Брендон Сандерсон - Рифматист

— Мелоди, милая, — перебила Флоренс. — Ты начинаешь заговариваться.

Мелоди моргнула и подняла взгляд.

— О.

— Погоди, — сказал Джоэл. — Разве тебе не нужно вернуться с Нализаром в класс?

Девушка скорчила гримасу.

— Нет. Я… Ну, он вроде как выгнал меня с занятия.

— Выгнал? — переспросил Джоэл. — С занятия? Что ты натворила?

— Мои круги оказались не достаточно хороши, — ответила она, демонстративно щелкнув пальцами. — И что такого в этих кругах? Все так и сходят по ним с ума.

— Кривизна линии Охраны жизненно важна для структурной целостности защитного периметра, — объяснил Джоэл. — Если круг далек от идеального, ты потерпишь поражение, как только к тебе подберется меловик. Рисование ровной окружности — первое и самое важное умение рифматиста!

— Пыль побери! — воскликнула Мелоди. — Ты говоришь прямо как профессор. Неудивительно, что все считают тебя таким странным!

Джоэл покраснел. Оказывается, даже рифматисты думали, что он слишком зациклен на рифматике.

Дверь в глубине офиса открылась, раздался голос ректора:

— Флоренс? Кто следующий?

Джоэл встал и встретился с ректором взглядом. Ректор, крупный мужчина с длинными висячими усами, нахмурился:

— Джоэл?

Флоренс пересекла комнату и вручила ректору записку от профессора Кима. Йорк прочитал ее и застонал так громко и гулко, что, казалось, по офису разнеслось эхо.

— Ну проходи.

Джоэл обогнул стойку. Флоренс ободряюще кивнула, и он, пройдя мимо нее, вошел в кабинет ректора. Комната была отделана благородной древесиной грецкого ореха, на полу лежал ковер цвета зеленой листвы. На стенах висели разнообразные дипломы, награды и благодарности. Ректор Йорк прошел к массивному, под стать ему самому, столу и жестом пригласил Джоэла занять стоящий перед ним стул.

Джоэл сел, ощущая себя карликом по сравнению с громадным столом и его устрашающим хозяином. Ему довелось побывать здесь только трижды, в конце каждого года обучения, когда он проваливал какой-нибудь предмет. Сзади послышались звуки шагов по ковру, подошла Флоренс с папкой в руках. Она передала папку ректору и, прикрыв за собой дверь, удалилась. В кабинете не было окон, но на стенах тихо крутились пружины в двух лампах.

Йорк начал внимательно просматривать документы в папке, и Джоэлу не оставалось ничего иного, кроме как сидеть и молча утирать пот. Шуршали листки бумаги. Тикали часы, жужжали лампы. Тишина растягивалась, обволакивала все вокруг, словно патока, и Джоэл засомневался, так ли хорош его план.

— Джоэл, — наконец произнес ректор необычайно тихим голосом, — ты понимаешь, какую возможность упускаешь?

— Да, сэр.

— Детям других работников не позволяют учиться в Армедиусе, — продолжил Йорк. — Я сделал для тебя исключение только ради личной услуги твоему отцу.

— Я понимаю, сэр.

— Я уже исключил бы любого другого студента. Знаешь, раньше мне приходилось выгонять даже сыновей кавалер-сенаторов. Я отчислил из Армедиуса внучатого племянника самого монарха. Но на твой счет я всегда медлил. Как думаешь, почему?

— Потому что учителя считают меня смышленым?

— Едва ли. Твои умственные способности как раз и есть причина для отчисления. Не слишком умный, но трудолюбивый ребенок симпатичен мне гораздо больше, чем обладающий огромным потенциалом, но тратящий его впустую.

— Ректор, я стараюсь, правда. Я…

Йорк вскинул руку, прерывая его.

— По-моему, в прошлом году у нас уже состоялся похожий разговор.

— Да, сэр.

Йорк помолчал пару секунд и вытащил листок бумаги. На нем было множество официальных на вид печатей — явно не направление на дополнительные занятия. Бланк на отчисление.

Джоэл ощутил прилив паники.

— Причина, по которой я дал тебе еще один шанс, Джоэл, заключалась в твоих родителях. — Йорк взял ручку с подставки на столе.

— Ректор, — проговорил Джоэл, — теперь я понимаю, что мне…

Йорк снова прервал его жестом. Джоэл чувствовал, как ректор сдерживает раздражение. Что делать, если он не позволит ему объясниться? Прошлой темной ночью безумный план казался толковым и смелым. Теперь же Джоэл беспокоился, что задуманное вот-вот пойдет прахом.

Ректор начал что-то писать.

— Я намеренно засыпался на этом экзамене, — сказал Джоэл.

Йорк поднял глаза.

— Я дал заведомо неверные ответы.

— И зачем, во имя всего святого, ты так поступил?

— Хотел завалить предмет, чтобы меня отправили на дополнительные занятия по истории.

— Джоэл, — сказал Йорк, — ты мог просто попросить профессора Кима, если хотел присоединиться к его летнему курсу.

— На его курсе будут изучать европейскую культуру во время чо-сенской оккупации, — ответил Джоэл. — Мне было нужно завалить именно историю рифматики, чтобы в итоге попасть на соответствующие занятия для отстающих.

— Ты мог бы обратиться к одному из профессоров с просьбой подтянуть тебя, — строго заметил Йорк. — Недобросовестность при сдаче экзаменов неприемлема.

— Я пробовал, — сказал Джоэл. — Профессор Фитч ответил, что обычным студентам нельзя заниматься с профессорами рифматики.

— Ну, я не сомневаюсь, что профессор Ким мог бы организовать какой-нибудь отдельный курс по… Ты обратился к Фитчу?

— Да.

— Но он рифматист!

— В этом все дело, сэр. — Как же еще объяснить? — На самом деле мне не так уж интересна история. Я хочу изучать рифматические линии. Мне кажется, что, если бы у меня получилось добиться индивидуальных занятий с профессором Фитчем и втянуть его в разговор о рифматике, то я смог бы поучиться защитам и атакам, несмотря на то что курс должен быть историческим.

Джоэл сглотнул в ожидании насмешки, которой награждали его остальные.

— Так вот оно что, — произнес Йорк. — С точки зрения подростка, в этом, полагаю, есть смысл. Сынок, почему ты не пришел и просто не поговорил со мной?

Джоэл моргнул.

— Ну, все думают, что изучать рифматику для меня — это проявление заносчивости, что я не должен беспокоить профессоров.

— Профессору Фитчу по душе, когда его беспокоят. Особенно, если это студенты. Он — один из немногих настоящих учителей в этой школе.

— Да, но он сказал, что не сможет заниматься со мной.

— Все из-за традиций. — Отложив прежний бланк, Йорк вытащил другой листок и неуверенно оглядел его.

— Сэр? — К Джоэлу начала возвращаться надежда.

Йорк отложил бумагу.

— Нет, Джоэл, — сказал он. — Фитч прав. Существуют правила, запрещающие обычным студентам посещать рифматические курсы.

Джоэл закрыл глаза.

— Однако, — продолжил Йорк, — я только что поручил Фитчу один очень важный проект. Ему наверняка понадобится помощь. И ничто не мешает мне приписать ему в научные ассистенты обычного студента.