Катя Зазовка - Ворожея

— Вы все ж таки тут побудьте, — Алесь указал на добротный хлев. — Мало ль кто к Виту мог пожаловать. Я загляну, ежели пусто, то сразу за вами вернусь.

— Добре, — согласилась Милава и направилась к крепкому строению. Воста поплелась следом, всем своим видом давая понять, что делает это только ради подружки.

Девицы приблизились к хлеву, но внутрь не полезли. И за стенкой притаиться можно. Да к тому ж, коли что, отсюда сбежать легче.

— Скажи, Воста, давно тебя спросить хотела, да все мешало что-то.

— Конечно, когда такой молодец-красавец подле, не диво, — оборвала смуглянка. Милава примолкла. — Ну ладно, не обижайся, — тут же опомнилась Воста, — только держи ухо востро. Не запамятуй, что он со мной сотворить хотел.

— Да я и не собиралась обижаться, — пожала плечами Милава и решила перевести беседу в иное русло. — Как ты прознала, что Доморадовна с пьянчугой меня забить замыслили?

— Подслушала. Мимо ее хаты шла. Углядела, как пьянчуга этот перебежками к ней спешит да все озирается, вот и решила — не к добру это. Разве станет честный человек так себя вести? — ободренная кивком Милавы, продолжила: — Вот и замыслила за ним проследить. И не прогадала. Он в хату постучал, обещался Доморадовне что-то важное рассказать да дверь попросил плотнее прикрыть. Добре, хата у нее совсем исхудалая. Я ухом прильнула и весь разговор услыхала. Сразу к тебе кинулась на выручку.

— Благодарствую, — улыбнулась Милава. — Кабы не ты…

— Алесь бы подоспел, — закончила за ворожею смуглянка и подозрительно сощурилась. — Вот только не ведаю, какую бы плату за то запросил.

Милава поскорее выглянула из-за хлева — не идет ли сын старосты, но когда снова повернулась, смуглянка по-прежнему буравила ее ледяными очами. Ворожея вздохнула. Ей так захотелось сказать: «Может, Алесь не так плох? Кажному нечистик мог разум затуманить», но она не посмела.

От хаты мельника донесся шум. Кто-то тяжело охнул. Девицы испуганно выглянули из укрытия, но ночь плотно окутала свои тайны, не дозволяя уразуметь, что ж там приключилось.

— Кто-то бежит, — шепнула Воста и, нырнув обратно за хлев, утянула за собой и Милаву. Они прижались к бревенчатой стене, стараясь сделаться неприметными. Шаги приближались. Девицы старались не дышать, страшась лишь одного — трепещущие сердца выдадут их с потрохами. Кто-то остановился — никак оглядывался, пытаясь впотьмах разобрать, где они укрылись.

— Эй, Милава, — покликал знакомый голос.

Мельник!

— Не страшись, это я, Вит.

При виде чернявой головы у ворожеи отлегло от сердца. А она уж себе навыдумывала страхов.

— Пойдем скорее, там Алесю худо.

— Что случилось?

— Скорей, сама увидишь, — мельник широкими шагами направился обратно к избе. Девицы поспешили следом. Милава страшно разволновалась. Сердце словно кто-то скреб ножом. С чего бы?

— Сюда, — Вит распахнул дверь и поманил внутрь хаты.

Милава, борясь с частым дыханием, огляделась. Светец толком не давал разглядеть горницу. Раздавшийся стон притянул взгляд к печке. Там, на лавке, сидел Алесь, держась за голову. Ворожея подскочила к нему:

— Что случилось?

— Голова, — простонал сын старосты. Из-под пальцев сочилась кровь.

— Дай осмотрю. Вит, посвети.

Мельник запалил свечу.

Алесь опустил руки. На голове зияла свежая рана. Кровоточила знатно — полголовы волос слиплось.

— Вит, принеси воды чистой да тряпиц. И что у тебя из трав имеется. Эх, мою бы сумку сюда.

