Лилия Касмасова - Инферняня (СИ)

— О боже! — сказал Зевс. — Что это с ним?

(Боги тоже говорят „О боже!“, забавно. Они о себе?)

— Я просила очки, — недовольно крикнула Посси, обернувшись к Швайгеру, — а не гостя! Не беспокойся Зевс — мы угостили твоего сына чаем, и он прилег отдохнуть… Ну чего ты его тащишь!

— Но он же одна из сторон, — произнесла спокойная худая прядильщица Тотти.

— А, и правда, — махнула рукой Посси. — А теперь марш за очками!

Швайгер вынул очки из кармана брюк и недовольно протянул толстушке. Зевс встал на колени перед Гермесом и шлепал его по щекам, тот промычал что‑то, но даже глаз не открыл.

Швайгер направился к Вивиан.

— Куда? — рявкнула на него Посси, которая, надев очки, читала документ, но, похоже, не выпускала и все вокруг из виду. — Стоять. Место.

Теперь понятно, почему они до сих пор не могут найти себе прислугу.

Швайгер вернулся, встал рядом с Посси и заглянул в документ.

— А что за чай? — невинным тоном поинтересовался Зевс, щипая Гермеса за нос.

— От глупой болтовни, — сказала Хесси, кидая окрашенный виток очередного клубка на перила. — Нам его подарили, а испытать было не на ком…

— Действует, — сказал Зевс.

— Да — а, — протянула спокойная Тотти. — Он сразу и замолчал, и фр — р, — она сделала неопределенный жест рукой. — Ой, чуть нить не порвала.

Зевс вздрогнул. Чего это он? Я оглянулась. Томасу, похоже, тоже стало немного не по себе от этих вскользь брошенных слов.

Я незаметно попятилась к нему, пока Зевс продолжал тормошить Гермеса, попутно отвечая старушкам, что „Да, чай попался очень крепкий!“

Только я прошептала Томасу: „Эта нить, она, что, какая‑то особенная?“ и он наклонился ко мне, чтобы ответить, как Тотти воскликнула сокрушенно:

— Нить совсем запуталась!..

— Да что ты! — горестно отозвалась Хесси и даже уронила клубок целиком в ярко — оранжевую краску.

Зевс, поднявший голову от Гермеса, увидел оранжевый клубок, и сказал:

— Ну и повезло же кому‑то!

— И не распутать! — говорила в это время о своем Тотти и добавила виновато: — Такая шерсть попалась — сплошь комки!

— Запуталась так запуталась, — проворчала Посси, — давай обрежу!

И вынула из кармана золотые ножницы.

Зевс побледнел, Вивиан замерла, Швайгер в недоумении смотрел на всех, а Томас шагнул к столу и произнес беззаботным голосом:

— Позвольте мне помочь? Может, я распутаю ее?

— Хм, — проскрипела Посси и пощелкала ножницами в воздухе. — Попробуй.

Томас занялся клубком. Он был спокоен и улыбался, но на лбу его блестели капельки пота, а руки двигались осторожно, будто он мину обезвреживал!

Да что здесь происходит?! Похоже, я пробормотала это вслух, потому что Вивиан, стоявшая рядом, сказала:

— Ты дура, Алисия? Не понимаешь? Эта нить — чья‑то жизнь…

Не может быть, это что‑то уму непостижимое… Чья‑то жизнь??

— Готово, — сказал Томас.

— О, — радостно отозвалась Тотти и снова потянула нить с лопаты. — А дальше и пряжа ровнее пошла!

Томас отошел к перилам, абсолютно невозмутимый, как настоящий агент 007. Но руки у него дрожали.

Я шагнула к нему, но не знала, что сказать, и решила говорить, как всегда:

— А что означает оранжевая краска?

А он почему‑то ничего не ответил, только кивнул и сжал мою ладонь.

Посси между тем ушла в дальний угол террасы, где стояла огромная бочка с водой, окунула в нее лейку и подошла с ней к Гермесу.

— Ну‑ка, отойди, — сказала она Зевсу.

