Сейчас он — по глупости — забрался в пещерную часть Цанца, а поскольку подземные выходы завалены, его поимка — вопрос времени…

— Плю, неужели вы в самом деле хотите, чтобы я его ловил в этих заваленных подвалах? — отозвался магистр с насмешкой в голосе. — Да кто он такой?

— Его поимка на моей собственной совести, — поспешно напомнил Плю. — А кто он такой, не знаю. Сам он не назвался, но полностью подчинил своей воле вот этих стражника и десятника, поскольку выведал их имена. Мне удалось снять наложенные на них словоплетения, но этот нарушитель, зная имена, может в любой момент их вновь подчинить — и прорваться из города. В том-то и загвоздка, что если…

— Да. Понятно. Нет ничего проще, — отозвался магистр, не дослушивая. Подойдя к стражникам, он попросил их назваться. Те назвались Ригом из Герла и Омфалом из Шкмо.

— Шкмо? Шкмо… Напомните мне, пожалуйста, что это за Шкмо? — спросил магистр у Плю.

— Это деревенька в земле Менг, расположена близ Менгорма… — стал делиться своими познаниями выскочка-некромант.

— Ладно. Не важно. Мы это всё равно поменяем, — оборвал Плю магистр и вновь обратился к Омфалу:

— Итак, Омфал из Шкмо, именем наземной некрократии и по воле Владыки Смерти нарекаю тебя отныне Зепом из… из Батурма!

Вслед за этим новое имя и место происхождения получил десятник Риг из Герла. Как и в случае с Омфалом, магистр не слишком долго думал, к какому населённому пункту его приписать, и для этой цели выбрал ещё один из замков Клямщины — Гарм.

Пытаясь всё запомнить, стоявший замыкающим в колонне пленников Рэн из Мэрта чуть не запутался в именах Рига и Омфала — старых и новых. Может, некромейстеру и не понадобятся все эти подробности, подумалось Рэну. Но затем он строго, на правах добросовестного заместителя Гны, сказал себе, что его заместительское дело — запомнить, а уж какими сведениями некромейстер воспользуется, а какими нет — это уж сам Гны будет решать.

— И что, поможет? — удивлённый простотой решения вопроса, уточнил Плю.

— Да. Поможет. Разумеется! — кивнул магистр. — Как видите, защищая наших стражников от нечестивых словоплетений, я обратился напрямую к авторитету Владыки Смерти. Теперь ни один даже погрязший в ереси некромант не преодолеет моих запретов. Ибо лишь милостью Владыки Смерти он и остаётся некромантом.

— Я поражён вашей логикой! — просиял Плю.

А Рэн из Мэрта, слушая магистра, стал всё более проникаться уверенностью, что это таки Гру. Пусть не в своём подлинном обличии, пусть в каком-то совсем неузнаваемо новом человеческом теле, но Гру. Да больше просто и некому…

Обезопасив пролом от возможных попыток Гны просочиться наружу из города, некроманты вспомнили о пленниках, и Плю велел командиру стражников вести их к тюрьме, располагающейся в подземной крепости. Охрану прохода в пещерную часть Цанца магистр по собственной инициативе переименовал — на всякий случай, хотя Плю, понизив голос, намекнул на каких-то новых, более совершенных охранников, которые вот-вот прибудут в Цанц и займут их место.

Рэну из Мэрта становилось ясно, что кольцо вокруг не пойманных ещё Гны и Флютрю сужается, и в душу его, томящуюся в «призрачной шкатулке», висящей в мешочке на поясе, вползала тревога. Чтобы не дать себе отчаяться, он продолжал всё подмечать.

Подземная крепость, куда их провели по подъёмному мосту над глубокой пропастью, выглядела неприступной. Она располагалась, как и следовало ожидать, сразу же у входа в собственно пещерный город. Такое положение позволяло, в теории, защитить более важную пещерную часть Цанца от нападений с поверхности земли. Реально же эта крепость оставалась единственной не пострадавшей частью города, а защитила ли она хоть кого-то, кроме себя, от вспыхнувшей здесь резни… Бром из Цанца уверял, что защитила, хотя очень не бесплатно.

В крепости магистр распрощался со своим коллегой и куда-то ушёл (наверное он здесь, в крепости, и обитал). Плю оставался при пленниках: ему ещё предстояло снять наговоры, наложенные на узы пленников, когда тех начнут разводить по тюремным камерам. Но выведя захваченных бандитов в глубокий тёмный коридор с зарешёченными дверями, стражники медлили предпринимать дальнейшие действия. Отчего именно, стало ясно, когда в тюремный коридор спустился высокий военачальник с неприятным надменным выражением на круглом лице.

— Тысяцкий Отт из Дахо! — шепнул Бром, хорошо знавший важных людей в Цанце до отшибинского нашествия. — Всё меняется, а он на месте.

Отт прошёлся вдоль объединённой верёвками вереницы пленников, вглядываясь в лица, словно искал знакомых. Но знакомых лиц не оказалось, и тысяцкий, развернувшись, двинулся к выходу, тем самым выдавая стражникам молчаливое разрешение начинать растасовывание бандитов по камерам.

— Сразу видно, что сейчас Отт в городе оставлен за начальника! — поделился своим выводом Бром.

— А-а, так мы с ним коллеги! — пошутил Рэн.

Банн молча скрипнул зубами.

Не успели ещё стражники всех пленников развести по камерам, как к некроманту-выскочке Плю пришли огорчительные для него вести. Вбежавший в коридор запыхавшийся стражник доложил:

— Только что два человека в некромантских мантиях, заморочив стражу, прошли мимо крепости, выбрались из пещерного Цанца и покинули город через Мертвецкие ворота.

— Как? А вы куда смотрели? — взвизгнул Плю и в неудачной попытке сурово скрипнуть зубами прикусил губу, отчего во все стороны брызнул розовый бальзам.

Поскольку некромант, снимавший магические печати с верёвок, опутывавших руки пленников, не закончил своего занятия и выбежал прочь, а простые стражники развязать заговорённые узлы на верёвках затруднились, последних троих узников — Рэна, Банна и Брома — наскоро впихнули в одну мелкую камеру, нисколько не заботясь об их удобстве.

В душе Рэна из Мэрта боролись радость и печаль: радость за Гны и Флютрю, которые счастливо избежали расставленных им ловушек, печаль за себя и вверенных ему некромейстером людей. Ведь Гны уже на свободе, а они — здесь! И чтобы некромейстеру им помочь, ему надо оказаться снова здесь, а здесь ему лучше не оказываться.