Катя Зазовка - Ворожея

Внезапно староста осмелел:

— Ступай-ка прочь подобру-поздорову. Я так просто не дамся. Подыхать буду, а брюхо твое вспорю!

Для пущей убедительности длинное лезвие рассекло воздух перед зубастой мордой. Волколак попятился — и это согнало с Череды остатки страха. В голове даже мелькнула мысль, что зверюга вот-вот кинется наутек. Староста решил не сбавлять напористости.

— Прочь! Прочь отсюда! Иначе твой бок еще не так раскрасится! — махал он тесаком.

Внезапно волколак снова оскалился и подался вперед. А в следующий миг Череда вскрикнул, увидев, как кулак с ножом пропал в страшной пасти. И ведь умудрился оборотень ухватить так, чтоб лезвие оказалось снаружи, да плашмя промеж страшных зубов! Запястье пронзила острая боль — клыки вошли в плоть. Староста попытался освободить руку, но только сделал себе хуже. Взревел. Заколотил по морде другим кулаком — впусте. От боли из очей посыпались искры. Череда с ужасом понял, что волколак вот-вот его сожрет, и зажмурился, молясь богам, чтобы переход в Вырай не был особливо тяжким и долгим. Однако вдруг ощутил, что гигантские зубы оставили ноющую, но все же целую руку в покое.

Что такое? Череда разлепил веки и точно ошалел — его и волколака окружило множество гадов. Он мотнула головой, но те не исчезли. Никогда прежде староста не видал столько змей в одном месте. Невозможно было различить земли под этой движущейся серебристой массой. Череда замер. Ну вот, теперича уж точно ему от Паляндры никуда не скрыться. Однако ни одна змея его не трогала. Все до единой они ползли к волколаку, точно по чьему-то велению, по некому наусканью. Зверюга без устали перебирал лапами, жалобно скулил и трясся, силясь скинуть с себя блестящие извивающиеся веревки.

Ведьмовство! Как есть ведьмовство!

А дальше волколак громко взвыл и понесся прочь. Череда толком не поспел обрадоваться, как в очах потемнело, ноги подкосились, да разум накрыло серой благодатью.

— Может, тут остановимся? — Воста указала на тихий закуток. С одной стороны его укрывали кусты шиповника, с другой — камыш.

— Дивно! — обрадовалась Милава. — Тут нас никто не найдет. И до воды, ежели чего, рукой подать, и с лесу никто не приметит.

Ворожея опустилась на мягкую траву. На тело навалилась усталость. Захотелось сомкнуть веки и отдаться сну до самого утра.

— Ты что это? Никак спать удумала?! — Воста уперла руки в бока, нависая над Милавой.

— Устала.

— Э, нет. Так не пойдет. Пойдем купаться!

— Купаться? — вытаращилась на смуглянку ворожея. Чего-чего, а лезть в прохладную воду ей нынче хотелось меньше всего.

— Давай-давай, подымайся! — Воста потянула Милаву за рукав. — Проплывем малость. Грязь да страхи смоем!

Ворожея поглядела на подружку — надо ж, веселится! А еще недавно подпирала стволы и ненавидела вокруг себя всех и вся. Настрой смуглянки невольно передался и Милаве. И правда, чего это она? Точно старуха, лечь и уснуть вознамерилась. Ведь радоваться есть чему — в памяти вдруг возник образ Алеся…

— Уговорила, пойдем. Ведь есть отчего ликовать. Из ямы сбежала!

— Да ладно из ямы. Паляндру вокруг пальца обвела! Дважды! — поправила Воста и улыбнулась.

Девицы захохотали, но тут же смолкли и испуганно прислушались. Кажись, никого не привлекли. Милава припрятала свою суму в кустах и направилась следом за смуглянкой. Водяной сарафан реки поблескивал затейливой вышивкой — мелкой рябью. Недавняя усталость испарилась. Подружки, словно наперегонки, скинули одежу да в исподних рубахах прыгнули в воду. Приятная прохлада обволокла тело и потянула к середке реки. Ворожея не перечила. Смуглянка оказалась права — мерное покачивание избавило от грязи, пота, страхов. Милава с удовольствием перевернулась на спину. Луна шаловливо выглядывала из-за своего одеяла, но полностью не обнажалась, точно сами девицы, не посмевшие купаться нагими. Ворожея расслабилась. Голова оказалась наполовину в воде. Коса намокла и отяжелела. Веки закрылись сами собой. Милава без остатка отдалась мягкому течению. Воста плавала неподалеку.

Эх, как хорошо. Вот бы век так провести. Но Вирник точно не разделял таких мыслей — внезапно коса зацепилась за что-то. Коряга? Так высоко? Милава вздрогнула и попыталась поднять голову. Не вышло. Отрыла рот, чтоб покликать на подмогу Восту, но рот тот же час заполнился водой. Давясь и захлебываясь, ворожея забарабанила по воде ладонями, надеясь, что смуглянка услышит призыв. Косу тянуло глубже. Вода устремилась в горло. Неужто великая Макошь так мало часу Милаве отмерила? Неужто тут и теперича оборвется ее жизненная нить? Ах, надобно все ж было отступиться от правил и поворожить на свою судьбу. Поспела бы тогда хоть Восту да Алеся научить, как оборониться.

Девица уже целиком ушла под воду, когда кто-то резко рванул ее вверх и вытянул на воздух. Кашляя и отплевываясь, Милава разглядела своего спасителя, точнее спасительницу. Воста! Хвала богам, узрела!

— Ты чего это? Иль плавать разучилась?

— Благодарствую, — прохрипела ворожея.

— Полно. У меня узелков столько нет, чтоб твои благодарности складывать. Сама до берега доберешься?

Коса свободно плыла за спиной.

— Да.

Смуглянка внимательно поглядела на спутницу, точно убеждаясь в правдивости слов, и отпустила. Девицы поплыли к берегу. Милаве не терпелось поскорей ступить на твердь. Вот искупалась так искупалась! Намокшая рубашка прилипла к телу, мешая выбираться на сушу. Воста вылезла первой и помогла подружке.

— Давай костерок, что ль, разожжем? Обсохнуть надобно. Ты вроде сказывала, что волколак боле не сунется. А селяне так и подавно из своих нор вылезти побоятся. Поди, трясутся в своих хатах, точно осиновые листы, — Воста улыбнулась, словно такой исход ее сильно забавлял.

— Давай, — неуверенно согласилась Милава, оглядевшись по сторонам. Кажись, и правда тихо. — Я только нашу полянку охранительными заклятьями обнесу, а ты покуда хворосту собери. Только не ходи далече.

Смуглянка кивнула:

— А ты в воду не лезь, а то ведь я могу и не услышать.

Милава опасливо покосилась на речку. Та мирно несла свою мерцающую воду.

— Добре.

Воста отошла за первые сосны. Ее светлая рубашка мелькала меж стволов. Милава достала из своего дорожного мешка нож и стала ограждать полянку, приговаривая:

Дальше Милава уселась в круге и, вглядываясь в речную рябь, покликала шепотком ласковым: