Евгений Онегин - Путь к вершине

Тельзаро молча сжал девушку в медвежьих объятьях.

— Не предлагаю тебе пойти с нами…

— В первую очередь я — рыцарь Звездоцвета. — отрезала Леора. — И еще я никогда не одобряла самоубийств, даже если они продиктованы законами чести и верности. Я тоже считаю, что вы должны идти с нами.

Злобно фыркнув себе под нос, воительница направилась в сторону палаток. Ройвис и Дойвего, молча пожав Тельзаро руку, тоже отправились восвояси. На душе было кисло, но читать нотации тиорцам не тянуло.

— Это глупо, — пробормотала Вета, когда помогала Ройвису паковать их небогатые пожитки.

— Что глупо?

— Идти на верную смерть. Я вообще не уверена, что Тиорта до сих пор не взята. Тагерис Ровандисский всегда славился стремительностью атак. Не удивлюсь, если на воротах уже развевается знамя с красным журавлем.

Ройвис поморщился — в глубине души он был полностью согласен с девушкой. Какая бездна укусила Тельзаро?

— И что ты мне предлагаешь? Связать всех тиорцев и силком тащить их в Веканис?

— Все равно это глупо.

— Лучше объясни мне появление в лесу ровандисцев. Они охотились за тобой? — Вета мрачно замолчала. Ройвис уж отчаялся ждать ответа, когда девушка, сунув ему в руки кусок копченого мяса, резко, словно бросаясь в омут, выпалила:

— Да. Это был мой брат. Сейнарис, сын Архистратига Ровандис.

Ройвис оторопело уставился на пепельноволосую девушку. Та вся обмякла, хрупкие плечи бессильно опустились.

— Я его внебрачная дочь. По законам Ровандис это не играет никакой роли. Долгое время о моем происхождении никто не подозревал, но отец… то есть, тот мужчина, которого я считала отцом, докопался до правды и захотел сделать меня наследницей. Сумел убедить Ассамблею привлечь независимых мистиков, которые все подтвердили. Я старше брата — значит, по закону наследницей являюсь именно я. Для Сейнариса и для самого Тагериса это было шоком, но убить меня сразу они не решились — Ассамблея бы не спустила им такого самоуправства.

— Молчи об этом до тех пор, пока мы не останемся наедине с Леорой и Дойвего, — велел Ройвис, когда к нему вернулся дар речи. Последний сверток исчез в тощем дорожном мешке, и рыцарь, привычным жестом проведя рукой по волосам, взял Вету за руку и повел из шатра. Та доверчиво пошла следом. Принцесса Ровандис, подумать только…

Тельзаро об этом знать не следует. Он не подлец и не мерзавец, законы воинской чести для него святы, но… Узнай командир тиорцев, кто оказался в его лагере — устоит ли он перед искушением наделать непредсказуемых глупостей? К сожалению, у Ройвиса не было ответа.

Прощания, как такового, не получилось. На выходе из спешно сворачиващегося лагеря их перехватил Тельзаро.

— Идите с миром, друзья. Мы не зовем вас с собой и не держим на вас никаких обид. Спасибо вам. За все.

— Ты все еще не отказался от идеи идти защищать Тиорту, олух? — В голосе Леоры послышалась неприкрытая агрессия.

— Отказался. — Неожиданно ответил Тельзаро. — Дурак был, признаю. Но с вами мы все равно не пойдем. Будем гадить ровандисцам, где получится. Висийский лес — он, знаете ли, большой.

— А ты, я смотрю, не всегда идиот, — пробурчала воительница. — Удачи тебе, медведь бородатый…

— Впервые на моей памяти я оказываюсь перед очень нелегким выбором, — признался Дойвего. Топор в его руках порхал, словно попавшая в силки птица. Щепки так и летели во все стороны.

— Ты о чем? — Поинтересовался Ройвис, собирая остатки высохшего дерева, на которое повезло наткнуться отправившимся за дровами рыцарям. Спасибо Тельзаро — ссудил топором и еще кое-какими припасами, незаменимыми в походе. Теперь у четверки путешественников, по крайней мере, была возможность разбить палатку и поесть на ночь горячего то ли супа, то ли компота, который Вета готовила из всего, что попадалось под руку. Не то чтобы у нее получались шедевры кулинарного искусства, но после целого дня, проведенного за продиранием через лесные заросли, тройка рыцарей без особых сложностей сжевала бы собственные сапоги, не то что ароматное варево.

Каждый раз, останавливаясь на ночь, Ройвис и Дойвего отправлялись за дровами, заодно собирая птичьи яйца и прочие радости лесной жизни. Найти пригодную для костра древесину среди вековых дубов и сосен оказалось не такой уж и простой задачей.

— Ну, в нашем неотесанном обществе, как-никак, прохлаждается персона совершенно зашкаливающей важности. В руках того же гроссмейстера она может оказаться воистину ценным козырем.

Ройвис нахмурился. С одной стороны, побратим всецело прав. С другой — ровандиссийка едва ли не на коленях умоляла сохранить в тайне ее происхождение. Рыцарь ее прекрасно понимал: каких-то полгода — и Орден, скорее всего, окажется с Ровандис в состоянии войны. Наследная принцесса республики в руках гроссмейстера и капитула может стать очень, очень серьезным козырем в грядущей игре.

Вот только для самой Веты это может закончиться весьма плачевно. И дело вовсе не в том, что ей смахнут голову с плеч по случаю военного положения. Девушка вполне допускала, что ее кровью запросто могут воспользоваться опытные мистики. Для них, имея такой шикарный «экземпляр», не станет проблемой воздействовать на отца девушки. Подчинить его своей воле у них получится едва ли, а вот сжить со свету, лишив Ровандис талантливейшего военачальника и явного вдохновителя политики покорения окрестных государств — вполне. Вот только сама Вета пережить такой трюк не имеет никаких шансов.

Обменять одну жизнь на тысячи других — стоит оно того или нет?

— И что ты думаешь по этому поводу? — Поинтересовался, наконец, Ройвис. С точки зрения отвлеченной политики вопрос совершенно бессмысленный: чего тут думать, тут делать надо. Вот только рыцарь ни на секунду не усомнился: сдав хрупкую девушку с вечно испуганными черными глазами в цепкие лапы капитула, он вскоре пойдет и удавится на ближайшем суку. И дело даже не в том, что они, как ни крути, ее должники. Здесь-то как раз вопрос весьма спорный — как ни крути, они ее подобрали раненную и обессилевшую. Формально, исцелив Дойвего, она всего лишь вернула долг. Но предать веру того, кто тебе доверился…

— Ничего не думаю. — Судя по помрачневшему лицу побратима, ход его мыслей был примерно таким же. — Но если я поступлю так, как того требует присяга, человеком я себя считать перестану точно.

— Ну, может, мистический совет Ордена не пойдет на крайние меры? — Дойвего наградил побратима скептическим взглядом. Ройвис и сам прекрасно понимал, что такое предположение — все равно, что хватание за соломинку посреди океана. Причем в тот момент, когда на тебе трехпудовый турнирный доспех.

— Будем молчать, — резюмировал, наконец, Ройвис.