— А она у меня! — сказал Вит.

— Правда? Так неси и ее!

Мельник с готовностью бросился выполнять наказы Милавы. Он попытался было и Восту к тому приобщить. Но смуглянка не выказала ни малейшего желания помочь сыну старосты.

— Кто ж тебя так? — спросила Милава, роясь в своем мешке.

— Этот болван, — указательный палец уставился на обидчика, коим оказался Вит. Ворожея в неразумении подняла очи на чернявого молодца. Но тот лишь пожал плечами.

— И чем это? — зачем-то спросила ворожея.

— Дверью, — буркнул Вит, краснея.

— Надобно ж, какая у тебя голова крепкая. Ничто ее толком пробить не может. Точно из дерева, — ухмыльнулась Воста, уютно устроившись на другой лавке. Милаве сдалось, что свою голову мельник вот-вот втянет в плечи.

— Потерпи, — мягко сказала ворожея и, смочив тряпицу в воде, поднесла к ране.

— Да ежели так и дале пойдет, я скоро совсем к боли привыкну. Так что не стесняйся, — попытался улыбнуться Алесь.

— Да что ж произошло? Кто-нибудь расскажет толком? — спросила Милава, бережно промывая рану.

— Давай-ка ты, Вит. Я покуда с гулом в голове примирюсь.

Мельник откашлялся, собираясь с силами. Но рассказывать начал, так и не повернувшись:

— Я, значится, сижу себе в хате, никого не трогаю. Тут кто-то в оконце постучал. Я насторожился.

Алесь хмыкнул. Вит стал оправдываться:

— Ну, вы разумеете… Последние события кого хочешь насторожат.

— Так и скажи, что просто испугался, — улыбаясь, подначил Алесь, но мельник и виду не подал, что это его задело, разве что покраснел еще гуще.

— Ты ж с гулом примириться собирался, — нахмурилась Милава. Алесь делано застонал. — Сиди смирно. А ты, Вит, не тушуйся, сказывай.

— Так вот. Постучал кто-то в оконце. Я осторожно приблизился — глядь, а там никого нет. Ну, думаю, вот и до меня нечистик добрался. Вернулся на печку.

— А! Так и скажи, что уже дрых вовсю! — встрял Алесь. — В такое время только дети да старики спать ложатся.

— Ничего не дрых. Лежал просто, — пробурчал себе под нос мельник. — Снова стук. Только уже в другое оконце. Я подкрался — опять никого. Потом опять стук — уже в первое. И шепот замогильный: «Ви-и-ит». Я топор взял и к двери. Ну, мыслю, просто так не сдамся. Как дал ногой в дверь. Чтоб резко. Чтоб нараспашку. Чтоб хоть чуток испугался лиходей проклятый. А дверь, как ляснет по кому-то и назад. Открыл снова. Уже тихонько. Гляжу — на земле Алесь лежит.

— Ладно, добре хоть, совсем не пришиб, — покачала головой Милава. Сын старосты приблизился к самому уху ворожеи и одними губами спросил:

— А ты бы расстроилась?

Сердце в груди забилось точно дикая птаха, запертая в клети. Но девица решила сделать вид, что не расслышала. Порадовавшись, что лик не зарумянился, она с куда большим усердием принялась за обрабатывание раны. Откашлялась, полезла в сумку. Нащупала нужный горшок и вытащила его на свет.

— Что это такое? — сморщился Алесь. — Смрад на всю избу.

Милава вспыхнула и пролепетала:

— Это мазь… травяная…

— Да я не про то, — сын старосты указал в сторону. Девица обернулась. Вит, как радушный хозяин, выставлял на стол снедь.

— Никак не уразумею, что тебе не нравится? — нахмурился мельник, но колбасу, издававшую своеобразный аромат, все ж обратно в погребок понес, — ступай себе до хаты. Там небось Услада любимому братику изысков наготовила. А у меня тут — чем богаты, тем и рады.