Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

И с этим мудрым заключением истинного некроманта тоже при всём желании не поспоришь!

Верёвочная лестница, спущенная с летучего замка, оставляла борозду на песке. Должно быть там, в вышине, замок понемногу относило ветром. Пройдя по борозде, Бларп и Чичеро настигли лестницу на вершине одного из барханов. Чичеро первым ухватился за её перекладины и полез, легко подтягиваясь на руках и переставляя ноги. Спутник какое-то время понаблюдал снизу за его движением, затем присоединился.

Когда они выбрались из отверстия в днище замка, Бларп Эйуой был задумчив, и Чичеро показалось, что думы его связаны именно с ним. Они постояли во дворе замка, потом, как только белокаменная махина стала набирать высоту, поднялись на стену. Было слишком темно, чтобы разглядеть уходящую вниз Уземфскую пустыню. Чичеро оглянулся на замок и убедился, что он — тот самый, который однажды его приютил: рядом виднелась знакомая разрушенная башня, пострадавшая от столкновения с невидимой преградой в Запорожье.

Рассматривая освещённый магическими огнями двор замка, посланник Смерти скромно ожидал, когда хозяин пригласит его в одно из внутренних помещений, но тот всё что-то взвешивал, уставившись на посланничий плащ.

— Вот чего я никак не пойму, — наконец молвил Эйуой, — не в обиду вам, Чичеро: как это получается, что с изменением количества карликов под плащом вы всегда остаётесь прежнего роста? Когда их было трое, они, как мне и самому случилось видеть, сидели друг у друга на плечах. И вот сейчас в вашем распоряжении находится один Дулдокравн, вы же выглядите пусть и несколько похудевшим, но — далеко не карликом.

Чичеро улыбнулся:

— Уж будьте покойны, Бларп, мне и самому известно о происходящем под плащом не намного более вашего. Я ведь гляжу глазами верхнего карлика, да и все прочие ощущения получаю в большинстве своём от него же. Только заглянуть под плащ мне не дано: я ведь при этом гарантированно исчезаю.

— А телесные ощущения Дулдокравна? О чём вам говорят они? — поинтересовался Бларп Эйуой.

— Странные ощущения, — признался Чичеро, — чувство такое, что карлик завис на высоте взрослого человека, высовывая свою голову там, где положено быть моей. Но при этом он виртуозно манипулирует мёртвыми руками и ногами, держа мою голову под мышкой. Я бы так не сумел, но он как-то ухитряется!

— То есть, он и сам не знает, как ухитряется?

— Не знает, — подтвердил Чичеро, — а отчего вас это так заинтересовало, Бларп?

— Я всё ещё не объяснил для себя той кражи камня в святилище, — просто ответил Эйуой. — А ведь я за вас поручился, Чичеро.

— Мои карлики назвали виновного, это Зунг, — напомнил посланник.

— Вернее, выбрали, — уточнил Эйуой.

Он, конечно же, не забывал о том, что Лимном и Дулдокравном вся полнота ответственности за кражу Глаза Ашогеорна была возложена на Зунга, но знал и о слабости доказательств его вины.

— Что ж, — вздохнул Чичеро, — во всяком случае, взятый мною сюда Дулдокравн — наименее вероятный виновник кражи. Он, в отличие от Лимна и Зунга, не обучался ремеслу разведчика, а значит, вряд ли мог что-то сотворить без их ведома. Боюсь только, это — единственное, чем я могу вас утешить.

Эйуой покачал головой в знак того, что утешать себя он и не просит, и наконец-то пригласил Чичеро в одну из башен. Это была та самая башня «для гостей», в которой — ещё в памятную эвакуацию из Запорожья — базимежские бандиты впервые встретились с клямскими наложниками, ныне доставленными в оазис Гур-Гулуз ценой невосполнимых жертв.

Пройдя в башню мимо посторонившегося Бларпа, посланник оторопел. Два человека, мирно беседовавшие на табуретах, оказались ему знакомы. В первом он узнал Уно — смотрителя с дозорной башни близ Цанца, устроившегося затем лесничим в районе Дрона. А вот собеседником Уно был не кто иной, как Хафиз. Ну ничего себе! Наложник, сбежавший от счастливой доли в серале у Оксоляны, нашёл приют в небесном замке. А его-то искали и в оазисе, и в пустыне, грешили на ни в чём не повинных картау…

— Здравствуйте, посланник. Добрый вечер, Бларп. Поглядите, кто к нам пришёл незадолго до вашего возвращения! — весело сказал Уно.

— Хафиз? — произнёс Чичеро тоном, в котором было множество оттенков.

— Рад видеть вас, посланник, — ответствовал беглец голосом довольно-таки бесцветным.

— А знаете ли вы, Хафиз, что товарищи вас ищут? Мы с Дгаем прочесали все окрестности Гур-Гулуза, Лимн облазил весь оазис… — Чичеро тщетно пытался успокоиться.

— Ищут? Догадываюсь, — признал Хафиз.

— Бларп, Уно, — обернулся Чичеро, — скажите, можно ли развернуть замок обратно к оазису?

— Полагаю, невозможно, — ответил Эйуой довольно жёстко.

Чичеро стал объяснять:

— Дело в том, что Хафиза надо вернуть в его сераль. Из-за него чуть не сорвалась сделка…

— Я отказываюсь возвращаться! — с резкостью, неожиданной в устах человека его ремесла произнёс Хафиз. — О том, что мне не по пути с бывшими товарищами по сералю, я уже говорил, не так ли?

Чичеро вынужден был признать, что Хафиз в чём-то прав. Действительно, беглец ещё по пути к Карамцу не раз откровенно заявлял, что поездку в Гур-Гулуз считает для себя нежелательной. Только кто его собирался слушать? Ведь Хафиз — неотъемлемая часть дорогого товара, которая себе не принадлежит.

— Вы подвели всех, Хафиз! — бросил Чичеро ему самое тяжкое обвинение. — Помните ли вы, что ради той сделки, о которой мечтали наложники Оксоляны, погибли люди? Знаете ли, что она чуть не сорвалась? Что для её свершения Клеху из Цанца пришлось занять ваше место?

— Вот как? Клех занял моё место? — без тени раскаяния переспросил наложник. — Что ж, каждый из нас совершает свой выбор. И я рад, что моё прежнее место отныне занято.

Понимая, что с бессовестным беглецом говорить бесполезно, Чичеро вновь обратился к Уно и Бларпу, выясняя возможность отправки Хафиза законной владелице хотя бы в будущем. Но первый отмолчался, давая понять, что решение таких вопросов выше его разумения, второй же заявил:

— Поймите меня правильно, Чичеро. Я не против рабовладения в тех случаях, когда оно устраивает всех. Здесь же ситуация иная: как я понял, Хафиз не хочет быть выданным своей мёртвой царевне. Принуждать его считаю неразумным.

Чичеро понял. Да, в этом летучем замке беглец принят в качестве полноправного гостя. Бларпу Эйуою, а драконам — тем более, нет никакого дела до мнения базимежских бандитов и товарищей Хафиза по сералю. К сожалению, это именно так. И что же теперь делать ему, Чичеро? Согласиться, предавая надежды Клеха, а также Дгая и Лимна, которые всё ещё рыщут по Гур-Гулузу и окрестностям? Или пренебречь чаяниями товарищей, помня о других — мёртвых — товарищах, из которых ему совсем недавно казалось важным организовать разведывательный отряд в Запорожье?