Пэт Ходжилл - Связанные кровью

Буумм, буумм, буумм, вступили кружки, и голоса закричали вместе с ней:

— Теперь пришла пора, теперь пришла погода, и мёртвым и живым отпраздновать едино!

На последнем слове раздался рёв, факелы мигнули все как один.

Джейм повернулась, чтобы задать Да вопрос и обнаружила, что рядом с ней сидит тёмная фигура, которой там прежде не было. Повсюду вокруг, прогалы в рядах мерикит заполнились тёмными фигурами, а большинство, хотя и не все, ивовые клетки стояли открытыми. Ратиллиен качнулся на петле сезонов, жизнь к смерти, смерть к жизни. Теперь она наконец определила непонятный запах. Это было острое, кислое дыхание колдовского стража, помноженное на сотни.

— Это дядя моей матери, — познакомила их Да.

— Он… ээ… хорошо выглядит, учитывая все текущие обстоятельства. Это происходит со всеми вашими мертвецами?

— Нет, к сожалению. Хитрость в том, чтобы поймать их последний вздох и запечатать его внутри них. Иногда мы оказываемся не достаточно быстры.

И порой, подумала Джейм, они, вероятно, удушали некоторых из них преждевременно. Однако, так ли уж это отличается от тех хайборнов, которые предпочитают взойти на погребальный костёр, когда чувствуют, что начинают сдавать. Она поприветствовала прадядю Да, который оказался среди тех, кому повезло.

Кто-то поставил ей на колени чашку, а другие принялись плюхать туда то одно, то другое, самую разнообразную еду. Получалась дикая смесь. Какой бы голодной она ни была, Джейм ощутила неуверенность при мысли о том, чтобы всё это съесть, особенно когда на поверхности закачался варёный глаз быка.

Да выхватила его из тарелки и замахала им. — Первый из двух! Первый из двух! Кто ещё присоединится к нашей счастливой команде?

Кто-то на другой стороне домика замахал ей в ответ. — Второй из двух! Второй из двух! Удачи, и тебе и мне!

Домик отдавался эхом, как морская пещера, голоса поднимались и опадали, многие смеялись, некоторые перешли в сантиментальные причитания, рыдания в замотанное кожей плечо или похлопывания по возлюбленным лицам, запечатанным воском.

Да что-то прокричала.

— Что?

— Я говорю, что дым и сухие травы хорошо помогают, но порой кто-нибудь из них становится мягким — ну, ты знаешь, как большой, упакованный в мешок пудинг. Хотя такие нечасто выходят наружу. Слишком стесняются.

Джейм отодвинула свою чашку подальше.

Хотя, так ли уж это хуже того, как её собственный народ обращался со своими мертвыми? Они тоже считали, что ведут себя уважительно и достойно, со всеми своими погребальными кострами и посмертными знамёнами, и неважно, что порой души попадают в ловушку из крови на их нитях. Хранил ли хоть кто-нибудь память о мёртвых ради самих мёртвых или только ради живых? Здесь было нечто, позволяющее судить и о тех и о других.

Ивовая клетка за её спиной затряслась.

— Это, должно быть, к тебе — сказала Ма.

Джейм с некоторым трепетом отперла дверку и оказалась нос к носу с Земляной Женщиной. За ней была не дальняя стенка ивовой клетки, а внутренности её собственного домика.

— Я проспала, — сказала она, невнятно коверкая слова, он неё несло сильным пивным духом. — Они идут! Помоги нам стволы и камни, они уже почти здесь!

— Кто?

— Кто, кто, яккарны, конечно! Они доберутся до устья долины в ближайшие несколько минут. Говорю тебе, я никогда прежде не слышала, чтобы они неслись так очумело, как сейчас! Они растаптывают всё на своём пути.

— И это всё, разумеется, включает в себя и нас.

— Скажи Бабке Сид. Пусть соберёт всех внутри частокола.

— Ладно. Держи. — Она сгребла в охапку Жура, который выискивал лакомые кусочки в её заброшенной чашке и сунула его в руки Матушки Рвагги. — Позаботься о нём. — Барс и Земляная Женщина опрокинулись назад в домик. За ними с треском захлопнулась ивовая дверка.

Джейм развернулась и сосредоточилась на весело бурлящем зале. Как же лучше всего добраться до пола и Бабки Сид? Она смогла усмотреть только один быстрый путь. Под изумлённые крики их хозяев она принялась скакать со скамьи на скамью, приземляясь на головы, плечи и чёрные свёртки, которые хрустели, как ветки под её весом, или же, изредка, хлюпали. Последний отрезок пути она пролетела кубарем и растянулась плашмя у ног Бабки Сид. Пол под её руками вибрировал.

Нидлинг издевательски присвистнул. Чингетай пялился на неё с открытым ртом, застряв между изумлением и яростью.

— Леди, послушайте землю. Мигрирующее стадо яккарнов уже почти здесь!

Бабка Сид подняла свои чёрные брови, но всё же упала на колени рядом с ней и прижала руку к содрогающейся земле.

— Где дети? — спросила Джейм.

— Младшие в домиках своих матерей. Старшие… — Она быстро встала. — Чан, Ардет. Приведите всю молодёжь внутрь и закройте ворота. Любимчик, иди. Сделай всё, что сможешь, чтобы притормозить стадо.

Джейм кивнула и ринулась вверх по скамейкам, под ещё более протестующие крики.

— Ну давай, или вверх, или вниз, — пришёл один горестный вопль. — Только перестань по нам топтаться!

Она вырвалась наружу, в холодный ночной воздух, скрытый за паром, который дымом валил из двери перегретого домика. На мгновение она замерла, чтобы наполнить им лёгкие и прочистить себе голову, а затем ринулась бегом, вниз по грохочущим доскам лежневой дороги.

Во имя Порога, что ты собираешься делать? вопрошала рациональная часть её разума.

Выиграть время для спасения Прид и остальных.

Как?

Не имею ни малейшего понятия.

За ней загрохотали ноги. Бросив быстрый взгляд через плечо, она увидела ноята, несущегося вслед за ней. Хорошо. Помощь ей не помешает.

В следующее мгновение он сбил её с ног. Она приземлилась на руки, усеяв их занозами. Он схватил её за волосы и впечатал лицом в дерево. Затем он перевернул её на спину и внезапно принялся душить, она обхватила ногами его талию и резко толкнула назад, сломав его нос и захват ударом ладони.

Теперь, когда он нарушил законы гостеприимства, напав на неё первым, ей следовало убить его за Анис, но это могло оказаться не так уж и просто и занять много времени.

Джейм пинком вырвалась на свободу, поднялась на ноги и ринулась к воротам. Они были закрыты. Она с трудом приоткрыла щёлку и выскользнула наружу. Трава луга цеплялась за её лодыжки, когда она бежала вперёд — сорок ярдов, пятьдесят, шестьдесят — пока не увидела впереди движение. Бурлящая пыль вздымалась к горбатой луне подобно дыму некого бескрайнего, разрушительного пожара. Когда она, задыхаясь, остановилась, то ощутила дрожь земли сквозь подошвы своих сапог. Весь конец долины, казалось, пришёл в движение, полный отдаленного, приближающегося рокота. Впервые их увидев, она решила, что они не так уж далеко, но потом поняла, что то, что она приняла за расстояние было размером.