Даринда Джонс - Восьмая могила во тьме

Я посмотрела на Куки, изо всех сил стараясь не разреветься. Еще рано. На свадьбах для слез отведено специальное время. И все-таки я не сдержалась. Крепко-крепко обняла подругу и почувствовала, как по щеке стекает слеза. Чмокнув Эмбер в щечку, я взяла себя в руки и пошла по проходу.

Я все тщательно спланировала. Собиралась смотреть строго вперед, думать о дыхании и стараться не споткнуться. И пока все шло по плану. Я посмотрела на дядю, который ждал свою невесту у алтаря. Выглядел он великолепно. Волосы и усы – аккуратно подстрижены. Черный смокинг. Белая рубашка. Накрахмаленная бабочка. Я заметила, что ему не по себе, и поняла, что улыбаюсь, но вовремя справилась с собой и пошла дальше, думая о дыхании и глотая слезы.

А потом случилось то, что случилось. Мои глаза остановились на Рейесе Александре Фэрроу. Шафер жениха стоял в точно таком же, как и на дяде Бобе, черном смокинге. Такая же белая рубашка, такой же галстук-бабочка, но разница между этими двумя мужчинами была поразительная. Словно между ними лежала целая пропасть. Казалось, Рейес родился для всего прекрасного, что есть в жизни. Судя по всему, он успел постричься. Как может один и тот же мужчина в грязной футболке и рваных джинсах выглядеть не менее сексуально, чем в смокинге с бабочкой, в голове не укладывается. Но главной достопримечательностью был сам Рейес. Даже под слоями сшитого на заказ костюма его плечи выглядели невероятно широкими и могучими. Лицо – как всегда, поразительно красивое. Сильный подбородок, идеально вылепленные чувственные губы. Густые черные ресницы, от которых на щеки ложились тени. И волосы… Теперь они были короче, но непослушные темные локоны все равно падали на лоб и завивались над ушами. Рейес выглядел как супермодель. Как нечто экзотическое и очень-очень редкое. Как тот, кто пришел из другого мира.

Он заметил, что я на него смотрю. Уголок красивого рта чуть-чуть приподнялся, потом слегка изогнулась левая бровь, и у меня чуть не подкосились колени. Никогда в жизни не видела ничего красивее.

Внезапно послышался шепот. Я глянула влево. Дениз испепеляла меня взглядом, а в глазах Джеммы читался дикий ужас. Мое сердце забилось чаще, глаза распахнулись так же широко, как у сестры. Я тоже начинала паниковать, хотя понятия не имела почему. Джемма кивнула куда-то вперед, и до меня дошло: я остановилась. Как только мои глаза увидели Рейеса, я застыла на месте.

Мигом придя в себя, я расправила плечи и пошла дальше по проходу, думая, заметил ли кто-нибудь пятиминутную паузу в церемонии. Надеюсь, что нет. А если кто и заметил, то у меня, на секундочку, в животе бродит ребенок. Если что, спишу все на Пип. Вот только щеки все равно раскраснелись.

Я думала, Рейес надо мной посмеется. Ну или хотя бы сочтет мою бестактную выходку забавной. Но, когда я снова на него взглянула, он вовсе не смеялся. И даже не улыбался. Его черты потемнели, а выражение лица стало почти опасным. Он почувствовал, как я на него отреагировала, а я, в свою очередь, почувствовала его реакцию и совершенно обалдела. Понятия не имею, как он может на меня так реагировать, когда я похожа на огромного Колобка. Что ж, видимо, он озабоченный. С этим жить я могу.

Дойдя до алтаря, я отошла в сторону, повернулась к гостям и стала вместе со всеми ждать появления прелестной невесты. В динамиках заиграл «Свадебный марш», и все встали. Из монастыря на свет теплого осеннего дня вышли Куки и Эмбер. Не спеша они плыли по проходу, давая гостям возможность пофотографировать и прислушиваясь к одобрительному шепоту.

Но меня волновал только Диби. Жаль, что я не попросила кого-нибудь снять его в этот момент. Его реакция при виде Куки стоила всего кофе в Альбукерке. Или даже во всем штате. Нет! Во всем мире!

Увидев невесту, Диби резко втянул носом воздух. Рот чуточку приоткрылся, а на лице отчетливо читались изумление и тонны сомнений. Да уж, очень в духе дяди Боба. Как никто другой, я знала, что он сейчас чувствует. В этот самый миг его поражало, что такого сумела рассмотреть в нем Куки. И я могла бы ему ответить. Она увидела в нем все: скромность, благодарность, бесконечную любовь к ней и к Эмбер. Хотя нет, не только любовь. Дядя Боб уважал Куки, уважал ее дочь и был искренне благодарен им обеим. О большем подарке судьбы он и не мечтал.

Когда они дошли до алтаря, священник поднял руки, жестом призывая всех занять свои места, и, когда гости расселись, спросил:

- Кто отдает эту женщину этому мужчине?

- Я, ее дочь, - слегка дрожащим голосом отозвалась Эмбер, - Эмбер Ковальски.

Блестящими от слез глазами она посмотрела на Куки, быстренько обняла и вложила ее ладонь в руку дяди Боба, символически давая ему разрешение жениться на матери. Для него это была огромная честь. А я, как никогда, испытывала бешеное счастье за своего ворчливого дядюшку.

Священник одобрительно улыбнулся, и я кивнула сидевшему в первом ряду Квентину. Тот встал, взял Эмбер за руку и проводил к месту рядом со своим. Все происходящее было таким торжественным и милым, что мне опять пришлось сдерживать угрожавшие затопить все вокруг слезы.

Быстро пробежавшись по клятвам, священник получил положенные «Согласна» и «Согласен». Честное слово, я не могла насмотреться на прекрасную пару, но мои глаза снова и снова возвращались к мужу, потому что никогда не видели ничего более поразительного. Смуглая кожа резко контрастировала с белоснежным воротником рубашки. А еще свежая стрижка и гладко выбритое лицо… Ей-богу, заросшего и колючего Рейеса я обожаю, но от нынешнего его вида захватывало дух. Он был как Тарзан, Кларк Кент и Джеймс Бонд в одном флаконе. Я бы не удивилась, если бы где-то возле монастыря был припаркован «астон-мартин».

Получив разрешение, дядя Боб обнял Куки одной рукой за талию, а другой приподнял ее голову за подбородок. Только сейчас я заметила, что она плачет. Диби подарил ей самый нежный на свете поцелуй, ясно свидетельствующий об огромной любви и почтении, которые он испытывал к женщине, только что ставшей его женой. Толпа гостей взорвалась аплодисментами и поздравлениями. Все закончилось. После тонн приготовлений, вложенных сил и предвкушений все закончилось. Как-то чересчур быстро. Само собой, впереди еще был прием с едой и все такое, а уже потом я займусь делом, пока Куки будет наслаждаться предмедовомесячным медовым месяцем длиной в одну ночь на шикарном спа-курорте «Гроза Буффало» в долине Похоаке чуть севернее Санта-Фе.

Куки настояла на том, чтобы настоящий медовый месяц они с Диби провели после рождения Пип. Булочка еще не родилась, а уже изменила наши жизни. Мало того, умудрилась даже поучаствовать в церемонии, развеселив гостей, заметивших, что на мне танцует платье. Уж не знаю, чего именно ей хотелось. Просто примоститься поудобнее или получить свою дозу внимания. Как бы то ни было, Пип изо всех сил пыталась стать гвоздем программы.