Далия Трускиновская - Нереал

Да, компания...

Сразу приставать нельзя. Бродяга где-то вычитал: никогда ни у кого ничего не просить, особенно у тех, которые сильнее, тогда удивятся и сами все предложат.

Они не сильнее, конечно, но сейчас они мне нужны. Поскольку они уже вместе, они уже притерлись, и им недостает только вожака. Тот, смуглый, ничего, серьезный мужик, но кто его знает, каков он в деле.

Я неплохо погулял по городу. Ближе к вечеру я отправился в тот бар. Они уже были там. Теперь следовало привлечь к себе внимание.

Я подумал, какое пиво взять — “Разина”, “Ермака” или другое равноценное, или то, что вдвое дороже, — заграничный “Пауланер”.

Мужики сидели солидно — и не с “Разиным”. Я взял “Пауланер”, пару хороших сигарет, орешки — не соленый арахис, а тоже приличные, индийские, которые завитком.

Сел так, чтобы они меня хорошо видели и оценили. Не дураки же, в самом деле. Пусть поймут — пришел серьезный человек, может, ждет приятеля, может, ищет новых знакомств. А приставать — последнее дело.

Несколько вечеров пришлось мне посещать этот бар — словно на работу нанялся. Хорошо хоть, у Маргаритки откуда-то деньги появились. Она отдавала их беспрекословно — я сказал, что нужно ДЛЯ ДЕЛА. А когда СДЕЛАЕМ ДЕЛО — у нее появятся не только эти жалкие гроши, но и норковое манто.

Вот Ксения в норковом манто была бы хороша...

У Маргаритки глаза загорелись.

— Правда? — спросила она, уже зная, что это может быть только правдой. — Ой, Брич, а ты меня тогда не бросишь? У тебя же будет куча денег...

— Не брошу, — сказал я ей и нахмурился. Вот уж не думал, что в меня так влюбится шестнадцатилетняя девчонка! Она прижалась и приласкалась.

— Может, даже поженимся, — добавил я.

— Правда?!

Она так заулыбалась, что я почувствовал себя героем. Не каждый мужчина может дать женщине такое счастье!

— Слушай, Брич, а ты не хочешь снять комнату? Ночью уже так холодно, что я даже об тебя еле согреваюсь.

— Погоди, еще недельки две — и будет тебе целая квартира, — пообещал я.

Так вот, я как раз недоумевал, почему они так тянут со знакомством, и вспомнил про обещанную квартиру, которой через две недели уж точно не будет, когда один из них проявил инициативу. Такой длинный, плотный, но узкоплечий, с маленькой головой и вечно прищуренными глазами.

Он подошел и спросил:

— Не занято?

— Садись, — сказал я.

Он поставил свое пиво на столик и сел.

Шестерка, подумал я, обычная шестерка, попробует меня пощупать. Ладно. Я же вижу, что тот, смуглый — кстати, и черная рубаха у него расстегнута так, как мне нравится, и блестит на шее золотая цепь, — наблюдает за нами.

— Закурить не найдется?

— Найдется.

Я достал сигареты и сам на них уставился с удивлением. Откуда только Маргаритка их притащила? Пачка была уже начатая, и такой марки, которую я видел впервые в жизни.

— Благодарю, — сказал тот мужик. — Ты, гляжу, сюда зачастил.

— Солидно, не шумно, — объяснил я, — люди приходят серьезные.

— Это точно. Ты не с Киевской?

— Нет, я вообще не здешний.

— А-а...

В общем, он взял меня к своим, и тут выяснилось, что его зовут Сазаном. Может, по фамилии, может, рыбалкой балуется — я разбираться не стал.

Главный у них был — Петрович. Правильный мужик — для первого раза с вопросами не приставал, но сказал, что сейчас они тут каждый вечер встречаются.

Не люблю, когда суетятся. А этот как раз не суетился. Руку не тянул, имени не спрашивал — ждал, пока сам назовусь.

Нужно было показать, что я ним не вяжусь, порядок понимаю. Я поблагодарил за компанию, сказал “до встречи” и пошел.

До Малаховки я добрался пешком — и тут меня ждал сюрприз.

По одну сторону шоссе были дома, по другую — начинались огороды. И я, уже почти дойдя до шоссе, увидел, как возле крайнего дома тормозит джип. Оттуда выскочила девчонка и убежала в подъезд. Джип стал разворачиваться.

Если бы меня не заинтересовали навороты, я бы просто пошел мимо. А так я остановился посмотреть на машину — и лишь потому, когда она развернулась и скрылась в темноте, поравнялся с подъездом. И сразу же оттуда выглянула Маргаритка.

Увидев меня, она уронила сумочку.

— Пошли, — сказал я ей.

Она подняла сумочку и покорно побрела следом.

— Это что за хмырь? — спросил я, когда мы уже добрались до своего домика.

— Знакомый один. Подвез.

— А-а. Нормально.

Она не хотела признаваться, что живет на огороде в будке, и придумала себе более приличный адрес — понял я. Джип — это серьезно.

— А кто он, этот знакомый? Деньги у него хоть водятся?

Если бы Маргаритка сказала “да”, я бы использовал и этот шанс. Я бы все про него выпытал. И ему бы пришлось поделиться этими самыми деньгами.

— Откуда я знаю? — пожала плечиками Маргаритка. — Он же меня просто подвез.

Вдруг она даже не села, а прыгнула ко мне на колени.

— Брич, я люблю только тебя. Я однолюбка. Если полюблю — то до смерти! Я всегда это про себя знала! — быстро заговорила она. — Помнишь, как ты меня у ментов отнял? Я тебя сразу полюбила! И ребенка я рожу только от тебя!

Это меня в восторг не привело.

— Я вольная птица, — сказал я, — а ребенок — держит.

— Знаешь что? — она прищурилась. — Давай я выйду замуж за богатого дядьку, за миллионера, за такого толстого, а ребенка рожу от тебя!

Это было не так уж глупо.

— И ты отпустишь меня замуж за старого толстого дурака? — вдруг с тревогой спросила она.

— Если будет действительно миллионер — отпущу. Нельзя этим женщинам говорить правду...

— Ты самый лучший в мире... — шептала она потом, и я не спорил — пусть найдет второго такого, неутомимого и яростного!

Когда я проснулся было близко к полудню, и она уже куда-то сбежала. Хорошо хоть поесть сготовила. И оставила денег на сигареты. Я заглянул под матрас, нашел ее заначку и сунул к себе в карман. Возможно, уже через несколько дней я ей верну эти гроши, если сегодня повезет.

Хорошо, что мы тогда прихватили кипу старых журналов. Снаружи было прохладно, я сидел, завернувшись в одеяло, и читал. Даже кроссворд разгадал.

Вечером я так подгадал, чтобы они меня ждали.

И тут уж пришлось называть свое имя.

— Брич, — сказал я.

— Как-как? Кирпич? — переспросил Сазан. Очевидно, хотел насмешить Петровича. Тот действительно усмехнулся.

— Нормально, — только и сказал. — А это вот у нас Левый, это — Арчи.

С ними был еще один, но как-то странно сидел, вроде и за нашим столиком, а вроде ногами — уже за соседним. Его Петрович не назвал.

Арчи мне сразу не понравился. У него был тонкий орлиный нос, не попорченный в драках, и сросшиеся брови, такой испанский угрюмый красавчик, наверняка бабы спокойно не могут пройти мимо. Красивый мужчина — это недоразумение. Мужчина должен быть как я-с крепкой физиономией, не более.