Маргарита Бурсевич - Логово серого волка [СИ]

Это не была просьба — приказ, и потому он был исполнен незамедлительно.

Мы скользили под снежным дождем и держались самых темных мест. Преимущество, которое дарило особенное зрение, позволило избежать нежелательных встреч и с редкими прохожими, и со сторожевыми собаками, которые почуяв наш запах, не смогли определить, являемся ли мы угрозой. От одного дома к другому. Никаких посторонних запахов, никаких следов чужаков или диких животных. Не бывает такого, чтобы что-то само собой пропадало, а о том, что причастна какая-то ведьма, я даже не думал. В такую бредовую версию ни один вменяемый человек или оборотень не поверит.

Все бы так и прошло мимо нас, если бы в одном из обследуемых сараев не устроилась на ночлег кошка. Животное, почуяв более сильное существо рядом, бросилось наутек, сбивая разнообразную утварь и роняя инструменты, аккуратно разложенные и развешенные вдоль стен до следующей весны. Хозяева, услышав переполох, бросились проверять свое имущество. Два мощных прыжка и толчок от боковой балки, и вот мы с дозорным запрыгнули на сеновал, расположенный над основным помещением стойл. Затаившись, мы принялись ждать, когда сарай вновь опустеет.

— Что там? Ну что там? — раздался женский голос.

— Тсссс.

— Не тсыкай на меня, лучше в углы посвети, — раздался все тот же голос.

— Тьфу ты. Дурная баба. Чего увязалась? — скрипучим баском ответил ей мужчина.

— Сам дурак, мало ли что может случиться.

— Ну, будь здесь грабители, и чего б ты сделать-то могла?

— Чего тут грабить-то, ни одной твари не осталось.

В этот момент свет масляной лампы упал на забившуюся, шипящую кошку.

— А это тебе не животина, что ль? Правда, такая же дура, как и хозяйка.

— Сам дурак, — бросила женщина своему мужу и двинулась вперед к кошке. — Что случилось, хорошая моя?

Замотанная в платок худощавая женщина лет пятидесяти попыталась протянуть руки к напуганному животному, но та принялась отбиваться, дезориентированная запахом близкого хищника.

— Брось ее, пошли в хату, — мужчина потянул жену за собой.

— Что это с ней?

— Не знаю. Все, пошли отсюда.

Женщина с грустью в глазах окинула пустые стойла коровника и тихо спросила:

— А ты уверен, что нам все вернут?

— Староста обещал.

— Может, зря мы с этим связались, а? Ведь и обмануть могут, да и если лорд Вульф узнает, не сносить головы.

— Заткнись, дура. Полная деревня оборотней, а ты тут языком треплешь.

Пара быстро покинула сарай, торопясь назад в тепло дома. А мы так и сидели на сеновале, обдумывая услышанное.

Еще один староста, решивший, что может играть чужими жизнями? Жители деревни, которые совсем не жертвы ситуации, а полноценные соучастники. Единственный их просчет заключался в том, что если секрет знают двое, то его узнают все. В любом тихом деле найдется тот, кто проболтается, пусть и невольно.

Зато стало понятно, почему мы не нашли следов. Выискивая запах диких животных и чужаков, мы даже не подумали о том, что скотину из сараев выводили сами хозяева. Значит, и слухи о прокисшем молоке — байки, нарочно пересказанные соседям. Пропавших младенцев в соседних деревнях, скорее всего, тоже не было, хоть и стоит проверить на всякий случай.

Деревенскими руководит староста, наверняка, выбирая слабовольных или личных должников, чтобы можно было контролировать. Единственное, что все еще остается неясным — это откуда ветер дует? Кем посланы те, кто договаривался со старостой? Но нельзя сейчас действовать силой, так можно спугнуть главные действующие лица. Терпение. Нужно проявить много терпения, чтобы не закончить как отец. И чтобы защитить Рому, я пойду на многое. На все.

А главное это то, что теперь я знаю, как действовать.

Смутные образы терзали разум, не давая отдыха. Как сквозь туман, понимая, что сплю, видела кровь на руках и плачущего младенца. Тревоги вечера перетекли в ночные кошмары. Серые безликие тени танцевали перед глазами, заставляя внутренне сжиматься словно пружина. Печаль, тоска, страх. Все перемешалось. И только небольшое свечение где-то вдалеке не давало утонуть в обуревавших чувствах. Я пробиралась к нему через цепляющиеся за меня боль и обиды. Тянулась вопреки удерживающим щупальцам отчаянья. Стремилась, отбрасывая вину и стыд.

Я не видела, чьи руки меня подхватили, но я точно знала, что они удержат и будут оберегать. Они дарили тепло, уют, покой и внушали доверие. Я чувствовала, кто он, этот безликий защитник, и сама в ответ сжимала свои руки вокруг него. Так правильно, так надежно.

Поверхностный сон был прерван отрывистым стуком в дверь.

— Ромашка, — раздался взволнованный голос Руфь.

Легкую дрему как рукой сняло. Накинув теплый платок на плечи, я поспешила открыть.

— Что случилось? — вырвалось у меня, стоило только увидеть слегка бледную и нервно переминающуюся с ноги на ногу Руфь.

— Ромочка, помоги! — чуть не рыдая, попросила кормилица.

Понимая, что ответов от нее добиться не удастся, пока она не возьмет себя в руки, встряхнула как тряпичную куклу.

— А теперь по порядку.

Руфь всхлипнула, но, пару раз моргнув заплаканными глазами, начала рассказывать.

— Помнишь, я тебе про сестру рассказывала?

Я молча кивнула, боясь сбить ее с мысли.

— Она в деревне при замке живет. Так вот, у нее роды начались раньше времени, а повитуха еще вчера в другую деревню отправилась. Помощницы ее здесь, но сказали, что сами не справятся, — она трясущейся рукой вытерла лицо. — Что-то не так идет, вот они за нами и послали.

Не закрывая дверь, отступила в комнату и принялась натягивать на себя платье. Остатки сна растворились. Ну что ж, рано или поздно пришлось бы встретиться со своими обретенными страхами лицом к лицу. Почему же не сейчас? И как бы ни тряслись руки от мысли о том, с чем придется столкнуться, я прекрасно знала, что все равно пойду и постараюсь помочь.

Снежная метель сделала короткую дорогу почти бесконечной. Ледяной ветер пробирался под одежду, а снежные хлопья забивались во все складки. С трудом переставляя ноги, мы почти вслепую брели по сугробам, и если бы не чутье провожающих нас оборотней, вряд ли бы нашли деревню, невзирая на то, что она располагалась практически под стенами замка.

Гай прямо и непоколебимо, как скала, переносил порывы ветра, которые меня сдували с ног. Ему хватало сил не только справляться со стихией, но и удерживать меня, неся при этом большую сумку со всем необходимым. Руфь плелась следом, цепляясь за одного из воинов, которого Гай выбрал для охраны. Я не привыкла ходить с конвоем, но упираться не стала, решив, что Гаю виднее. А попадая в сильные вихри, даже радовалась его настойчивости.

Стоило только открыться двери, как в нос ударил едкий запах пота и крови. Сиплое дыхание из-за занавески в дальнем углу и тихие переговоры женщин дополняли картину.