Пэт Ходжилл - Связанные кровью

Почему? опять задумалась она. Что такое Шет и Харн сделали для Верховного Лорда и какого именно Верховного Лорда? Чёрт возьми, Горбел был прав: мне не стоило вмешиваться.

Шет распахнул дверь своего кабинета, из-за чего лордан Каинрон растянулся на полу, и обозрел хаос внутри.

— Очень тщательно, — отметил он. — Ради простого любопытства, милорд, что вы там искали?

Горбел стал бурачно-красным и лишившийся дара речи.

— Ран, ему нужно отдать Сидение Коменданта, что бы это ни было, Лесной Ведьме, чтобы она его вылечила.

Они оба задумчиво поглядели на ногу Горбела. Он носил нечто, больше похожее на кожаное ведёрко, чем на сапог, покрытое белыми корешками, извивающимися наружу изо всех швов. Как будто зная, что за ними наблюдают, они сначала попытались зарыться в пол, а потом поспешно ринулись прочь, волоча за собой ногу Горбела. Когда он схватился за лодыжку, они, извиваясь, заползли обратно в своё кожаное узилище, заставив его зашипеть от вернувшейся боли.

— Вам нужно было только попросить, — мягко сказал Шет.

Он с трудом преодолел свой разгромленный офис и поднял со стола кусочек непрозрачного кварца.

— Рабочие обнаружили его при закладке основания Нового Тентира, ох, много, много лет тому назад. С тех пор он собирает пыль на столе очередного коменданта. Держи.

Он бросил его Горбелу.

Каинрон уставился на камень, поражённый и возмущённый. — Эта штука? Но она же совершенно не похожа на стул!

— Не стул. Сидение [36] Seat — сидение / седалище . Взгляни ещё раз.

Горбел так и сделал, и покраснел ещё больше.

Джейм разглядывала две, соединенные вместе, луноподобные половинки. — Тогда почему не Зад Коменданта [37] Bottom — зад ? — спросила она.

— Слишком очевидно. Кроме того, так было бы хуже. А теперь забирайте его и можете идти… если, конечно, не хотите остаться и прибрать весь этот беспорядок.

Они поспешили на выход.

36-й день осени

К этому времени был уже почти полдень и над крышей Старого Тентира взошло мерцающее теплом солнце. Большинство кадетов разбрелись обратно в тень своих казарм для ленча и последующей дрёмы, оставив тренировочный квадрат пустым и растрескавшимся от жары. Это совершенно не походило на тридцать шестое число осени. Дымка в небе всё росла, а вместе с ней нарастал и некий трепет в неподвижном воздухе. Это же день равноденствия, подумала Джейм. Может случиться всё, что угодно. Её взор инстинктивно повернулся на север и она, против своей воли, вздрогнула.

Горбел ковылял рядом с ней, держа в руках кусочек кварца. — Ничего похожего на стул или сидение, — бормотал он. — И чего ради люди играют в глупые игры со словами? Ты, исчезни. У меня есть дело и тебя оно совершенно не касается.

С этим он покачнулся и едва не упал, подхваченный заботливой рукой Джейм.

— Почему ты не взял с собой Кору?

— Его это тоже не касается.

Джейм задумалась, а что если, подобно Бурру в начале его службы у Тори, Кора и в самом деле был послан в училище, чтобы шпионить за своим хозяином. Правда это или же нет, Горбел мог легко в это поверить.

— Тебе нужна помощь, если ты собираешься разыскать эту свою Лесную Ведьму.

Он на неё зарычал. — Много ты понимаешь. Она там, где она нужна.

Теперь Джейм уже почти не сомневалась, кем был таинственный целитель Горбела. — Сейчас равноденствие, — сказала она, помогая ему прохромать через северную заднюю дверь. — Она вполне может оказаться занята.

Перед ними раскинулись тренировочные поля, за ними была внешняя стена и яблоневый сад.

Ещё выше располагались загоны для табуна запасных лошадей. Там, похоже, что-то происходило. Вместо того, чтобы пастись, лошади беспокойно двигались туда-сюда, временами срываясь в стремительный полёт, подобно стае вспугнутых птиц. Среди кобыл мерцала кремово-белая шёрстка Бел, которая пыталась их успокоить. Жеребенок раторна Череп, должно быть, охотился, если только он сам и не был тем, на чьё присутствие они реагировали, добыча — на хищника.

Джейм с тоской подумала о жеребёнке. Хотя он больше не пытался вовсю её убить, она ещё ни разу не смогла проехать на нём без, как минимум, одного, сотрясающего кости, падения, которым обычно заканчивался каждый урок. Его рефлексы были чертовски быстрыми. Кроме того, он не соглашался ни на какую упряжь. А хуже всего то, что её иррациональный страх лошадей вообще только рос с каждым новым падением. Серод любил повторять, что её ничто не остановит. Так оно и было, до сего дня.

Выбрось это из головы , твёрдо сказала она себе. Только одна проблема за раз.

Переход через поля стоил Горбелу б о льшего, чем ему хотелось признавать. При каждом шаге корешки пытались зарыться в землю, а когда он высвобождал ногу, они вывали комья глины, которые добавлялись к весу сапога. Это больше напоминало прогулку по сырому саду, чем по высушенному солнцем полю. Очень скоро он слишком запыхался, чтобы спорить. Вот и край луга за фруктовым садом, и деревья леса, склонившиеся в их сторону, ревностно тянущиеся к земле, которую потеряли. Под карнизами ветвей ждали животные. Джейм видела белок и кроликов, барсуков и оленей, все стояли неестественно спокойно, наблюдая, как они ковыляют мимо. В глубине лес оставался тёмным, среди листьев горели жёлтые глаза. Волк. Вепрь. Лось. Медведь.

Жур прижался к её ногам, ощетинившийся, но слишком напуганный, чтобы рычать. Она снова ощутила нарастание неких сил. Зной затуманивал небо и вершины Снежных Пиков, маячившие высоко над головой, казалось, дрожали, как будто собираясь упасть. Лесной суглинок выдыхал лёгкий туман, призраками плывущий меж деревьев. Ветер почти умер.

Это праздник охоты и урожая, плодов земли, шептали листья. Дитя другого мира, разве наша щедрость касается и тебя?

— Вы бы хотели, чтобы мы голодали? — спросила Джейм внимательные глаза.

— Ха, — сказал Горбел. — Каждому по потребностям [38] Want feeds as want needs , волку от лани, зайцу и оленю от зимней коры, чёртовы деревья, но никогда не развлекайся просто ради спортивного интереса. Я знаю. Я перешёл границы.

Джейм бросила на него удивлённый косой взгляд. Горбел был самым ненасытным охотником, которого она когда-либо знала.

За спиной Горбела здоровенный олень наблюдал за их движением своими тусклыми глазами под скобкообразной шапкой. В его горле клокотала кровь, собирающаяся у обломанного древка стрелы, выпущенной небрежным охотником, который не позаботился выследить свою раненную жертву. Чуть дальше из колючей сердцевины могучего куста облако-колючек с жужжанием вырвалось облако мух. Среди колючек виднелась огромная масса плоти — гигантская дикая свиноматка, окружённая м е ньшими комками, которые были её погибшими от голода отпрысками.