Шевченко Ирина - Осторожно, женское фэнтези

Надеюсь, ему нескоро наскучит этот "эксперимент", потому что мне он не наскучит никогда.

Я думала о единороге остаток времени, что провела в лечебнице, рассеянно просматривая билеты и листая учебники.

Думала о нем в столовой.

В своей комнате, когда переодевалась для тренировки с Саймоном.

По дороге на боевой факультет.

Вспоминала темные переливчатые глаза под белыми, словно подернутыми инеем ресницами. Теплые влажные губы, осторожно касавшиеся моей ладони. Шелковистую гриву под своими пальцами...

И не заметила сразу появившегося передо мной эльфа.

- Добрый день, Илси.

- Добрый... - я едва успела притормозить, чтобы не врезаться в него. - Грайнвилль.

О нем я тоже думала. Давно, еще до единорога. Хотела поговорить, но так и не придумала, как начать разговор. Не спросишь же прямо длинноухого беловолосого нелюдя, притворяющегося моим другом, что он делал в зеркале из моего сна рядом с Элси?

- Ты была сегодня в посольстве, - сказал эльф.

- Была, - признала я, продолжив свой путь.

Грайнвиль пошел рядом. Как показывал опыт общения, иИнтересоваться, откуда ему известно, где и как я провела утро, было бесполезно.

- Что сказал тебе кэллапиа?

- Разве единороги умеют говорить? - удивилась я. Вышло неискренне.

- А как тебе понравилась леди Каролайн? - забыв о предыдущем вопросе, спросил Грайнвилль.

- Она милая, - ответила я сдержанно.

- Лорд Эрентвилль готов сделать своим преемником того, кто станет ее мужем. Это хорошее предложение. А я уже в том возрасте, когда мужчина моего народа может взять в дом жену.

Я резко остановилась и, развернувшись к эльфу, в упор посмотрела в прозрачные глаза:

- Зачем ты мне это рассказываешь?

- Чтобы ты поняла, что я по-прежнему честен с тобой.

- Зачем? - повторила я требовательно.

- Чтобы ты тоже была честна. Ты обижена на меня, Илси?

- С чего ты взял?

- Ты не говоришь со мной как раньше после той встречи.

- Какой? - я снова пошла по тропинке, обходя грязные проталины. - Когда ты поймал мою монетку? Это ерунда.

- Ерунда, - кивнул эльф. - Я говорил о другой встрече. Той ночью, возле бестиария.

Я сбилась с шага, но нашла в себе силы не остановиться. Сердце гулко забилось о ребра. Элси не помнила ничего о ночи, когда ходила в бестиарий. А наутро на ее месте уже была я.

- Не понимаю, о чем ты, - я натянуто улыбнулась.

- Тайны на обмен.

- Что? - я все-таки остановилась и вновь посмотрела в сверкающие льдинки, заменявшие эльфу глаза.

- Тайны на обмен, - повторил он четко и немного торжественно. - Я сказал тебе тайну, а ты скажешь мне свою. Разве друзья так не делают?

Все это было бы смешно...

- Нет, Грайнвилль, друзья так не делают. Люди так не делают. То, что ты открыл мне тайну, не обязывает меня поступать так же.

- Я знаю, - вымолвил он тихо. - На самом деле у нас так же, в этом мы почти не отличаемся, Илси. Но я подумал, что, если сделаю первый шаг... Я тревожусь о тебе. Ты очень изменилась с той ночи, и мне неприятно думать, что в этом есть моя вина.

Что же там произошло? Хотя бы намекнул.

Элизабет пошла в бестиарий, чтобы устроить "сюрприз" Оливеру. Во всяком случае, так она сказала подругам. Может ли быть так, что она соврала Мэг и Сибил и на самом деле пошла туда, чтобы встретиться с Грайнвиллем? Может.

Нет, не может. Тогда бы я помнила. Пусть не саму ночь, которая выветрилась из головы Элси с винными парами, а то, как она договаривалась с эльфом о встрече. Но я ничего такого не помнила. Значит, увиделись они случайно...

- Почему ты думаешь, что в чем-то виноват? - осторожно спросила я у эльфа.

- Потому что помог тебе тогда. Я не должен был этого делать. Ты...

- Была пьяна, - закончила я. Это уж сомнений не вызывало - вспомнить только, как Элси выглядела с утра.

- И это тоже, - согласился Грайнвиль. Шрамы на его щеках зашевелились. Рисунок расплылся на мгновение, а после вновь стал четким, но будто немного другим.

Это отвлекало. Завораживало... Гипнотизировало?

Я отвела взгляд: не хватало выболтать о себе все как на духу, или попасть под неведомую эльфийскую магию.

- Ты молода и неопытна, Илси. В тебе есть кровь моего народа, это дополнительная сила для тебя, но и дополнительная опасность. Мне стоило подумать об этом, но я... - он бегло произнес несколько слов на эльфийском, и я не успела ничего разобрать.

- Что? - сдвинула в недоумении брови.

- Я... заболел твоим вдохновением... Не знаю, говорят ли так люди.

- Не говорят. Но, кажется, я понимаю, о чем ты.

Действительно, что-то вырисовывалось. Оливер сказал, что потратил полчаса, чтобы утихомирить разгулявшихся мумий. С его силой и опытом возиться так долго с заклинанием, сплетенным сопливой третьекурсницей? Странно, что он сам ничего не заподозрил. Наличия у этой третьекурсницы приятеля-эльфа, например, который "заболел ее вдохновением" к розыгрышам и помог создать плетение с использованием эльфийской магии...

Только разве они сочетаются? Магия эльфов и людей? Насколько я знала из того, что в свое время учила Элси, нет. Даже полукровки способны использовать либо людскую, либо эльфийскую магия, в зависимости от того, дар кого из родителей унаследуют. При этом в эльфийских чарах они, как правило, слабы, а если получат в наследство человеческий дар, значительно превосходят по силе чистокровных людей. Значит, Грайнвилль каким-то образом помог Элизабет нарастить мощь заклинания, используя силу эльфийской крови.

А теперь переживает, что она из-за этого изменилась.

- Все в порядке, - постаралась уверить я его. - С утра мне влетело от ректора за оживших чучел, но это уже в прошлом. Не беспокойся.

- Я беспокоюсь не из-за этого, Илси, - выговорил он, пытаясь поймать мой взгляд. - Я боюсь, что новый опыт был преждевременным для тебя. Ты стала странно вести себя после того случая. Говорить странные вещи.

О спасении мира. Да, я помню. Но надеялась, что он уже забыл.

- На меня иногда находит, - улыбнулась как можно беспечнее. - Не обращай внимания. У меня сейчас сложный период. Перевод. Новые дисциплины. Переживания. Сомнения. Не думаю, что это имеет какое-то отношение к тому случаю. Только... - я замешкалась, но все же решила спросить, чтобы окончательно избавиться от подозрений. - Что ты делал у бестиария в ту ночь? Ты говорил, но я уже забыла.

- Ты не забыла, Илси, - покачал он головой, и рисунок шрамов снова неуловимо изменился. - Я ничего не говорил тебе тогда. А ты не спрашивала. Но я скажу тебе сейчас. Это не секрет. Я был в музее. Рисовал горгулий, тех самых. Хотел представить их в полете, но мне это никак не удавалось. До твоего прихода.

Улыбка коснулась на мгновение его губ и тут же растаяла.

- Вижу, ты куда-то торопишься, Илси. Не стану тебя задерживать. Просто знай, что я все еще твой друг, и если захочешь поговорить, я буду рад.