Александр Анфилатов - Зеркало мира (СИ)

Спустя более чем четыре часа жёсткого шторма «Паллада» стала посреди цитайской бухты. Потеряв все надёжные деревянные якоря, команда корабля бросила за борт то, что осталось в трюме — крупные мраморные или известковые камни с просверлёнными в них дырами. По недостатку канатов их вязали по десятку штук на один и сбрасывали за борт поочерёдно. Крайне удачным оказался отказ Ибирина использовать их в помощь утерянным. Ветер в бухте стоял жёсткий, но волна за малостью акватории — низкая, тем не менее, при отсутствии якорей «Палладу» могло выбросить на берег. Команда после счастливого избавления от опасности благодарила богов и предков о ниспослании избавления от стихии. Высказывались предположения о даровании удачной перемены ветра новым святым предметам, установленным в корпус накануне, и по причине благоволения к ним богов. Матросы спорили и рядили, кому возносить благодарности и жертвы: морскому богу, предкам или святой матери–заступнице моряков. Ярослав не вникал в споры, хотя многие желали привлечь вождя свою сторону, но его занимали более насущные вопросы. К примеру, полузатопленная шлюпка за кормой, каким–то чудом до сих пор болтающаяся на волнах. Он одёрнул спорщиков:

— А ну, ребята, тащите её к борту и вычерпайте воду. Она позволит уже сегодня наладить связь с берегом. Не придётся ждать окончания шторма, и собирать из частей новую.

Желание быстрее наладить связь не было плодом сиюминутного расчёта. В порт Цитай планировали следующий захода для сбыта товара. По словам Олега в Цитае жил не просто клиент, а добрый старый друг, на помощь которого мог рассчитывать Ярослав. После шторма корабль имел множество повреждений в оснастке, корпусе и деревьях мачт, которые требовалось срочно устранить. Нужно что–то решать с больными, купить провизию, да и после трудов команде требовался отдых.

Ещё до окончания порывов стихии Ярослав рассчитывал выйти на связь с человеком Олега и исполнить цель, ради которой затеяна экспедиция — получение прибыли.

Ярослав чётко отдавал себе отчёт — без живительной силы финансов колония обречена влачить жалкое существование и не способна продвинуться даже при использовании новых технологий. Землян слишком мало. Золото открывало иные перспективы: приток рабочей силы, искусных ремесленников и надёжных воинов для защиты границ. Засунув подальше собственные принципы — отвращение к торгашеству и мздоимству — Ярослав собирался выполнить планы Олега и, если удастся, перевыполнить.

Друг и компаньон Олега, оказался мужиком лет тридцати с курчавой русой, короткой стриженой бородой и такого же цвета копной упругих волос. Улыбчивое лицо с правильными чертами и прямым классическим носом производило впечатление беззаботной доверчивости. По впечатлению Ярослава, подобный образ никак не вязался с его торговой деятельностью, ноТимарх оказался дельным и отзывчивым человеком.

Шторм бушевал в течение двух суток, потоки дождя глухой пеленой покрывали и город Цитай. Резкий, смешанный с ливнем порывистый ветер, даже в укрытой бухте подымал крупную волну. Паллада, потеряв основные якоря, медленно дрейфуя, с трудом удерживала положение на стоянке. Приходилось с помощью весел восстанавливать положение. Как нельзя кстати, оказалась помощь Тимарха. По просьбе Ярослава, он и его люди доставили на корабль новые якоря, в результате чего, дрейф наконец прекратился и команда смогла передохнуть. Друг Олега предлагал свой дом для отдыха усталых людей, несмотря на опасность заражения, но Ярослав категорически отказался. Он более опасался за целостность команды, чем распространения эпидемии. Да и появление в городе чужаков могло привести к слухам и враждебному отношению к имеющему на борту больных. Лучше оставить всё, как есть, и сразу по окончании шторма убраться из Цытая.

Секретное дело сладилось быстро и без задержек. Вместе со свежими продуктами Тимарх доставил на корабль условленную сумму в золоте, а под видом проданных товаров вернули серебро. Повреждённая оснастка и порванные паруса требовали большего ремонта или даже замены, но ничего не вышло. Тимарх пытался помочь, но купить паруса в не удалось. Следовало, делать заказ парусных дел мастерам с месячным сроком изготовления. Паллада вынуждена по окончании шторма идти в море с лохмотьями, что остались и чинить оснастку в пути.

Неудача с такелажем не стала последней. Умер Горх — матрос агеронец, заболевший первым. Тело зашили в парусину и опустили на дно залива, скрывая происшествие не только от горожан, но и от людей Тамарха, обряд погребения провели в тайне. Остальные больные находились в критическом состоянии. Чтобы ни делал Ярослав, ничто не помогало. Люди лежали в горячем поту без сознания, а их товарищи сторонились карантина, боясь подхватить заразу.

Юля металась в бреду, не узнавая Ярослава, который почти всё время стоянки проводил рядом с ней, изо всех сил стараясь облегчить страдания. Он винил себя за глупость, когда решил взять женщин в путь. Душевные терзания вылились в часы оцепенения и нежелания чем–либо заниматься кроме ухода за больными. Он подолгу просиживал возле постели Юли, глядя в одну точку или молясь Богу, в которого верил. В те дни не только он, но и команда чувствовала, что для их товарищей приближается неумолимая развязка.

Рано или поздно, но шторм закончился, из–за туч выглянули солнца, и с тяжёлым сердцем экипаж Паллады направил потрёпанное и не получившее ремонта судно в открытый океан. Ни Ярослав, ни Зенон с Ибирином не хотели более оставаться на рейде и ждать, когда пританы города попросят переполненное больными судно, удалиться. Солнце играло на белых стенах, возвышающихся террасами домов города.

Искрились ещё мокрые, красные черепичные крыши, а на самой вершине горы сверкали в лучах солнца золочённые крылосы храма предков. Паллада уходила в неизвестность, без новых парусов и почти без якорей с бередящим душу сознанием, что нового шторма им не выдержать.

Свежий восточный ветер кренил мачты Паллады, подымая лохмотья повреждённой оснастки. Из четырёх парусов годными оказались два, которые в начале шторма уложили и не пользовались. Наиболее нагруженный блинд порвало в клочья, а пошедший на его замену фок–марсель так раздался в своей основе, что и ушивать бесполезно. Всё же Ярослав заставил людей чинить паруса, а грота–рей, который всё же треснул при падении, стянуть бугелями из троса… С поставленными как марсели парусами, Паллада, потеряв скорость, тяжело шла на юг. Удачный восточный бриз, крепчал и мог в любое время обратиться в новый шторм…

Ночь провели на стоянке в одной из бухт побережья, не рискуя идти ночью на повреждённом корабле в бурном море. К сожалению, в дополнение к постигшим корабль несчастьям, добавилось ещё одно, которое следовало ожидать после сильного шторма. Паллада дала течь. Стихия расшатала набор корпуса, изначально построенный не так прочно, как хотелось бы. Ремонт в Изумрудной долине основательно усилил корабль, но не настолько, чтобы он мог долго сопротивляться перегрузкам. Ярослав сразу поставил людей конопатить швы и черпать воду вёдрами, потому как помпы не было. Только в Ринале можно было купить столь совершённое устройство, а простые купцы не обременялись дорогими приспособлениями. Прилагая массу усилий, сократили течь, но уровень воды в трюме стоял по щиколотку.