Лесса Каури - Золушки из трактира на площади

— Кто это тебя так? — поинтересовалась Бруни.

Мальчишка невольно оскалил зубы.

— Есть у нас в группе один такой… Из богатеньких… Закас Зинур из Рыжих сонь.

— Из Рыжих сонь? — не сдержала улыбки Матушка. — Это из белок, что ли?

Весь засмеялся, несмотря на боль.

— Ну ты, Бруни, скажешь тоже — из белок!

— Подержи полотнище… У меня где-то целительный свиток был!

Оборотень поморщился.

— Не надо мне! Он же денег, небось, стоит! Само пройдет, вот увидишь. Через пару дней буду как новенький.

— Шрамы останутся! — сожалела Матушка.

— Настоящих мужчин шрамы украшают! — раздалось с порога.

Лихай Торхаш появился в комнате, подошел ближе, отогнул полотно от уха Веся. Кровь уже не текла — сочилась сукровицей. Из-за этого вся правая половина головы мальчишки покрылась засыхающей кровяной коркой.

— Завтра оба будете наказаны, — возвращая полотно на место, сказал он. — Наказания у нас в университете очень простые и полезные для здоровья и чувства собственного достоинства: мытье туалетов, уборка конюшен, чистка мусоропроводов и воздуходувов. Последнее людям редко поручают, для этого нужна животная ловкость, которой у них нет. Из-за чего вы сцепились?

Весь, надувшись, смотрел в сторону и молчал.

— Не сдаешь товарища? — усмехнулся полковник. — Похвально! Беги на кухню, там сестричкам помощь нужна. Только сначала голову помой. На заднем дворе я видел бочку с водой, вроде не замерзла еще…

— Она же сырая! — испугалась Матушка. — Нельзя рану такой!

В глазах Лихо загорелись насмешливые огоньки.

— А ничего, что мы иногда из лужи лакаем? — поинтересовался он.

Мальчишка, фыркнув, рванул из комнаты.

— К чему вы его приучаете? — покачала головой Бруни.

Торхаш пожал плечами.

— Вообще-то я зашел спросить, как ты себя чувствуешь после недавних событий, — перевел он разговор. — Рана зажила?

Матушка покраснела. Она уже и забыла, что Лихай видел ее в разорванном платье.

— Слава Индари, целитель попался хороший! — ответила она. — Но зачем вы были так жестоки, Лихай?

Второй раз выговорить его имя оказалось легче.

Торхаш сел и положил на спинку стула руки, а на них — подбородок.

— А ты, маленькая хозяйка, предпочла бы, чтобы я отпустил его с миром? — негромко спросил он.

В его голосе послышались нотки ярости.

— Подобных ему надо уничтожать, — продолжал оборотень, — убивать, как бешеных лисиц.

— Но вы сделали его калекой на всю жизнь! — воскликнула Бруни.

— Конечно! — собеседник спокойно улыбнулся. — С таким увечьем он не сможет быстро двигаться, а значит, воровать или заниматься разбоем. Пусть учится милосердию у людей, которые будут кидать ему монетки в чашку для податей.

Он резко поднялся и в мгновение ока оказался рядом с Матушкой. Она так и не поняла, как ему удалось переместиться с такой скоростью.

— Накормишь ужином меня и моих друзей? — спросил как ни в чем не бывало Торхаш.

— С вами очень… непросто разговаривать, — заметила она, направляясь к лестнице.

— Я не разговариваю о том, о чем не хочу, — следуя за ней, сообщил Лихо.

За одним из столиков в глубине зала обнаружились двое гвардейцев в синих мундирах, светловолосый оборотень в гражданской одежде и широкоплечий мужчина, неуловимо похожий на Кая. Сердце Бруни екнуло и сорвалось в галоп, но нет, это был не Кай. Когда она подошла принять заказ — Ровенна, ясное дело, куда-то слиняла, — незнакомец поднял на нее темные, почти черные, глаза и вежливо улыбнулся. Пожалуй, на любимого он походил только фигурой. Лицом же — загорелым до смуглоты, тонким, скуластым и слегка небритым — нисколько его не напоминал. На его руках не было украшений — ни браслетов, ни перстней, но в посадке головы, в осанке, в неторопливых точных движениях человек знающий уловил бы признаки и родовитости, и благородства. Этот гость мог бы поспорить с Красным Лихо на то, кто из них одержит верх в честном бою.

Матушка растерянно оглянулась на полковника. В трактир чрезвычайно редко заходили знатные гости, а уж такая разнородная компания и вовсе оказалась здесь впервые.

— Мы с Дикраем съели бы по куску мяса с брусникой, — посмеиваясь, сообщил тот и сел за стол, — с кровью, если помнишь. А благородные господа пускай сами выбирают, чего желают откушать.

Благородные господа, переглянувшись, единогласно заказали жаркое из свинины, запах которого, проникая из кухни в зал, вызывал обильное слюноотделение.

Приняв заказ и поставив на стол кружки с морсом и тарелки с мерзавчиками для оборотней и сухариками с чесноком для людей, Матушка занялась приготовлением мяса. Ей очень помог Весь, щеголяющий рваным, правда, уже переставшим кровоточить ухом. Он сам выбрал куски мяса, сыпанул на них чуток крупной соли и отдал Бруни для жарки на большой сковороде.

— А брусники-то у нас и нет! — спохватилась она. — Кончилась давеча. Что же делать?

— Жди! — приказал мальчишка, будто был на кухне главным, и шмыгнул в заднюю дверь.

Вернулся он минут через двадцать, с пучком невзрачной подмерзшей травы.

— Вот! — сполоснув ее в чистой воде, положил на тарелку и протянул Матушке. — Понюхай, что чувствуешь?

Трава пахла чем-то замшелым, то ли древесной корой, то ли мхом. Бруни чихнула.

— Что это?

— Ассолябия, или, как люди говорят, собачья трава.

— Та, которую больные собаки едят, чтобы выздороветь? — уточнила Матушка.

— Именно! — закивал Весь. — Она не только полезна нам для здоровья, но и от запаха ее мы, — он запнулся, подыскивая слово, — балдеем!

Отделив пару травинок, он отправил их в рот и блаженно зажмурился.

— Балдеет он, — заходя в кухню, заворчала Ровенна и сунула оборотню в руки поднос с грязной посудой. — Иди, налей господам морса — видать, понравился. Еще желают! Таким манером к нам скоро вся королевская гвардия заявится, а зал-то у нас малюсенький, не развернешься!

Бруни внимательно посмотрела на служанку. А ведь саму ее совсем недавно посещали мысли о новом трактире! Неужто всерьез заняться поиском подходящего помещения? «Коли детей нет, а на сердце пожар, — сказала однажды Хлоя, — только работа может спасти от шага в пропасть. Тяжелая работа до дрожи в ногах, до пустоты в мыслях… Время проходит в хлопотах, и однажды ты вновь видишь солнце!» Ох, как не помешал бы сейчас матушкин голос!

На поданное блюдо оба оборотня посмотрели с изумлением. Немалые куски мяса, положенные на листья салата, были украшены косицами из травинок, аромат которых, смешиваясь с запахом говядины, заставил гостей трепетать в предвкушении.

— Впервые вижу в человеческом заведении блюдо, приготовленное специально для нас! — Дикрай принял тарелку, испытующе взглянул на Матушку и едва заметно склонил голову — поблагодарил.