Джефферсон Свайкеффер - Паутина будущего

— Оно означает, что ты — ржавый кусок грязи. И ничего от меня ты не получишь, — сказала она, скрипя зубами. — Если ты намерен причинить мне какие-нибудь неприятности, то самое время начать.

У Мэддока расширились глаза, когда он начал понемногу понимать, в чем тут дело, и это понимание не очень радовало его. Кажется, в этой стране ее граждане, мягко говоря, не вполне доверяют друг другу.

— Я здесь не для того, чтобы причинить кому-либо неприятности.

— И твой друг здесь не для того?

— Совершенно верно.

— Кто он такой? Кто ты такой? Где ты прячешь свой чоп?

— У меня его нет.

— Перестань разыгрывать из себя потерявшегося мальчугана. Тебе не удастся обмануть меня.

Внезапно она замолчала и отступила на несколько шагов. Какая-то мысль постепенно овладевала ею, несмотря на ее сопротивление.

— Боже правый…

Мэддок оглянулся. Затем он медленно и осторожно поднялся.

— Умоляю, скажите, какой сейчас год?

— Две тысячи семнадцатый, — автоматически ответила Шарлин. Она что-то усиленно соображала.

Мэддок слегка пошевелил пальцами, вычитая числа одно из другого. — Получается сто пятьдесят лет. Это ровно столько, сколько сказал Валентин.

Мэддок замолчал, глядя вниз на горячую, твердую и сухую землю. Валентин уже лет сто как умер.

— Что все это значит? — требовательно спросила Шарлин, но менее угрожающим голосом, в котором появились нотки любопытства.

— Это значит то, что я сказал правду. Клянусь. Странное существо там, у реки — это Стенелеос Магус LXIV. А что он стирает в воде — вам, по-видимому, неинтересно.

— Мэддок, — Шарлин повернулась и чуть было не протянула ему руку. Но в последний момент она отдернула ее, и на ее лице вновь появилось недоверие. — Мэддок, то, что нам видится, никогда на самом деле не бывает правдой. Это самое главное, что тебе надо знать.

— Да, — хмыкнул Мэддок. — Но в таком случае не я, а именно вы ошиблись, направив на меня свой так называемый чоп, не правда ли? Я вам казался врагом, потому что казался другом?

— Замкнутый круг, — усмехнулась Шарлин.

Сейчас она казалась более дружелюбной, что поневоле вызвало у Мэддока мысль о том, а не стала ли она в действительности более враждебной, согласно ее собственной логике. Пока он подыскивал слова, чтобы выяснить это, она подошла и резко схватила его за руку.

— Кто же все-таки он такой? — Она слегка подрагивающей рукой показала на Стенелеоса: — Строение его тела абсолютно нелогично и неправильно, и тем не менее он реален. Я его вижу, но не могу поверить, что он действительно существует.

Мэддок удивленно заморгал глазами:

— Он стоит перед вами, и вы не верите в него?

— Не говори таким тоном. Ты не жил здесь. И не имеешь права судить о том, чего не знаешь.

— Вам нужно только взглянуть на него. Увидеть его гордость, граничащую с надменностью. Его терпение, осторожность, аккуратность. Он — хозяин времени, в то время как для нас, мух-однодневок, время — скорее тюрьма, чем широкая улица.

— Для меня он был просто фигурой, манекеном. Я не понимала его и поэтому. — она пожала плечами.

— И поэтому вы не верили?

— Да.

— Это страна лгунов? — прошептал он.

Шарлин рассмеялась, впрочем, в ее смехе слышались немного нервные нотки.

— Нет, но немного скептицизма не повредит твоему здоровью.

— У вас все так рассуждают?

— Нет. Довольно много тех, кто верит. СРЭ — саморепродуцирующиеся элементы. Лично я ничему не верю до тех пор, пока не испытаю это сама.

— Ну что ж, это разумно, — пробормотал Мэддок.

