Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— Вот-вот, цени каждый миг, когда доведется кого-то из них увидать, — посоветовал ему Пак. — Они, брауни, очень робки, и вам ни за что не явятся, когда вы станете большими. — Он обернулся к Корделии. — Ну и куда теперь твой скакун желает нас отвести?

Корделия покачала головой:

— Никуда, Робин. Он готов пойти с нами.

Пак нахмурился:

— Что-то не верится. Не ведут себя так единороги — насколько я слышал.

— Неужели ты раньше не встречался ни с одним из них? — поспешно поинтересовался Векс.

— Только разок, — признался Пак. — Лет двести назад. Говорю же вам: очень они робкие, как и брауни.

— Но может быть, единорог хочет отплатить вам за вашу услугу и еще немного послужить Корделии? — предположил Векс.

Пак кивнул:

— Это похоже на правду. И его помощь нам вовсе не помешает, уж вы мне поверьте. — Какая помощь — этого Пак не сказал. Он только вздохнул и отвернулся. — Пойдемте, детишки. Хватит с вас на сегодня приключений. Пора домой.

— Но, Пак, — возразил Джеффри. — Уже полдень, и я проголодался.

Пак остановился. Секунд десять он стоял неподвижно.

А потом со вздохом развернулся и сказал:

— Ну ладно, придется задержаться. Только имейте в виду: хотите есть — добывайте себе еду сами.

На то, чтобы найти, собрать, поймать, приготовить и съесть приготовленную еду, ушло два часа. Почему-то Пак не сердился. Он даже не пытался поторапливать детей.

Но вот наконец он приказал им загасить костер и трогаться в обратный путь. Когда угли перестали дымить, Пак объявил, что кострище безопасно, и зашагал к лесу. Единорог последовал за эльфом. Корделия, сидя верхом на чудесном звере, принялась весело напевать. Процессию замыкал Векс. Мальчишки летели впереди, обгоняя друг дружку и прячась за деревьями.

Грегори, беззаботно хохоча, нырнул за ствол могучего дуба, но его смех тут же сменился испуганным криком при звуке надтреснутого, хрипловатого голоска:

— Оу-у-у-у! Моя голова! Мое плечо! Ах ты, недотепа этакий, неужто ты ослеп и не видишь, что я тут повис, бедный и несчастный?

Магнус и Джеффри выбрались из-за деревьев и испуганно переглянулись, а Корделия, сверкая глазами, полетела на помощь маленькому братцу, оседлав метлу. Мальчики поспешили за ней.

— Про… простите, — пролепетал Грегори. — Я… я не хотел… вас задеть!

Голос незнакомца тут же смягчился.

— Ой, да это малявка! Человеческий детеныш! Ладно, ладно, малыш, не бойся меня и не переживай так. Вы, ребятишки, вечно носитесь как угорелые, не разбирая дороги. А бояться старого поганого эльфа не надо, не надо!

Между кустиками, прямо перед Корделией и ее братьями неожиданно вынырнул Пак и гневно воззрился на дуб:

— Эй ты, негодяй, отвечай немедленно! Откуда ты тут взялся?

Эльф крутанулся, чтобы взглянуть на Пака, и прокрутился дальше, поскольку был привязан за пояс к одной из нижних ветвей дуба серебряной цепочкой.

— Да сколько же можно спрашивать-то, а? — взвыл эльф. — Неужто не видишь, что твой сородич в беде и что ему надо подсобить? Хватит уже вопрошать, лучше освободи меня из неволи!

Губы Пака разъехались в ухмылке.

— А я так думаю, не стоит тебя отсюда снимать. Такое славное украшеньице для этого старого дерева!

