Ольга Вешнева - Огрызки эпох

— Всегда к вашим услугам, господин, — Маэно улыбнулся, довольный, что одним вампиром станет меньше…

Видение не исчезло. Я оставался в гостиной дома Лаврентия, только вместо предводителя самураев на сцене появилась Лейла.

— Твои фантазии не осуществятся, Лаврушка, — вампирша заерзала в полосатом кресле, держась за живот — ребенок сильно толкался. — Я намерена пресечь это сумасбродство.

— Тебе бы сидеть дома на мягких подушках и беспокоиться о малыше, а не записываться в идейное товарищество, — Лаврентий откинулся на спинку. — Что за печаль тебе о нашей империи? Я подберу тебе тепленькое местечко в правительстве. Не горюй, не останешься без чашки крови.

— Я довольна своим местом. За огромным кушем не гонюсь, — Лейла убрала под хиджаб прядь волнистых волос.

— Так и сиди на своем месте. Не суйся куда не звали. Разве допустимо для бабы твоей веры спорить с мужиками? Тебе положено молчать, что б ни случилось. Вот и помалкивай.

— Не могу я молчать, коли заходит речь о твоей жизни. Ты мне не безразличен, Лаврушка. Мы много лет прожили во взаимной любви. Тоскую по тебе, сердце за тебя болит. Я не хочу, чтобы тебя убили.

— Ну и вздор несешь! Кто меня убьет? Тихону близко не подобраться.

— Тебя убьет Валко Вышкович. Он придет сюда, и никто не убережет тебя от его гнева.

— Почто я сдался Валко? — Лаврентий рассмеялся и приложил салфетку к губам.

— Всем известно, ежели кто и достоин зваться императором вампиров, то исключительно он, Валко Вышкович, — Лейла выставила туфлю из — под длинной фиолетовой юбки, готовясь встать. — Сам посуди, Лаврушка, понравится ли ему, что некий самозванец присвоил его титул и учредил империю? Да он как проведает о том, так и заявится сюда. Он выпьет твою кровь и разорвет на мелкие куски твое жирное тело, в назидание всем вампирам.

— Ежели Валко в кои-то веки узнает о моей империи, для него будет поздно. Супротив моей армии ему не устоять. А покамест он скитается одиноким путником по безлюдным местам Закарпатья. Откуда ему знать об моих выдумках?

— Коли ты не отвергнешь свой безрассудный план, я пойду к знакомой ведьме и попрошу ее отправить весточку для Валко. Приглашу его сюда. И Тихона поставлю в известность о твоем замысле. Давно пора ему рассказать, где ты прячешь остаток его сокровища. Когда на мою сторону перейдут Валко и Тихон, ты по-другому запоешь, Лаврушка!

— Вот Тихона не приплетай, он трус.

— Нет, он герой! Он предводитель нашей стаи. И он убьет тебя с великой радостью.

Лейла встала, держась за угол трюмо. Внезапно она рухнула в кресло, обняв живот и запрокинув голову.

— Ребенок просится на свет, — тяжело дыша, проговорила она.

— Ты хоть бы до рождения малого отложила революционные дела, — Лаврентий подошел к ней.

— Оные дела не терпят отлагательств, — Лейла погладила живот и отмахнулась от бывшего мужа. — Так ты меня услышал?

— Конечно, услышал, — поморщился Лаврентий. — Ради твоего спокойствия, милочка, я забуду излишне волнующие тебя планы… Маэно, будьте любезны, принесите даме кровь черного ягненка! — крикнул он и погладил Лейлу по голове. — Тебе не мешает подкрепиться.

— Я не голодна, — Лейла отклонила его руку.

— Тебе так воображается, милочка. Бабы на сносях неизменно голодные.

Расторопный Маэно принес кувшин с отравленной кровью. Лаврентий поднес его к губам Лейлы и замер в тревожном ожидании.

В силу привычки вампирша понюхала кровь, но ее нос не вычислил яда. Она выпила отраву и поблагодарила бывшего мужа за заботу о чужом малыше.

— Тебе пора домой, — Лаврентий поднял Лейлу с кресла и повел в прихожую. — Рустам вскорости очнется ото сна, и будет весьма напуган твоим исчезновением.

Он усадил ее в открытую бричку, запряженную гнедой лошадью, и помахал рукой на прощание.

Лейла послала ему воздушный поцелуй и подстегнула лошадь.

До белокаменного «султанского» дворца вампирша не доехала. Судорога настигла ее, когда бричка проезжала мимо свинарника, построенного на самом дальнем краю Рустамовых земель. Сам хозяин ни разу не заходил туда, он полностью доверил контроль над качеством ухода за нечистыми для мусульман животными русскому управляющему.

И именно на этом отшибе угодий, в ранний час, когда работники свинарника завтракали у себя дома, Лейла свалилась с повозки. Завывая от невыносимой боли, она скорчилась на траве. Испуганная кобыла унесла пустую бричку за светлеющий горизонт.

Как только боль ослабила хватку, Лейла полуползком добралась до крайнего хлева, где содержались свиноматки с поросятами. Она давно уже не была настолько религиозной, чтобы размышлять в драматический момент о нечистоте животных, да и свиной кровью до последнего замужества не брезговала. В свинарнике Лейла видела спасительное убежище для новорожденного малыша, в чистом поле ее ребенок мог стать добычей прибежавших из леса зверей или деревенских псов.

Сухие травинки прилипли к ее юбке, намоченной отошедшими водами. Хиджаб сполз с головы и повис на шее. Очутившись под крышей, вампирша легла на спину в узком проходе между загонами и приготовилась к возвращению боли. Вскоре ее вой заглушил и хрюканье перепуганных свиней, пытавшихся рылами приподнять ворота загонов, и визг поросят. В ужасном шуме почти неразличим был плач родившегося мальчика, но мать услышала его. Пересиливая подкрадывавшуюся к сердцу боль, она перекусила пуповину и вылизала младенца.

— Будь счастлив, мой дорогой сыночек, — просветленная улыбка возникла на ее искаженном судорогой лице.

Лейла поцеловала притихшего малыша в лоб, положила его под окном подальше от свиней, и упала. Последняя судорога выгнула ее спину. Вампирша вздрогнула и затихла, распластавшись на земляном полу. Она была мертва…

Мне невыносимо захотелось узнать, где же Лаврентий спрятал часть украденного сокровища, и я попросил об этом оберег. Но Бажена не пожелала указать мне путь к заветному кладу. Она перенесла мое сознание в ночной лес, где спорили Лаврентий и Маэно, а Шенигла молча наблюдала за ними, сидя на ветке ясеня.

— Напрасно ты отвергаешь мой щедрый дар, самурай, — раздраженно говорил Лаврентий. — Великая честь — стать фельдмаршалом армии бессмертных.

— Я лучше приму смерть от собственного меча и обреку на вечные мучения заколдованную душу, чем стану вампиром, — Маэно выхватил катану из ножен и поднял ее над головой. — А еще лучше для меня будет убить вас, господин, — он кинулся на Лаврентия.

Чары Шениглы остановили его, лишили способности двигаться. Маэно стал похож на статую древнего воина, опускающего меч на голову врага.

— Ты не умрешь, и я не умру. Ты будешь служить мне вечно, — прошептал Лаврентий в его ухо.