Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2

— Почти все манускрипты, где рассказывалось о богах здешнего храма, уничтожены, — ответил Искен, явно размышляя о чем-то другом. — В ту пору, когда рушили стены подобных сооружений, не забывали порушить и память о них. Вполне здравый подход.

Тут я желчно вставила: «То, чем мы здесь занимаемся, несовместимо с здравомыслием», но Искен сделал вид, что не слышал моих слов.

— Доподлинно удалось установить лишь то, что самым важным праздником здесь считался День Урожая, — продолжал он. — Культы древности, связанные с плодородием, обычно не столь уж кровавы, если верить учебникам.

— О-о-о-о, — только и сказала я, твердо усвоив за последние годы, что три четверти содержания учебников — отборная чушь.

— Иными словами, ты отказываешься спускаться вниз? — полуутвердительно спросил Искен, и в голосе его я услышала странную смесь досады и облегчения. Не так уж сложно было разгадать, отчего это происходит. «Да ты, голубчик, боишься, что я могу узнать больше, чем мне положено! — подумала я со злорадством, уже привычным мне после двух дней тесного общения с аспирантом. — Конечно, тебе хотелось бы побыстрее разузнать, что там внизу, но и подпускать меня слишком близко к своим тайнам ты тоже не желаешь!». Для совершения глупостей мне всегда хватало и меньшего, чем нынешнее жгучее желание в очередной раз поставить Искена в сложное положение, поэтому я тут же решительно ответила:

— Отчего же? Я спущусь, если ты расскажешь мне, к чему следует присмотреться и что искать.

На лице аспиранта отразилась борьба, но, даже не доверяя мне, он понимал, что затягивать с решением не стоит. Каждая секунда его сомнений подтверждала мои подозрения насчет того, что речь идет о весьма значительном секрете. Если бы он верил в то, что я действую сама по себе, особой беды из этого не проистекало, но Искен все еще подозревал меня в тайном умысле — это читалось в его потемневших глазах.

— Если внизу именно те подземелья, о которых я думаю, — сказал он, испытующе глядя на меня, — то на стенах ты увидишь надписи на старом языке и рисунки. Среди них тебе нужно будет искать изображение чего-либо, напоминающего корону, и вот этот знак: — Искен начертил на земле руну, которой я раньше не видела, и поспешно стер ее, заметив, что магистр Леопольд, благоразумно державшийся подальше от провала, но прислушивающийся к нашему разговору, вытянул шею, пытаясь рассмотреть рисунок.

— Запомнила, — кивнула я. — Что еще?

— Если ты увидишь что-то похожее, — тон Искена стал сухим и деловым, но я видела, чего стоит ему спокойствие, — то тебе следует переписать все тексты, что окружают этот знак. Магией пользоваться внизу не стоит. Безоружной туда соваться неразумно, но, насколько я заметил, у тебя нет меча. Ты можешь взять мой, и…

— И намертво застрять в этой норе — с эдакой здоровенной ерундовиной на поясе, — ответила я мрачно. — К тому же, я препаршиво владею мечом. В ремесле поместного мага благородное оружие бесполезно, вопреки тому, что, гм-гм, пишут в учебниках.

— Никогда не понимал, как можно посвятить свою жизнь столь убогому делу, — приятнейшим тоном произнес Искен, верно истолковавший мой сарказм и не преминувший ответить на него равноценно.

На этом мы закончили нашу беседу и вернулись к провалу, лишь найдя среди вещей Искена веревку, фонарь и письменные принадлежности вроде тех, что обычно используют в дороге. Все было заготовлено заранее, и остатки моих сомнений улетучились — Искен и впрямь собирался спуститься в подземелье — это не было уловкой или хитростью, призванной отвлечь мое внимание от истинной цели. Тьма подземных древних залов пугала меня куда больше, чем я старалась показать, и стоило только заподозрить, что меня попросту водят за нос, как я тут же передумала бы. Но, к счастью, или к сожалению, повода отказаться от своих слов у меня не имелось.

— А ведь эта штука может продолжить рушиться в любой момент! — таково было напутствие магистра Леопольда, в ответ на которое я лишь уныло хмыкнула. Хоть мы и проверили, крепко ли держатся остатки кладки вокруг провала, но полностью безопасной назвать эту вылазку язык не поворачивался.

— Дергай за веревку, как только почуешь какую-либо опасность, — сказал Искен, и мне на пару мгновений показалось, что он и впрямь за меня волнуется.

Для успокоения я нашептала пару заклятий на узлы, и принялась протискиваться в дыру, из которой тянуло затхлым духом. В тот момент, когда я, все еще лежа на животе, почувствовала, что под ногами у меня нет опоры, решимость моя значительно поколебалась — я живо вообразила, что сейчас чьи-то костлявые руки схватят меня за щиколотки и утянут вниз. Однако я сумела перебороть приступ страха и, махнув на прощание своим компаньонам, потихоньку отпускающим веревку, скрылась под землей.

Спускали меня медленно, и оттого мне казалось, что подземелье воистину бездонно. Фонарь тускло освещал свод, через в дыру в котором я и пробралась сюда. Дневной свет почти не проникал сюда, но мои глаза быстро привыкли к скудному освещению, и вскоре я смогла разобрать, что подземная часть храма сохранилась куда лучше, чем надземная Я опасалась, что меня встретят сырость, плесень и стоячая вода, однако ничего из этого не случилось — подземелье оказалось не столь уж неприятным местом, не считая духоты и запаха, указывающего на то, здесь давно уж нет живых существ. Я запрещала себе думать о том, что может скрываться в темноте за моей спиной, зная, что стоит только дать слабину — и я не смогу справиться с испугом. Я осторожно ступала вперед, веревка с шелестом тянулась за мной.

Помещение, в котором я очутилась, спустившись под землю, напоминало широкий коридор, пройдя по которому я попала в зал побольше. В слабом свете моего фонаря рассмотреть в подробностях обстановку было не так уж просто, но никаких надписей на стенах я найти так и не смогла. И лишь подойдя к небольшой арке, находящейся напротив входа в зал, я увидела то, что могло заинтересовать Искена: два больших камня, служивших основаниями для пят арки, были покрыты старыми письменами. Сооружение это, к моему разочарованию, не являлось входом в другое помещение или коридор — простое архитектурное украшение, за которым находилась глухая каменная стена, покрытая выцветшей росписью. Зал оказался тупиком.

Но я знала, что многие важные магические входы незаметны человеческому глазу до поры, до времени, и не спешила уходить. Что-то удерживало меня от того, чтобы ступить под сень арки, выступавшей из стены. Я была слишком напряжена для того, чтобы сразу сообразить, какое именно странное чувство появлялось у меня, стоило только подойти поближе к арке. И лишь когда моя рука сама по себе потянулась ко лбу, чтобы почесать невыносимо зудящую кожу, я поняла, что это горит метка, поставленная королем Ринеке. Торопливо взглянув на свои запястья, я увидела, что на них проявился бледный рисунок — побеги плюща. Переход был здесь, вне всякого сомнения.