Александр Анфилатов - Зеркало мира (СИ)

— Не тот контингент, — сокрушённо покачал головой Гохан, — К сожалению, приходиться работать с тем, что есть.

Коэн Чала вновь смачно выругался сквозь зубы: «Трефа!», но так, чтобы, ни дикарь, ни его собственные люди не заметили. Вождь остался недвижим, глядя вдаль на удаляющееся облако пыли, но двое кровососов за спиной имели более острый слух, нежели человек. Коэн понимал это, но не счёл нужным скрывать своё раздражение перед нечистью. Он и ранее использовал существ, обладающих особыми свойствами для уничтожения прорывов, но организованная им собственная группа оказалась год назад уничтожена вырвалгом. На этот раз за не имением своих, пришлось принять под ответственность группу — контролируемую братом Молхо Шлем. Который и ввёл его в курс дел, обострившегося конфликта городов Риналь и Семнан. Как и ожидалось, вырвалг вмешался в борьбу на одной из сторон и сейчас сложился удобный момент нанести решительный двойной удар. Первая его часть — вуоксы должны послужить молотом, тупым и безмолвным, чтобы ослабить вырвалга, лишить хотя бы части поддерживающих его людей, а вот эти двое… Коэн рассчитывал в подходящий момент они покончат с вырвалгом.

В конце концов, ему надоело ждать.

— Ногата Дхоу — молвил Коэн с лёгкой интонацией будто делиться с вождём племени Ур некой тайной, — тот амрит помните…

Ещё бы Рагнарок не помнил. Амрит в окровавленной белой мантии с воздетым в руке огромным мечём над стенами крепости и горы оставленных им трупов. Лучших каргов! Цвет племени Ур! Помнил он и смеющиеся лица инухаев, сбрасывающих неподвижные тела к подножию стен. Разве такое забудешь?

— Возможно через несколько дней амрит будет здесь, — с деланным безразличием намекнул Коэн, — и людей у него мало…

Сердце Рагнарока захватило от жажды мести, но разум твердил: даже, если месть осуществится, сколько воинов погибнет? Рагнарок вовсе не желал отдавать жизни каргов ради амбиций, но месть сладка, если есть способ её исполнить. Риск… Где она — грань разумного риска? Дхоу тихо рыкнул:

— Сколько их?

Коэн поспешил уверить в малочисленности врага:

— Сто. Двести вместе с возницами. Они думают занять покинутый, разорённый город и не ожидают встретить здесь вас…

Город виднелся в глубине пространства пустынной долины, его дома, стены и черепичные крыши, окутанные бело–голубой, переходящей в тёмные оттенки, дымкой, которую расцвечивали ещё и лучи восходящих солнц, сгрудились под стенами крепости. Светила висели над громадой гор Белые зубы Дракона на востоке, когда усталые от тяжёлых переходов колесницы отряда Сетх приблизились к Рахину. Между оазисом, с его сверкающими серебром озерками, пересохшей от жары Вади и каменистым плато уходящим в сторону гор. Бойницы городских стен в рассветной мгле угрюмо смотрели на нежданных пришельцев, не предвещая тёплый приём. Никто не вышел на встречу. Ворота оставались закрыты и даже пустые глазницы домов, собственно посёлка Рахин притулившееся в тени раскидистых пальм и плодовых деревьев близкого оазиса, остались безучастны. Ярослав вёл Сетх в походном порядке пока не остались позади высоты полуразрушенных плато, и не достиг пологого холма в паре километров от города. Потом выстроил колесницы в боевой порядок, а пехотинцам приказал строить лагерь, обнося его частоколом и рвом. Мечтам командиров отряда занять пустой и брошенный после погрома город не суждено сбыться. Даже с такого расстояния, можно заметить многочисленные клыкастые морды нелюдей, торчащие из–за парапетов городских стен, и с любопытством разглядывающие прибывших людей.

В подзорные трубы можно разглядеть более подробно и ворота города с отрядами охраны за частоколом и даже выражение отвратительных физиономий. Впрочем, о вуоксах в городе разведчики доложили Ярославу ещё вчера вечером. Потому Сетх бодро шёл всю ночь, отставив отдых и ночлег, стремясь не упустить близкого врага, в надежде пожать плоды славы. Тем не менее, когда цель оказалась достигнута, Ярослав не позволил переполненным жаждой мести людям немедленно пойти в бой, предпочтя дать с дороги отдых. Заранее подготовить надёжный лагерь и позиции.

В течение трёх часов Ринальцы обустраивали лагерь, обнося привезённым с собой частоколом, копали рвы, ставили палатки и шатры для командиров. В воздухе носился ароматный запах походных кухонь. Уже готового завтрака. Ярослав, ощущал удовольствие от сознания, что всё же сумел в кратчайшие сроки буквально выбить из ринальских медников изготовление этих невероятно продвинутых по здешним меркам печей и котлов. Благодаря чему отряд Сетх всегда сыт, несмотря на действия, стоял он или двигался. Работы по обустройству в лагере продвигались быстро, но в виду врага никто не расслаблялся. Колесницы стояли в боевой линии, все запряжены, колесничие на местах и только возницы отлучались по неотложным нуждам: задать корм лошадям или напоить изнывающих в тяжёлых боевых попонах животных. Отдых для лошадей оказался относительным, три часа в упряжи, после суточного перехода, под палящими лучами нещадного пустынного солнца. Кони вяло мотали головами, устало жуя овёс из подвесных торб, или цедя воду из услужливо подставленных возницами кожаных вёдер. Жара. Удушающая, всё разлагающая жара, и даже дуновение северного ветра, называемого здесь — храмола, вместо свежести пышет жаром и несёт мелкую пустынную пыль — всё проникающую, жёсткую, иссушающую губы и отдающую неприятным скрипом на зубах.

Половина отряда Сетх — та, что имела новые сёдла и предназначенная для службы всадниками получила большую свободу действий. По прибытии они распрягли колесницы и сейчас наслаждались отдыхом в тени палаток, и кони и люди. Что в прочем также относительно, если учесть изнуряющую жару почти с самого восхода солнца. Весна в здешних краях уже закончилась, когда–то бурные реки превратились в озера стоячей воды или жалкие ручьи, едва приметные среди буйной растительности пересохших русел. Пройдёт ещё немного времени и травы засохнут окончательно, цветы угаснут. Близится середина сухого сезона, пустыня становится безжизненна.

Ярослав, Фесал, Нелей и другие, все верхами, так уж это повелось с момента высадки в Аррасе, не теряя времени и подгоняя лошадей, приблизились к стенам города с целью рекогносцировки. Прояснить диспозицию, где легче идти на штурм, или найти материал для лестниц, установить частоколы и многое другое, но их безжалостно спугнули. Неожиданно ворота Рахина растворились и из них полила несметная толпа нелюди, сотни и сотни воинов. Пришлось немедленно бежать к своим рядам, стоящим на некотором удалении и несколько выше врага. Местность на протяжении от города к лагерю поднималась, что делало позицию ринальцев выгодной как для атаки, так и обороны. Именно по этой причине Ярослав приказал занять лагерем холм, а не остановиться в близлежащим оазисе, где пребывание среди пальм и сельских домов более комфортно.