Шевченко Ирина - Осторожно, женское фэнтези

Ректорскую спину я рассматривала долго: впустив меня в кабинет и кивком указав на кресло для посетителей, милорд Райхон подошел к окну и несколько минут высматривал там что-то, словно забыл о моем присутствии.

- Я думал о вашей проблеме, Элизабет, - сказал он, не оборачиваясь. - Просмотрел специальную литературу, детально изучил все обстоятельства. Не скажу, что нашел решение, но можно кое-что попробовать.

Оливер оторвался от вида за окном, прошел к столу и сел на свое рабочее место напротив меня. Внимательно посмотрел в глаза, будто хотел прочесть в них ответ раньше, чем задаст вопрос, а потерпев неудачу, все же спросил:

- Какую технику медитации вы обычно используете?

- Технику? - растерялась я. Память Элси на этот вопрос не отозвалась, а в моем мире техникой для медитации был телевизор: включаешь новостной канал или тупое реалити-шоу и, лежа на диване, думаешь о чем-то далеком под бессмысленную болтовню с экрана.

- Как легче настроиться, при концентрации на внутренних ощущениях или на внешнем объекте?

- Наверное, лучше на внутренних... или на внешних... иногда...

- Вы нечасто это практикуете, - понял Оливер. - Не страшно, разберемся. Но не сегодня. Сегодня у меня есть еще дела, а вы одеты не лучшим для таких занятий образом. Подберите что-нибудь поудобнее, ничто недолжно стеснять движений. И отнеситесь к этому серьезно, пожалуйста.

Он старался говорить со мной сдержанно и отстраненно, словно не я изводила его дурацкими выходками, не я признавалась ему в любви, не я пыталась рассорить его с Камиллой, но в последней фразе прорезались неприятно царапнувшие слух нотки. "Не вздумайте выкинуть новый фокус, Элизабет Аштон, - явно слышалось в вежливой просьбе. - Я и от старых еще не отошел".

- Завтра утром у вас есть занятия с леди Райс? - спросил Оливер, и я отрицательно покачала головой. - Вот и хорошо. Приходите сюда к девяти. Раньше начнем, раньше закончим.

Я покорно кивнула и поднялась с кресла, поняв, что встреча закончена.

- До свидания, милорд Райхон.

- До свидания. И... заберите, в конце концов, свое пальто из гардероба. Висит там который день. Гардеробщицы и уборщицы уже шепчутся о пропадающих в главном корпусе студентках. Будто у нас без этих сплетен пропаж мало.

Выйдя на крыльцо со вторым пальто в руках, я с наслаждением вдохнула холодный свежий воздух и улыбнулась.

Короткий получился разговор, да. Но это был, наверное, лучший наш разговор за все время. Оливер не злился на меня, не отчитывал ни за что, а я не чувствовала себя полной дурой, - есть чему радоваться.

Остаток дня до ужина я посвятила учебе. Закончила конспект-шпаргалку по кровеносной системе и добила план драконьего доклада, который завтра нужно было показать мисс Милс.

Вечером сходила в столовую с Мэг и Сибил. Встретились с Норвудом. Никакой новой информации для расследования друзья, проведшие полдня на занятиях, не собрали, но меня это даже порадовало: и так слишком быстро все завертелось, один спокойный вечерок не помешает. Если бы это была книга, то именно в такой вечер, когда не хочется думать о проблемах, в голове пусто, а на душе легко, обязательно случилось бы что-нибудь ужасное. А так с нами случился только Грайнвилль.

Он появился, когда мы вчетвером, я, Мэг, Сибил и Рысь, прогуливались после ужина в парке недалеко от столовой. Болтали о всякой всячине, любовались звездным небом и полной луной, и тем, как искрится в их свете снег, толстым слоям лежащий на ветвях деревьей и превративший невысокие кустики в пышные округлые сугробы. Сибил сказала, что в полнолуние нужно загадывать желания на монетку: положить ее на ладонь, так чтобы лунный свет отражался от металла, мысленно проговорить свое желание и бросить монету за спину. В кармане пальто как раз завалялась мелкая монетка, и я решила попробовать. Подруга не уточняла, нужно ли разделять желания, поэтому я загадала сразу все: поскорее выяснить, кто виновен в исчезновении людей, влюбить в себя без памяти Оливера Райхона и вернуться домой. Тут здорово, конечно, и милорд ректор - мужчина хоть куда, но потому и не хочется затягивать. И так уже млею в его присутствии, как двадцатилетняя дурочка, тело которой я заняла без спроса, сердце заходится бешеным стуком, язык прилипает к небу, а мысли порой такие появляются, что скромница Элси со стыда сгорела бы. Нет, если уж Оливер предназначен ей, лучше мне поскорее передать его по назначению. Экзамены я тоже мысленно оставила Элизабет. Не все коту масленица: что успею - сдам, а с остальным пусть уж сама. Быстро прокрутив все это в голове, я зажмурилась и бросила монету через плечо. Но вместо того, чтобы беззвучно упасть в снег, медная денежка негромко стукнулась обо что-то твердое. Сразу же за этим раздалось негромкое оханье и дружный смех друзей.

Обернувшись, я увидела Грайнвилля. Эльф, морщась, тер лоб, а второй рукой протягивал мне монету.

- Прости, Илси. Я, кажется, испортил твое желание.

Не почудился бы мне в случившемся знак судьбы, это было бы даже смешно.

- Что ты тут делаешь? - сердито спросила я длинноухого.

- Ищу вас. Вернее, уже нашел.

- Как... - я прикусила язык: Элси с друзьями часто гуляли в этом парке, и мой вопрос прозвучал бы странно. - Как у тебя дела? В последнее время мы редко видимся.

И не только с ним. В моей книге разношерстная компания собиралась чаще.

- Я был занят эти дни. Теперь свободен, - подойдя вплотную, Грайнвилль подставил согнутую в локте руку, предлагая опереться, и пока я размышляла, не проигнорировать ли этот дружеский жест, моя ладонь сама собой легла на предплечье эльфа. Марибет, блин! - А как твои дела, Илси? Все еще спасаешь мир?

- Делать мне больше нечего, - пробурчала я.

Если подумать, то и не соврала: кроме как заниматься спасением мира, делать мне, действительно, нечего. И то ли моя паранойя обострилась, то ли луна как-то странно отразилась в прозрачных глазах нелюдя, но почему-то подумалось, что он именно так и понял мой ответ. Но расспрашивать ни о чем не стал.

Прогулка не затянулась: зимние вечера красивы и полны романтики, но долгое пребывание на слишком свежем воздухе чревато простудой и отмороженными носами. Зато после этого моциона уснула я, едва забравшись под одеяло. Даже планы на завтрашний день обдумать не успела. А с утра долго не хотела вставать, и лишь увидев часы, стрелки которых приближались к восьми, вскочила, как ошпаренная, и кинулась к шкафу, подбирать одежду для медитации.

Как ни странно, спешка в этом случае оказалась на благо. Будь в запасе больше времени, примеряла бы каждую вещь и вертелась перед зеркалом, думая, что надеть, чтобы привлечь внимание Оливера, а так не мудрила и оделась удобно и просто - как, собственно, и было велено: тренировочные штаны, свободная синяя блуза, черный жилет из тонкой шерсти. Последний надела лишь потому, что для пущего удобства решила обойтись без корсета, и не хотела, чтобы милорд ректор счел мой наряд провокационным.