Она подняла голову и внимательно посмотрела на него:

— Из прошлого?

— Тысяча восемьсот шестьдесят второй гоп, сентябрь месяц.

— Как в то время выглядело это место?

— Это место? Оно было более зеленым. Гораздо более зеленым, но и более кровавым. Война.

— Здесь? — недоверчиво переспросила Шарлин. — В то время здесь шла война?

— Не пугайтесь, девушка, это было задолго до того, как вы появились на свет. — Он улыбнулся и в качестве награды получил ответную улыбку. Теперь, когда кризис в их отношениях вреде бы миновал, Мэддок вновь ощутил стоящую кругом жару и вытер грязным рукавом пот со лба. — И должен заметить, в том сентябре было несколько прохладнее.

— Да, климат здесь стал более жарким. Но… мне бы хотелось поговорить с ним.

— С ним? — Мэддок в шутливом низком поклоне протянул руку в сторону Стенелеоса, затем сел, прислонившись спиной к израненному стволу дерева. — Пожалуйста. А я, с вашего позволения, подожду здесь, в тени.

— Хорошо. — Шарлин поплотнее надвинула на голову кепку и вышла на солнце.

Ее осанка и походка были такими беспечными, что Мэддок начал подозревать, что ее «здоровый скептицизм» снова перерос в полное неверие.

Он смотрел на Шарлин, все еще ошеломленный ее красотой и силой. Она спустилась с холма, не опасаясь духов реки и долины, и без малейших признаков робости предстала перед странной фигурой Стенелеоса. Он, подняв голову, посмотрел на нее и встал на ноги. Мэддоку с его удобного пункта наблюдения все было отлично видно. Воздух был настолько сух и неподвижен, что расстояние от него до мага и девушки казалось не больше ярда, только совсем не было слышно слов.

Стенелеос Магус LXIV возвышался над женщиной, и если она весила не более девяти стоунов, то он — не менее двадцати одного. Мэддок сидел развалясь в тени и гадал, кто из этих двоих сделан из более твердого материала. Маг, который может разодрать на части занавес, скрывающий истинную суть действительности? Или женщина, дерзкая, решительная, вооруженная своим недоверием ко всему на свет? Мэддок расслабился, опершись спиной о ствол дуба, устроился поудобнее, продолжая наблюдать.

Шарлин, держа руку на бедре, говорила что-то, агрессивно тыча пальцем в живот Стенелеоса. От нее отражался ядовитый солнечный свет, и была она еще более взбешенной, чем при разговоре с Мэддоком. Стенелеос, неподвижный и строгий, спокойно отвечал ей.

Мэддок усмехнулся своей широкой, дурацкой улыбкой. Ему не нужно было слышать, о чем говорил маг. Все это не имело ни малейшего смысла. Он рассмеялся, правда, очень тихо, и слегка поерзал. Листья, падавшие с дерева, сразу же относились ветром далеко в сторону, поэтому земля под ним была твердой, как кирпич.

Он вздохнул, когда Шарлин наклонилась и протянула свою одетую в серебряную перчатку руку к одному из платочков Стенелеоса. Даже на таком сравнительно большом расстоянии Мэддок видел, как переливаются яркие цвета, пылающие в греховной ярости и не уступающие по силе солнечному свету. Шарлин отдернула руку, отбросив маленький квадратик ткани почти в лицо Стенелеоса. Она явно была потрясена и не скрывала этого.

Впрочем, было очевидно, что она не всему верила и все еще была достаточно агрессивна. Хотя, с другой стороны, она не могла отрицать, что чья-то раскаленная душа обожгла ее даже сквозь перчатку. «Нет, — подумал Мэддок, — она не поняла, с чем имеет дело. Да и как она могла понять?» Улыбнувшись, он продолжал наблюдать за беседой. Мэддок отдавал Шарлин должное, признавая, что она явно не из робких. А Шарлин тем временем подошла вплотную к огромному магу и обрушила на него очередной ливень слов.