Тот встал. А она как давай лить воду с лейки прямо в лицо Гермесу. Какая бесцеремонная старушка!

Гермес сначала зафыркал, потом как вскочит.

— Ну вот, — сказал Зевс и похлопал его по плечу. — Сейчас подпишем документ.

Зевс потащил еще не очухавшегося Гермеса к столу. Вивиан и Швайгер тоже подошли туда. Старушки взяли в руки листы. И начали читать — все трое одновременно, мало того, абсолютно в один голос. Звучал их хор жутковато. Текст был приблизительно такой: „Мы, Гермес Олимпус, Вивиан Джемисон и Ричард Швайгер, обязуемся рассказать Петеру Олимпусу все хорошее о работе на Олимпе и отправить его туда, когда ему исполнится восемнадцать лет. А я, Зевс Олимпус, обязуюсь подписать с ним контракт на срок не более чем пять лет. Свидетели сему Томас Дабкин и Алисия Меллон“.

Мы с Томасом подошли к столу. Я думала, надо что‑то подписать, но Посси сказала:

— Положи ладонь на документ. Ты все слышала? Все поняла?

— Да, — сказала я.

И с опасением положила ладонь — что, сейчас резанут по пальцу, чтобы кровью подписывать? Но ничего подобного не произошло. Посси сказала:

— Ну отойди уже, дай ему тоже подтвердить.

Томас приложил ладонь к бумаге на пару секунд, сказал:

— Свидетельствую.

И отошел.

А на бумаге проступили бледно — розовые отпечатки двух наших ладоней. Мало того, на копиях, что лежали под ней — тоже. Прямо волшебство!

— Ну, — сказал Зевс. — Спасибо вам, мойры. Мы, пожалуй, пойдем.

— До свидания, — сказали старушки.

Швайгер первым двинулся в сторону лифта.

— Куда это ты? — остановил его голос Посси. — Они дорогу знают, провожать их не нужно!

— Я домой, — ответил Швайгер, сдернул передничек и вручил его Посси. — Хватит, наигрались.

— Неповиновение? — свела брови Посси, а Тотти и Хесси привстали, хотя и не прекращая своих занятий.

— Забастовка? — сказали все трое хором.

Швайгеру, видать, стало жутковато. Он поднял руки и сказал:

— Послушайте, какая с меня горничная, я ничего не умею…

— Зевсик сказал, что умеешь! — Посси ткнула пальцем в метателя молний.

Зевс сказал, пятясь к лифту:

— Да он просто скромничает… А может, плату побольше хочет…

— Двухсот европейских тысяч ему мало? — спросила мойра. — И десять лет молодости дополнительно! И это за каждый год!

— Да? — Вивиан выбежала вперед. — Может, меня возьмете?

— Ты мне не подходишь, — отмахнулась Посси нетерпеливо. — Зевс, ты его подарил или нет?!

— Конечно подарил! — крикнул Зевс из кабины лифта.

— Вообще‑то он вам маркер хотел подарить! — выпалила я.

Я вообще‑то вроде бы не дура, чтобы лезть в конфликт с богинями судьбы и Зевсом (ведь неизвестно, кто из них на меня больше сейчас разозлится), да и не то чтобы я такая уж правдолюбка… Но здесь происходила возмутительная несправедливость! Знаете, бывает так, вроде вы и ни при чем, и не понимаете, какого черта вам это все сдалось, но почему‑то вдруг выступаете вперед всех и к тому же громче всех орете: „Да как так можно! Пропустите меня, я сейчас их всех под орех разделаю!“

Ну вот. Я и выступила.

А рядом вдруг возник Томас и сказал не так громко (ну то есть, пискляво) как я, но твердо:

— Да.

— Зе — евсик!!! — закричала Посси и поспешила мимо нас к лифту.

Оттуда, прямо над нашими головами, просвистело что‑то, шлепнулось на пол и покатилось к столу. И дверь лифта хлопнула. Посси остановилась, обернулась, и подобрала с каменной плиты пола маркер: