Алексей Будников - Огниво Рассвета

— А вдруг мне придет в голову сбежать? — поднявшись с кровати, спросил я стоявшего ко мне спиной колдуна.

Он неспешно обернулся, взглянув на меня с сардоническим укором:

— Если ты так мечтаешь попасть в гниющую корвиальскую темницу, а на следующий день, спозаранку, уронить голову в корзину палача, то я тебя не держу.

Наполнить ведра водой оказалось не так просто, как мне думалось. Вертелу и лебедке явно давно не обеспечивали должного ухода. Провернуть проржавевший механизм удалось лишь после нескольких жестких рывков, когда он, с хрустом и скрипом, наконец, сдался, принявшись спускать в туннель закрепленную на индевелом канате бадью. Благо, мороз еще не зашагал по этим краям в полную силу, и вода под землей не успела замерзнуть. Если бы такое случилось, то я, конечно, мог бы приложить немного волшбы и растопить сковавший жидкость лед. Но колдовать в сложившихся обстоятельствах мне хотелось в последнюю очередь. Впрочем, возможно, магическая долина Вильфреда Форестера никогда и не знавала ни серьезных заморозков, ни засухи, ни грозовых ливней.

Интересно, раз уж старик настолько силен, то неужто не мог велеть ведрам самостоятельно нагрести влаги из колодца? Отчего послал водоносом меня, израненного юношу, которому, к тому же, совсем не желательно покидать его лачугу? Инстинкт начальника что ли взыграл? Готов поспорить, гостей хибарка Форестера не принимала давненько. Но неужели его радушье настолько запылилось и обросло плесенью, что он абсолютно бесцеремонно решился выгнать нездорового гостя на сырой холод по водицу? Ох, неспроста это все. А еще говорил мне про «воз вздора и недоговорок», когда сам отнюдь не чурается умалчиваний. Впрочем, быть может, оно и к лучшему. Безусловно, я хочу и, наверное, должен знать, что произошло в подземелье той ночью. Но Вильфред Форестер явно не дурак и получше меня представляет, что и когда следует мне поведать. Однако, это не означает, что я намерен сидеть, словно кролик в шляпе, безропотно ожидая, когда же меня вытащат-таки за уши на свет. Я ведь не клубнику на соседнем огороде потоптал. Неизвестно, к чему приведет (или уже привело) произошедшее в пещере. Пускай и не моя рука пробудила и взъярила дремавший артефакт, но я состоял в походной группе, а значит, так или иначе, буду считаться пособником, взломавшим тайный луговничий путь и пытавшимся выкрасть магическую реликвию. Возможно, какую-то малую часть обвинений с себя смыть и удастся, но полностью избежать наказания, если меня схватят, не получится. Впрочем, в этом случае хотя бы было понятно, чего мне стоило ожидать: от суда и темницы, до плахи. А вот для чего я понадобился старику Вильфреду Форестеру — загадка, узнать решение которой мой разум одновременно и горячо желал, и отчаянно страшился.

Когда я со взваленной на шею жердью и парой полных ледяной воды ведер подступал к двери приютившего меня дома, то уже практически не чувствовал собственных пальцев. Во всем ворохе теплых вещей, занимавших порядка половины огромного шкафа, Вильфред Форестер не смог отыскать хотя бы рваной пары перчаток. Поэтому сейчас кружка крепкого обжигающе горячего чая была бы как раз кстати. Тем более на ту воду, которую я натаскал, впору напоить целую когорту.

Я поставил бадьи на порог, вытер ноги о входной половик, и уже готовился открыть исходившую теплом от пламеневшего в доме камина дверь, как моего слуха коснулся приглушенный голос мага. Он доносился изнутри, речь была ясной и четкой, пускай и тихой из-за разделявшей нас створки. Так что это не походило на, как я уже успел уяснить, присущие колдуну рассуждения вслух. Старик явно вел с кем-то диалог.

Украдкой отступив от двери, я обошел дом, подойдя к широкому панорамному окну. Что-то мне подсказывало, этот визитер наведался к магу не просто так, по старой дружбе. Наверняка снова пришли с вопросами о произошедшем, поиском причастных или свидетелей. Заявляться в дом при таком разговоре у меня не было ни малейшего желания.

Я осторожно заглянул в окно. Однако, кого бы то ни было, окромя самого старика Форестера, мне углядеть не удалось. Он стоял чуть согбенно, глядя во вдруг сильно разгоревшийся камин, в одной руке сжимая высокий посох. Витое дерево с оплетенным ветвями навершием, коим служила жемчужного цвета сфера. По видневшимся на стволе прожилкам то и дело пробегали мерцающие оранжевые змейки, точно пульсом расходясь от теснящей их старческой десницы. Посох достопамятного Фареса эль'Массарона в сравнение со столь изящной работой смотрелся лишь неказистой детской поделкой.

— Так или иначе, мы оба понимаем, к чему это приведет, Рагораль, — говорил колдун в очаг. — Этот момент должен был когда-то настать.

— Должен? — вдруг донесся из камина гулкий глас. Огненные язычки колыхнулись в такт слову. Пламя, как мне показалось, словно соткало смутное, с едва различимыми чертами лицо. Впрочем, возможно, это был лишь плод моего воображения. — Ты же знаешь, я никогда не верил во все эти предписания.

— Не о предписаниях речь. Цепь с момента своего сотворения была хрупкой. И вот теперь, когда одно звено разрушено, разорвется и весь остальной ряд. Это лишь вопрос времени. Однако кому-то, видимо, опостылело ждать, и он решил приблизить исход.

— Вероятно, ты прав, — отозвалось пламя, вновь заколыхавшись, точно на суровом ветру. — Все наши попытки восстановить поток пропали втуне.

— Мы и не способны на это, — хмуро покачал головой маг.

— А кто тогда способен, Вильфред?

— Тот, кому велено, согласно прорицанию Чтеца.

— Брось это, — мощно всколыхнулось пламя. — Снова ты за свое. Коли верить словам Чтеца, тогда, как ты помнишь, это должен быть потомок Трелона, если не физически, то нутряно, согласно приписываемым ему талантам. Подобного просто так не отыщешь.

— Все предсказания довольно туманны…

— Именно поэтому я им не доверяю.

— Но ничего другого нам не остается. Только верить. Ибо мы бессильны оказать сопротивление грядущему хаосу.

— Кончим тему немощи, Вильфред. И так довольно о ней наслушался. Тебя только не хватало… — исходивший из камина голос затих, на некоторое время совсем замолчав. — Удалось что-то узнать?

— Удалось, — кивнул колдун и огонь, будто предвкушая грядущую речь Вильфреда, разгорелся еще ярче. Видневшиеся в свечении темные пятна, точно глаза, чуть поднялись, выжидательно уставившись на мага. — Я нашел… мальчика.

— Мальчика? — непонимающе проговорило пламя. — Какого еще мальчика? Он замешан в произошедшем?

— Возможно, — не стал скрывать старик. — Я ясно ощутил на нем сильное пятно силы, по своему происхождению напоминающее Соборную Звезду. Если я не ошибаюсь, именно она дремала под Виланвелем?