Даринда Джонс - Шестая могила не за горами

Миссис Нельмс творила с дочерью непостижимые вещи, и я должна была узнать, испытывает ли она хоть каплю раскаяния. Взяла ли на себя ответственность за свои поступки. Знала ли, как сильно повлияли ее действия на замечательного во всех смыслах ребенка. Было ли ей хоть чуточку не наплевать. У меня в голове не укладывалось, как мог кто-то творить столько ужасов. Нужно ли для этого быть социопаткой? Или просто конченной мразью?

Пришлось потянуть за кое-какие ниточки. Точнее за одну по имени дядя Боб. Он позвонил в женскую колонию и договорился о встрече. Сказал, что мне как консультанту полиции нужно допросить миссис Нельмс по одному старому делу, чтобы иметь возможность продвинуться в раскрытии нового преступления. Потому-то я и сидела сейчас перед огромным стеклом и ждала, когда появится мать Миранды.

За убийство дочери ее, слава богу, посадили за решетку, но она так ни в чем и не созналась. Из расшифровок стенограмм стало ясно, что она настаивала на своей невиновности, даже когда суд присяжных счел ее виновной. Даже когда судья приговорил ее к пятнадцати годам лишения свободы. Скорее всего через несколько лет она получит условно-досрочное освобождение. Если сегодня она провалит мой тест, я буду с нетерпением ждать, когда она окажется на свободе.

В комнату вошла, мягко говоря, упитанная женщина. Я поразилась. На фотографиях, сделанных при аресте, миссис Нельмс была болезненно худой, с заострившимися и высохшими чертами лица, напоминавшими трещины в земле в богом забытой пустыне. Как оказалось, в казенном доме она набрала вес и обстригла обесцвеченные до невозможности волосы. Теперь миссис Нельмс носила короткую стрижку, совсем не походила на отъявленную наркоманку, а выглядела, как весьма довольная жизнью дородная директриса института благородных девиц в России.

Сев по другую сторону стекла и с любопытством на меня взглянув, она подняла трубку. Я сделала то же самое и, чтобы получить четкое и ясное представление о ее эмоциях, произнесла одно-единственное слово:

— Миранда.

Миссис Нельмс лишь моргнула и стала ждать, когда я перейду к делу. Но внутри вся ощетинилась. Ее пульс подскочил, мышцы напряглись.

— Вы ее убили? — продолжила я.

Женщина с такой силой поджала губы, что они побелели. А когда наконец заговорила, я чуть не отшатнулась от того, с какой горячностью прозвучали ее слова:

— Я ее не убивала.

Я едва усидела на месте, переживая волну капитального шока. Она не лгала. По крайней мере не лгала, отвечая на вопрос. Однако, когда Миранда перешла через меня, я видела, как ужасно и непростительно издевалась над ней сидевшая передо мной женщина. Я быстренько вспомнила все, что читала в отчетах по делу. Тело Миранды нашли в горах, прямо под канатной дорогой. Останки сильно разложились, поэтому точно установить причину смерти было невозможно. И все же эксперты склонялись к тому, что смерть наступила в результате удара тупым предметом по голове. На черепе Миранды было две трещины. Каждая могла привести к появлению субдуральной гематомы. А значит, любая из них могла стать причиной смерти. Кроме того, на щиколотках и запястьях Миранды были характерные борозды, свидетельствовавшие о том, что ее связывали. Многочисленные участки депигментации кожи говорили о побоях.

Разумеется, это не доказывало вину миссис Нельмс. Более того, все эти свидетельства доказывали обратное — Миранду мог похитить кто-то другой, кто связал ее, избил, а затем и убил. Но следствие установило, что миссис Нельмс солгала о том, как долго Миранды не было дома. Она утверждала, что дочь пропала за две недели до того, как обнаружили ее тело. Однако экспертиза дала заключение, что труп пролежал в горах не меньше месяца. Несовпадение времени в экспертной оценке и показаниях миссис Нельмс вкупе с другими косвенными уликами (такими, как многочисленные переломы и регулярные визиты в травмпункт в течение короткой жизни Миранды) убедили суд присяжных, что миссис Нельмс виновна в жестоком обращении с детьми, которое могло привести к смерти. Стороной обвинения было принято решение согласиться с присяжными, поскольку доказать непосредственную причастность женщины к смерти Миранды было невозможно.

— К ее смерти я никакого отношения не имею, — добавила миссис Нельмс.

От нее шла огромная волна гнева, но в глазах не было ни намека на чувство вины. Как такое возможно? Я ведь почувствовала, когда переходила Миранда, что мать стала причиной ее гибели.

Намереваясь во что бы то ни стало докопаться до истины, я наклонилась вперед:

— Тогда кто ее убил?

— Вы поэтому приехали? Допросить меня по моему делу? Мне сказали, вас интересует другое дело. Я думала, речь пойдет о моем сыне.

— О Маркусе? У него какие-то проблемы?

Миссис Нельмс смерила меня таким злым взглядом, что стало ясно — говорить и дальше она не собирается.

Может быть, она действительно социопатка, а я не ощутила ни намека на чувство вины только потому, что она ни капельки не чувствовала себя виноватой. Но она отреагировала, когда я назвала имя Маркуса. Едва заметно вздрогнула, и из нее полились эмоции. Вот только не те, которых я ожидала. На долю секунды мне показалось, что это был страх. Так бывает, когда кто-то делает что-то плохое и не хочет, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Впрочем, в таких вопросах опыта у меня маловато.

Зато я поняла, что нужно побывать кое-где еще.

— Ну что ж, — сказала я, положив локти на стол, — может быть, вы и не виновны в смерти Миранды напрямую, но уж наверняка поспособствовали. Теперь она в другом месте. Там, где такие чудовища, как вы, никогда не смогут причинить ей вреда.

На лице миссис Нельмс не дрогнул ни единый мускул. И больше ни слова она мне не сказала. Ну и пусть. Я получила то, за чем пришла. Увидела то, что должна была увидеть. Миссис Нельмс совершенно не раскаивалась в своих действиях. Убила она свою дочь или нет, все равно она была чудовищем. И я намеревалась лично убедиться в том, что она сгорит в аду.

На случай, если в будущем кто-то допустит ошибку и после смерти ее пошлют не туда, я положила ладонь на стекло, выбросила все из головы и шагнула в другое измерение. Здесь я уже бывала. Отсюда я видела пламя Рейеса. Видела, как оно ласково льнет к его коже. И в этом измерении я по-настоящему видела сидевшую напротив меня женщину. И ее душу — холодную, темную и пустую, как бездонная пропасть.

Сдвинув пальцы по стеклу, я полоснула миссис Нельмс своей энергией и отметила ее душу. Энергия обрела форму и впиталась чернотой в женщину. Я такое уже видела. На Рейесе. Не на его душе, а на коже. Из этой черноты создана карта к вратам ада. Из нее были сделаны его татуировки. И я точно знала, что отправила душу миссис Нельмс по правильному адресу.