Эльф одарил Пака свирепым взглядом, весь раздулся от обиды. Росточком он был ниже Пака — всего-то с фут в высоту, а еще вернее было бы сказать — «в длину», учитывая его нынешнее горизонтальное положение. Он висел, придерживая высокую зеленую шляпу ручками на голове, чтобы шляпа не свалилась. Камзольчик у эльфа тоже был зеленый — точнее, он был скроен наподобие фрака. Зелеными были и короткие, до колен, штанишки. А под фраком на крохотном человечке был надет ярко-желтый жилет, а кроме того — белые чулки и черные туфли со сверкающими пряжками. Мордашку эльфа украшала каштановая раздвоенная борода и еще — свирепая гримаса.

— Следовало бы догадаться, — проворчал эльф. — Чего еще ждать от Пака?

— Ага! — изумился Пак. — Так ты меня, выходит, знаешь?

— А кто же из Колдовского Народца не знает тебя, старый ты и подлый проказник? Все, кто честно трудится, знают про тебя, который только тем и занимается, что подстраивает всяческие козни!

Грегори нахмурился:

— Но Колдовской Народец не трудится! Только гномы трудятся — они добывают золото и драгоценные камни, да карлики — они мастера на все руки, а ты — не гном и не карлик!

— А ты погляди на его одежонку, — ворчливо посоветовал малышу эльф, висевший на дубе. — На башмаки его погляди. Неужто Робин Добрый Малый сам все это себе пошил да стачал?

Корделия ахнула и захлопала в ладоши.

— Теперь я поняла, кто ты такой! Ты — эльф-башмачник!

Эльф снял шляпу, прижал ее к животу и учтиво склонил голову.

— Так и есть, о прекрасная девица!

— А почему ты одет в зеленое и желтое? — осведомился Джеффри.

— Да потому, что он — ирландец, — с кривой ухмылкой объяснил Пак. — Вот только Колдовской Народец Эрина сроду не отращивал усы — у них у всех бакенбарды да короткие бородки. А у тебя почему такая длиннющая бородища?

— Ага, и раздвоенная притом, — добавил, кивнув, Магнус.

— Да потому, что мои далекие пращуры родом из Святой земли, — буркнул эльф.

— Из… Иудеи? — вытаращив глаза, уточнил Грегори.

Эльф гордо кивнул.

— Значит, — оторопело вымолвила Корделия, — ты…

— Лепрехун, — вновь учтиво склонив голову, представился эльф. — Келли Макголдбейгель, к вашим услугам.

— Какие от тебя услуги, когда ты на дереве висишь? — хихикнул Пак и, прищурившись, глянул на серебряную цепочку. — И как же, интересно полюбопытствовать, тебя постигла такая печальная участь, эльф?

Мордашка Келли побагровела.

— Да злодей этот, помещик, отродье Сассенаха, мне такую пакость подстроил, а подсобила ему Ольстерская ведьма! От кого, как не от нее, он проведал, что лепрехуна только серебряная цепочка может удержать?

— А удержать тебя решили для того, чтобы спокойненько выкопать твой горшок с золотом? — догадался Пак.

— Да, да, этот лорд, отродье Сассенаха — подлый грабитель! — вскричал лепрехун Келли. — Только разбойник с большой дороги так обошелся бы с эльфом, не стал слушать его заверений!

— А послушал бы — не много бы приобрел, — фыркнул Пак. — Однако твои сородичи славятся в мире фэйри тем, что всех за нос водят, и вашим клятвам веры нет никакой. Вам поклясться — раз плюнуть.

— Это про какие ты говоришь клятвы? — возмутился Келли. — Про клятвы, вырванные силой? В темницах, под пытками? Они, по-твоему, не крепки?

— Не менее крепки, чем эта серебряная цепочка, — рассудительно заметил Магнус. — Не стоит ли нам снять тебя с этой ветки, чтобы затем продолжить разговор?

— О да, да, и за это я вам буду премного благодарен! — Келли с чувством закивал, и его снова завертело на цепочке. — Ой вэй! Прошу тебя, милый мальчик, поскорее сними меня отсюда!