Евгений Онегин - Путь к вершине

Наконец, ворота оказались позади, и путешественников принял в свои объятья самый жуткий бардак, когда-либо виданный Ветой.

— Седла чиню!

— Лови вора!

— Леденцы! Пирожные!

— Куда прешь, корова! Осади назад!

Четверка всадников с трудом пробивалась через народную толчею. Едва проехав ворота, они оказались в плотной толпе, окружившей их со всех сторон. Вета с некоторой оторопью рассматривала уличных торговцев, предлагавших все, что только может быть предложено. Толпа в массе своей равнодушно обтекала ненужный хлам, так что становилось совершенно не понятно — как эти, с позволения сказать, купцы сводят концы с концами, если их барахло никого не интересует?

Грохотали по мостовой оловянные кружки — почему-то нищие полагали, что дубасить по камню нехитрой посудой означает привлечь жалостливых горожан. Ржали лошади, откуда-то раздавалось возмущенное мычание коровы. Красные, зеленые, желтые куртки мешались в жуткую мешанину, от которой начинала кружиться голова. Большинство мужчин щеголяло бородками и усами, женщины кутались в цветастые платки.

— Пожар в борделе, да? — Ладонь Ройвиса легла на ее плечо. Вету словно выдернуло из жуткого многоцветного вихря.

— Тут забавно, — вынесла она, наконец, вердикт. — Думаю, если пробыть тут достаточно долго, то можно свихнуться.

Некоторое время девушка ехала молча. Украшенная пепельными локонами голова без устали вертелась по сторонам.

— И тогда натянешь красный платок поверх зеленой куртки и начнешь греметь кружкой о мостовую. — Неожиданно добавила ровандиссийка.

Рыцари заухмылялись.

— Вельсийцы, в большинстве своем, и впрямь немного с прибабахом. — Прокомментировал ситуацию Дойвего. — Ничего, скоро выберемся из этой толчеи.

Вскоре толпа и впрямь оказалась позади — они свернули на одну из многочисленных кривых улочек. Вете в первое мгновение показалось, что она оглохла — по сравнению с ведущим от ворот проспектом здесь царила едва ли не гробовая тишина.

— Вообще-то можно было спокойно добраться и по главной, — объяснил этот маневр Дойвего, — но наша достойная дщерь купеческой фамилии пусть лучше остается в добром уме.

Вскоре выехали еще на один широкий проспект. Правда, в отличие от предыдущего, этот был куда более тихим и спокойным. По обе стороны тянулись опрятные двухэтажные домики. Еще бы хозяева не красили их так, чтобы жилища напоминали взбесившуюся радугу…

— Между прочим, по своей содержательности эта улочка очень даже ничего. — Дойвего легко ориентировался в Веканисе. Из прошлых разговоров Вета вынесла, что он то ли долгое время здесь жил, то ли занимался какими-то орденскими делами. — Тут вам и различные питейные заведения, и мастерские… Есть и всякие торговые места.

Вета с интересом оглянулась.

— Ой, неужели это…

— Ага, тахаданская лавка. Держит ее донельзя колоритный тип, если, конечно, он еще не помер. Южане в Веканисе встречаются, хоть и не назвал бы их частыми гостями. Есть несколько чайных, оружейных дел мастера, в паре лавок торгуют тканью, но туда я вам ходить запрещаю категорически.

— С чего бы? — Удивилась Леора.

— А они закупаются, чаще всего, на той улице, с которой мы только что съехали, — расхохотался в ответ Дойвего. Остальные тоже заулыбались.

— А можно нам заехать… — Набралась смелости Вета, но договорить ей Дойвего не дал. Как только миновали ворота, побратим вовсю принялся командовать, но Ройвис и не пытался возражать против такого положения дел. Коренной вельсиец, Дойвего немало времени провел на многоцветных улочках, так что разбирался в местных порядках.

— Сначала разместимся в резиденции. Нужно, опять же, выразить почтение Торвейду, скорее всего, он уже прибыл. А потом шатайся по городу, сколько душе угодно. Вон, Ройвис тебя будет сопровождать к вашему взаимному удовольствию.

Вета почувствовала, что краснеет. Против такой компании она совсем ничего не имела, скорее наоборот. Еще бы он перестал на нее смотреть, как на глупую девчонку, нуждающуюся в опеке…

— Вы трое мне явно чего-то недоговариваете, — прорычал Торвейд, с угрозой глядя на застывших перед ним рыцарей. — Не скажу, что я от этого факта в восторге.

Один из семерых командоров Ордена Звездоцвета, Торвейд был настоящей легендой. За свою долгую жизнь он успел позвенеть мечами едва ли не в каждом уголке континента. Восхождение в орденской иерархии он начинал с юношеских лет в звании обычного пикинера. Массивный, с грубыми чертами лица, он производил пугающее впечатление. Тяжелая челюсть вечно выпячена вперед, в прищуренных глазах — угроза… Жуткий тип. И один из наиболее одаренных орденских полководцев.

Торвейд прибыл в Веканис несколько дней назад — оценивать, что Орден может сделать для союзников в предстоящей войне, инспектировать вельсийские войска и прочая, прочая, прочая. А сейчас эта ожившая статуя явно собиралась устроить тройке рыцарей серьезный разнос.

— Ройвис, с чего бы вам не только подбирать эту ровандиссийку, но еще и тащить ее аж до самой резиденции Ордена, а? — Глаза Торвейда превратились в два сверла, которые, не теряя даром времени, вгрызлись в окаменевшее лицо юного рыцаря.

— Чего тут неясного, втюрился наш доблестный воитель, — в полголоса протянула Леора, озорно сверкнув глазами.

— Молчать! Ройвис, так чего? На развлечения потянуло?

— Неужто она настолько обременит местного кастеляна, что нужно выкидывать ее на улицу? — Попытался возмутиться юноша. Увы, попытка уйти от прямого ответа провалилась безнадежно.

— Я спросил не сколько эта худосочная девка жрет на завтрак, а какого рожна ты тащил ее до самого Веканиса!

— Командор, бросать ее одну в чужом городе, не говоря уж о придорожной деревне, бесчеловечно. Кем бы ни были ее соотечественники, я не брошу беззащитную девушку в городе, где на нее будут смотреть, как на врага, только из-за цвета ее волос. — Ройвис сжал зубы. Кажется, Торвейд распсиховался куда сильнее, чем они ожидали.

Принял их командор в главном зале резиденции — высоченном круглом помещении, предназначенном для особо торжественных случаев. Стены из зеленоватого камня уходили на головокружительную высоту к круглому стеклянному куполу, в центре которого красовался сложенный из зеленого хрусталя Звездоцвет — точная копия такого же, изображенного на полу.

Спрятавшиеся в стенных нишах статуи скорбно и торжественно взирали на устроенный командором разнос. Впрочем, рычать на подчиненных ему, кажется, надоело. Все с тем же подозрительным прищуром он обошел застывшего по стойке «смирно» Ройвиса.

— Кажется, и впрямь втюрился, — резюмировал Торвейд. — Ну ладно. Только смотри корми ее постарательнее, а то худющая, как бездна знает что… Будем считать, что вы меня убедили… Ну тогда рассказывайте по порядку. В моем кабинете есть карты, посмотрим, чего там распроклятый Тагерис придумал такого, что от тиорской армии только перья полетели во все стороны.