Серж Неграш - Талисман

В доме казначея, отнюдь не евнуха, перебывало немало женщин. Но лишь Гларии удалось покорить его.

Араминта мнила, что чужая женщина, появившаяся в доме на правах ее мачехи, немедленно, конечно же, безуспешно примется за ее воспитание. Но — нет! Дело в том, что, едва Глария стала супругой Ишума, как случилось столько потрясений, неожиданностей, что у Минты голова пошла кругом — и не у нее одной.

Как уже упоминалось, девочка росла немногословной и замкнутой, но отнюдь не глухой. Слушать и впитывать услышанное, извлекая массу сведений из пересудов слуг или гостей, Араминта умела отлично, как и делать выводы. Это касалось и Гларии. Что ни говори, подобных красавиц Минта еще не видывала. Нежная и прекрасная, драгоценная, как редкий цветок кактуса, расцветающий на рассвете в песках пустыни, пропорционально сложенная, легкая и стройная в своем черном платье, и с оливковыми глазами…

Рядом с Гларией Ишум выглядел довольным, он весь так и светился счастьем таракана, устроившегося на кувшине со сметаной. От этого внезапно возникшего сравнения Минта невольно фыркнула. К отцу она теплых чувств не питала. Зато, чем дольше она изучала Гларию, тем острее ощущала неведомые ей прежде душевные движения, когда сердце сжимается и тает, будто сосулька на ярком весеннем солнце. Минта так разволновалась, что опрометью умчалась к своим обожаемым псам, и в течение нескольких последующих дней всеми правдами и неправдами старалась не сталкиваться с Гларией даже случайно.

За это время она, однако, успела узнать немало интересного. О Гларии говорили, будто та была возлюбленной известного на весь Рим и даже за его пределами гладиатора и актера, звавшегося Эльбером. Тот вроде совершил тяжкое преступление и был осужден на смерть — казнь еще не совершилась, но ожидалась вот-вот. Относительно Гларии мнение слуг разделилось: одни из них считали, будто бы гордая красавица сумела быстренько окрутить нового благодетеля взамен утраченного; иные полагали, что Глария ценой своей свободы старается купить жизнь любимому, ведь Ишум вполне мог выручить Эльбера, если бы захотел…

Судя по тому, что видела, Минта сделала выводы в пользу последнего предположения. Глария отнюдь не лучилась от радости, но и не плакала и не жаловалась. Она сохраняла непередаваемое тихое достоинство, но боль, разрывающую ей сердце, все-таки скрыть до конца не умела, и точно так же, как сама Араминта, искала уединения. Девочка, вовсе того не ожидая, преисполнилась состраданием к ней и предприняла робкую попытку сблизиться с этой женщиной. И даже заговорить — до этого она игнорировала новую супругу Ишума.

Но первым все же к Гларии подошла не Минта, а Гай. Гай был самым жутким из ее волкодавов, черным как смоль. Его страшились все — и женщины, и мужчины, но только не Глария. Когда Гай настороженно обнюхал ее, она не придумала ничего лучшего, как спокойно положить руку на его тяжелую, с прижатыми ушами голову, что обычно никому не дозволялось.

— Не бойся, — заметив это, сказала девочка. — Если я не прикажу, он тебя не укусит.

— Знаю, — кивнула Глария. — Я не боюсь животных.

— Давай я подарю его тебе? — вырвалось у Араминты. — Гай очень умный и верный. Он станет тебя защищать, если понадобится.

— Нет, он любит тебя, он твой душой и телом. Нельзя его предавать: всякому больно, когда от него отрекаются.

Она говорила с Араминтой как с взрослой и равной себе. Та, вздохнув, велела собакам уйти и произнесла:

— Еще у меня есть лошади. Хочешь на них посмотреть?

— Хочу, но сразу должна признаться, что почти не умею ездить верхом.

Глаза Минты расширились от удивления.

— Ну так я тебя научу! Увидишь, что нет ничего проще и приятнее!

Они, девочка-дикарка и женщина с разбитым сердцем, подружились. Глария не собиралась переделывать Минту, принимая ее такой, какова она есть. А ее юная подруга, ничего не спрашивая, высоко оценила то, что теперь, впервые в жизни, рядом с ней был по-настоящему близкий человек, пусть и не родной ей по крови, но щедрый на любовь и доверие.

В тот день, навсегда врезавшийся в память Араминты, Ишум и Глария рано утром убыли.

Девочка как потерянная бродила по засыпанным желтым песком дорожкам роскошного отцовского сада, с трепетом ожидая их возвращения. Она знала, куда они отправились: на казнь человека, которому принадлежало сердце Гларии. Так сказали слуги; многие из них тоже поспешили на городскую площадь. Сама же Минта осталась дома, так как не любила кровавые зрелища, находя любое насилие гнусным и отталкивающим.

Возвратившись, Глария уединилась у себя.

Минта далеко не сразу осмелилась подойти к ней, только под вечер робко постучав в дверь. Ответа не последовало. Тогда, обеспокоившись, Араминта просто повернула массивную медную с позолотой ручку и переступила порог. Глария лежала в постели и, казалось, спала, но тут же отреагировала на звук шагов и постаралась что-то промолвить — только слова не шли с прыгающих, искусанных губ.

— Глария! — Минта порывисто обняла ее. — Я так за тебя боялась! Тот человек… гладиатор… его убили?..

— Нет, он жив, — возразила Глария, — слава богам, его жизнь сохранил твой отец и мой муж.

Араминта наконец расцепила руки и едва не вскрикнула, взглянув на свои ладони, липкие от крови.

— Что это? — выдохнула она, не веря своим глазам.

Кровь сочилась из кожи на плечах Гларии, пропитывая насквозь тонкую ткань ее платья. Со все возрастающим ужасом Минта увидела глубокие следы от ударов хлыстом на спине подруги.

— Боги мои, кто это сделал? Неужели отец избил тебя? — руки Араминты сжались в кулаки.

— Нет, Ишум и пальцем ко мне не прикоснулся.

— Тогда откуда эти ужасные шрамы?

Слезы потоком хлынули из глаз Гларии.

— Я… я принимала его боль на себя… чтобы он меньше страдал… я чувствовала каждый удар, который ему наносили… и они словно бы в самом деле обрушивались на меня. Я надеюсь, что это ему помогло вынести пытку.

От потрясения Минта, которая ранее никогда не плакала, даже в младенчестве, разрыдалась.

— Ох, Глария… неужели ты так сильно его любишь?

— Больше жизни, страшнее смерти, — призналась та, — без него мне и солнце не светит, и, если он умрет, то с ним и я покину этот несправедливый мир. Но не спрашивай меня… Ступай, иди к себе, Минта, сейчас твой отец придет сюда…

Араминта была уверена, что в эту ночь не заснет, но все-таки провалилась в тревожную дрему. Пробудилась девочка от громких голосов, света факелов, разорвавших темноту, и топота множества ног. Вскочив с постели, она бросилась к окну и увидела незнакомого человека, окруженного отцовскими слугами.

— Глария, — отчаянно кричал он, — я пришел за тобой!

На него уже набросилась целая толпа внутренней охраны. Он сбрасывал с себя противников одного за другим, но их было слишком много. В одиночку справиться со всеми он не мог, но все-таки каким-то чудом сумел вырваться и бежать.