Антон Карелин - Книга Холмов

— Но! Пошла! — кричал Ричард, стегая освобожденную Лягу, она только мелко дрожала и не двигалась. Алейна пыталась говорить с лошадьми, внушить им свою волю, используя зов Матери , но тщетно, их уши, глаза, ноздри — все их существо было захвачено иным, древним и могучим Зовом.

Количество странных и зловещих вещей, произошедших сегодня с Лисами, перешло в качество: лавина неслась в их сторону, оставались считанные минуты до того, как она сметет маленьких, испуганных людей. Гремлины, разинув рты, смотрели на этот ужас, затем топнули ногами и провалились под землю. Дмитриус надеялся, что глубоко…

— Внутрь, — сказал Винсент. — Выхода нет. Защищаемся там.

Словно в ответ на его слова, над лесами вздулась растущая тень, от которой шел мелкий, визгливый шум. Тучи, рои больших и малых птиц поднялись, истошно клича, развернулись на все небо. И полетели сюда.

Лисы молча заскочили в броневагон, задвинули дверь, опустили штурмовые засовы. закрыли люк изнутри, затянули цепь. Застопорили колеса, выдвинули серпы, кромсатели, шипы, заложили все д ы халки, кроме тех, в которые смотрели.

Даже через дыхалки и узкие бойницы для вентиляции и стрельбы, масштаб происходящего отнимал дар речи. Земля дрожала и даже немного тряслась, вещи падали с полок и катились по дощатому полу, а от надвигающегося рокота и клекота начинало закладывать в ушах. Анна застонала сквозь тяжкий сон.

— Хоть гремлины спасутся, — сказал Дик. Громко, уже перекрикивая разнобойный грохот и лоскутный рев живой лавины. — Под землей их не достанут. Да и не нужны они никому.

— В крайнем случае, — решился Винсент, — уйдем в сумрак. Держитесь рядом, если сруб и оковка не выдержат, все провалимся в первый слой.

— Сколько ты сможешь нас там продержать?

— Не знаю. Полчаса. Может час.

— Тогда давай лучше сейчас! Чтобы не в панике уходить, так шансов больше.

Маг кивнул. На нем буквально лица не было: Винсент ненавидел даже малую ответственность, а сейчас от него зависело выживание всех. Нахлынувшая бледность смыла цвет с его скул и щек, и оказалось, что Винсент не бледный, а пугающе, нечеловечески серый. Мгла, окружавшая мага день и ночь, въелась в его черты, омрачила кожу и даже волосы. Из-под темного капюшона на них смотрел призрак с болезненно блестящими глазами.

— За руки, — крикнул он, усаживаясь лотосом. — Держитесь крепко, Алейна, возьми Анну!

Винсент закрыл глаза, сжав руками плечи Алейны и Ричарда. Отрешился от нарастающего безумия, беснующегося все ближе. Сосредоточился.

Он не мог всколыхнуть пространство руками, ухватившись за собственную тень — поэтому уводить в сумрак людей было вдвойне трудно. Мантия услышала шепот хозяина, всколыхнулась и разрослась, охватила сгрудившихся Лисов покровом шелковой мглы. Грохочущий топот нарастал, заглушив все, но внезапно оборвался, словно его выключили. Вязкая тишина дышала в уши, вокруг было полутемно. Они сидели в клубящихся стенах броневагона, вернее, его отражения в мире теней.

— Ох, слава Хальде!

— Причем тут Хальда…

— Как же здесь тихо и хорошо.

— Где Ани?!..

Анны не было. И Дмитриуса тоже.

— Он железный, не живой… Я не смог его почувствовать, чтобы провести.

— А Анна?!

— Наверное, так и не смогла проснуться по-настоящему, сосредоточиться…

— Даже и не думай, рыжая, — рэйнджер схватил жрицу за рукав. — Мы не можем вернуться за ней. Второй раз учитель нас не вытащит.

— Она же умрет!

— Алейна… я правда не смогу… я должен сохранять контроль. Удерживать всех…

Сумрак, извечный и тихий, медленно выталкивал живых, не принадлежащих миру теней. Нужно уметь держать себя в сумраке, с каждым вдохом не всплывать на поверхность, а оставаться в глубине. И тем более, уметь удержать живых, дышащих, разных людей.

— Ани… Прости… Ани… — Алейна зарыдала. Все, что они испытали сегодня, все, что выдержали и преодолели, для бедной израненной Анны было зря. Она погибнет в злопастном, копытчатом, клыкующем зверином аду. И они ничего не способны сделать, никак не могут ее спасти.

Алейна плакала от бессилия и несправедливости, вспоминая надменное лицо Смеющегося бога. Улыбку существа, всегда получающего то, что хочет. Она видела, как Левран выдирает душу из груди Анны и смеется, как вьется по ветру его огромный лунный плащ, как вороны с криками носятся вокруг повелителя — и как душа Анны становится одной из них, вечных пленниц Короля Ворон… Закрыв лицо руками, девчонка рыдала и не могла остановиться.

У Винсента блестели глаза, Кел не скрывал навернувшихся слез. Ричард угрюмо смотрел на них, изнеженных горожан, но в складке меж его густых сомкнутых бровей тоже пролегла горечь утраты, а левая, опорная для лучника рука, непроизвольно прижалась к груди.

Мгла задрожала.

— Что это? — шепнул Кел.

Беззвучный грохот вырос и вздыбился вокруг них, взламывая спокойствие сумрака. Живая лавина обрушилась на броневагон в реальности — и армия теней навалилась на него в измерении мглы.

Маг расставил руки, потоки теней потекли с них в стены, из его головы в потолок, из сложенных в позу лотоса ног вниз, он одновременно врастал всем телом в глубину сумрака и становился частью теневагона. Он держал пульсирующие стены, в которые бился бушующий прибой серых тел, малых и больших, крохотных и огромных, держал их как часть самого себя.

Тень предмета и сам предмет тесно связаны. Не дав разрушить тень, сделаешь хоть немного крепче ее источник… По лицу Винсента текли ручьи пота. Серая материя страшно деформировалась вокруг, повсюду текли ручейки и дымы, в стенах появлялись прорехи.

— Помогите… мне… — выдавил Винсент.

Алейна сделала резкий вдох, утерла лицо.

— Милосердная Матерь, — зашептала она, все еще плача, — помоги хозяину мглы, придай силы рукам его, воли помыслам его, чистоты разуму, чтобы он совершил даже невозможное, во спасение твоих детей .

Тихий свет родился в ее ладонях, Винсент судорожно дышал, отражая удар за ударом, волну за волной, жилы вздулись на багровом лбу; Алейна обняла ладонями его щеки, свет озарил мага, мокрого от натуги, смешался со колышущимся ореолом теней вокруг него, и мгла не отпрянула от света, а приняла его в себя.

Причудливые завитки плыли по дрожащему нутру броневагона, расплетались мимо Лисов узором из солнечного дыма, таяли в тишине. Свет впитался в голову мага, и того словно отпустило — он выдохнул с огромным облегчением, закрыл глаза, мгла потекла к нему быстрее, сильнее, темнея и сгущаясь на ходу. Она вплывала в мага и выносилась из его рук и головы скрученными колоннами, укреплявшими стены и потолок теневагона.

— Спасибо… — прошептал Винсент, — Спасибо…

— Слава Хальде, — тихонько улыбнулась Алейна сквозь слезы.