Виктория Угрюмова - Все волки Канорры

Мардамон восхитился.

Это, конечно, был не великолепный Каванах Шестиглавый, но и не какой-нибудь ободранный экой, сильно пострадавший в недавней схватке с дамой Цицей. Такое существо следовало приветливо встретить и подробно расспросить о его планах на будущее. Может, оно жаждет жертв; а, может, ведь случаются же на свете чудеса — имеет суицидальные наклонности и само согласится стать показательной жертвой. Жрец обошел великана по кругу и остановился, раздумывая, с чего начать. Но внезапно он подпрыгнул на месте и со всех ног кинулся к Зелгу и Такангору, размахивая руками, как ветряная мельница, чтобы привлечь к себе внимание. Это был его звездный час, и он никому не собирался его уступать.

* * *

Что Такангору, что Прикопсу редко доводилось смотреть на потенциального противника, высоко задрав голову, и они сделали это с большим интересом. Как отметил впоследствии Бургежа в документальном романе «Ключ к Нилоне», опираясь на свидетельства очевидцев, Прикопс по большей части — с научным, а Такангор преимущественно с практическим. Мадам Мумеза усмотрела в новом супостате яркий отрицательный пример.

— Пупсик! — заявила она, — если ты не сядешь на диету, скоро станешь таким же.

Намора обозрел новоприбывшего тем изучающим взглядом, каким смотрят портные, гробовщики и будущие тещи.

— А сейчас я еще не такой? — уточнил он.

По-настоящему занятый человек не знает, сколько он весит

Эдгар Хау

— Пупсик, да ты просто тростинка на фоне этой туши. Кстати, чьей туши?

Пока Намора вглядывался в тушу уже с этой точки зрения и морщил обширный лоб, припоминая, где и когда они могли встречаться, скучающий Сатаран подал голос.

— Это же Батаар, грозный бог васипасов. Васипасы, между прочим, были весьма могущественным и воинственным народом — покорили добрую половину известного им мира. Правда, с географией у них было не ахти, поэтому завоевали они немного. Потом васипасы выродились и исчезли, а Батаар остался и затосковал. Теперь вот является чуть ли не каждому встречному, порой даже без точного соблюдения ритуала вызова, только бы ему дали возможность побузить, погромить, покрушить там чего-нибудь.

Сведения, которыми не располагали древние, были очень обширны

М. Твен

— Так он еще невежда, задира и хулиган?! — возмутилась Мумеза, как если бы само собой разумелось, что обладатель такой непривлекательной фигуры должен компенсировать эстетические недостатки невероятными душевными добродетелями и талантами.

— А кто б еще вынес васипасов? — искренне изумился Сатаран. — До него от них, если мне не изменяет память, отказались три или четыре более чувствительных божества.

— Но тут же дамы! — и мадам капрал выразительно скосила глаза в том направлении, где амазонки, как и обещали в недавнем коллективном интервью «Миру рогаликов», мылили шею и крутили хвосты тяжелым кавалеристам Гриома.

— А что ему дамы? — изумился Сатаран, как все адские вельможи, безразличный к людским горестям. — Он и дам сожрет с костями, с конями и с этими их цветными висюльками.

— Что значит — сожрет с висюльками? — вспыхнула мадам капрал. — Он знает, сколько они стоят?! Вы же ему воспрепятствуете?!

— Да, — согласился Змеерукий, удивляясь тому, что эти висюльки вообще чего-то стоят. — Воспрепятствую. Я как раз хотел повоевать и Князь просил отличиться от его имени. Думаю, что Батаар, хоть и не знатный противник, но для разминки можно начать с него, а там подыскать кого-нибудь поприличней.

— Здравая мысль, — сказал Намора.

— Тогда я предупрежу всех наших, чтобы они не вмешивались и не портили вам удовольствие, — пробасил Такангор. — Но если вы вдруг передумаете, я бы с удовольствием им занялся.

— Какая солидная зверюга, — крикнул Юлейн, направляя древнеступа к компании демонов.

— Это не зверюга, это Батаар, грозный бог вымерших скудоумных васипасов, которые плохо знали географию и испортили настроение четырем приличным богам, — проинформировал его Кальфон. — Сейчас лорд-маршал доходчиво растолкует ему, в чем преимущество профессиональной организации перед древней самодеятельностью.

— Обычно такие операции у нас поручают Костолому, — заметил Судья Бедерхем. — Это как раз тот случай, когда в целях назидания врага растирают в пыль, а барон Дьюхерст с детства славится силой и упорством.

— Потому что ребенок правильно питался, — сообщил Думгар, который лично выкармливал крошку смесью молока мантикоры, молока сфинкса, настойки бабки Бутусьи и нескольких ядов из трехведерной бутылочки.

Дьюхерст мечтательно вздохнул, как вздыхал всегда, когда речь шла о том, чтобы правильно попитаться. В младенчестве у него был отменный аппетит, и он сумел сохранить его в неприкосновенности. Пожалуй, даже великолепная Мунемея не нашла, к чему бы тут придраться.

Батаар переступил с ноги на ногу и грохнул кулачищем о воздвиг, сотрясая равнину. Несколько конных рыцарей рухнули наземь вместе с лошадьми. Воздух огласило жалобное ржание.

Вообще, это только демоны так спокойно обсуждали происходящее. Остальные участники сражения реагировали на появление Батаара куда более нервно, и старались оказаться подальше от великана, возникшего неведомо откуда и неизвестно с какой целью. Скорее всего, такое чудовище настроено рвать и метать, и истреблять людей, но оно отчего-то мешкало и выглядело не столько свирепым, сколько задумчивым.

Змеерукий сказал правду: бог васипасов был туповат, соображал медленно, и до его мозгов еще только доходил приказ лорда Саразина обрушиться на армию Тиронги и Кассарии. Дело в том, что как и его давно вымершие подданные, Батаар плохо разбирался в географии, а заодно и в истории, и в современной политике. Словом, он не мог отличить армию Тиронги от любой другой армии и натужно думал, как это сделать. Лично он гораздо охотней крушил бы без разбору, но новый наниматель оказался ужасно капризным и требовал точного выполнения инструкций, грозя тем, что не заплатит за халтурную работу. Наниматель был страшно, дико, невообразимо силен; Батаар не понимал, почему бы ему самому быстренько не провернуть такое простое дельце, но это интересовало его в последнюю очередь. Вознаграждение, обещанное за помощь в битве, его устраивало, даже, откровенно говоря — весьма прельщало. В последнее время ему редко что-то предлагали и еще реже что-то давали. Печальнее, чем у него, дела обстояли только у Юлейна, который за тридцать два года жизни заработал одну золотую рупезу. Так что Батаар старался сделать все правильно, и к величайшей досаде лорда Саразина именно его старательность тормозила процесс истребления кассарийцев.

— Ну, я пошел, — вежливо сказал Сатаран. — Я быстро.