Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Едва Гарри закрыл дверь, старомодные газовые лампы пробудились от сна, отбросив неровный свет на стены прихожей. Она выглядела в точности так, какой Гарри ее помнил: жутковатая, затянутая по углам паутиной, абрисы голов домовых эльфов на стене, отбрасывающие на лестницу причудливые тени. Длинные темные портьеры закрывали портрет сириусовой матери. Единственным предметом не на своем месте была стойка для зонтиков из тролльей ноги, лежащая на боку, словно только что ее вновь опрокинула Тонкс.

— Кажется, здесь кто–то был, — прошептала Гермиона, указывая на стойку.

— Это могло случиться, когда Орден отсюда уходил, — пробормотал в ответ Рон.

— Ну и где все эти сглазы, которые они установили против Снейпа? — спросил Гарри.

— Может, они включаются только если он сам появится? — предположил Рон.

Они по–прежнему оставались друг рядом с другом на придверном коврике, прижимаясь спинами к входной двери, опасаясь пройти дальше в дом.

— Ну не можем же мы стоять тут вечно, — произнес Гарри и шагнул вперед.

— С еверус Снейп?

Шепот Психоглазого Хмури раздался откуда–то из темноты, заставив всех троих отскочить назад от страха.

— Мы не Снейп! — успел прокаркать Гарри, прежде чем что–то просвистело над ним, словно струя холодного воздуха, и его язык завернулся назад, лишив его возможности говорить. Однако прежде чем Гарри смог разобраться, что произошло у него во рту, его язык развернулся обратно.

Спутники его, судя по всему, тоже испытали это неприятное ощущение. Рон издавал такие звуки, словно его рвало; Гермиона с трудом выговорила:

— Это, н-наверно, б-было К-кляповое проклятье, которое Психоглазый поставил от Снейпа!

Гарри осторожно сделал еще несколько шагов вперед. В тенях в конце коридора что–то сдвинулось с места, и, прежде чем кто–либо из них смог произнести хоть слово, прямо из ковра выросла фигура, высокая, страшная, цвета пыли; Гермиона закричала, а вслед за ней и миссис Блэк, портьеры которой распахнулись настежь. Серая фигура скользила им навстречу, все быстрее и быстрее, ее волосы и борода по пояс длиной развевались у нее за спиной, лицо ввалившееся, лишенное плоти, с пустыми глазницами. Кошмарная и одновременно знакомая, ужасающе изменившаяся фигура подняла худую руку, нацелившись на Гарри.

— Нет! — прокричал Гарри, и, хотя он поднял волшебную палочку, ни одного заклинания в его голову не приходило. — Нет! Это не мы! Мы не убивали тебя!..

При слове «убивали» фигура взорвалась, превратившись в огромный клуб пыли; кашляя, вытирая слезящиеся глаза, Гарри огляделся. Гермиона скорчилась на полу у двери, закрыв голову руками; Рона всего трясло, но он неуклюже похлопывал Гермиону по плечу, приговаривая: «все в п-порядке… оно у-ушло».

Пыль клубилась вокруг Гарри, мерцая в свете газовых ламп подобно синему туману. Миссис Блэк продолжала вопить.

— Г рязнокровки, мерзость, бесчестники, пятно позора в доме моих отцов…

— ЗАТКНИСЬ! — проревел Гарри, направив на нее волшебную палочку, и портьеры с грохотом и потоком красных искр захлопнулись обратно, мгновенно ее утихомирив.

— Это… это был… — хныкнула Гермиона, когда Рон помогал ей подняться на ноги.

— Ага, — кивнул Гарри. — Но это был не настоящий он, да? Просто пугало для Снейпа.

Сработало ли оно, подивился про себя Гарри, или же Снейп уже смел прочь эту жуткую фигуру столь же легко, как он убил настоящего Дамблдора? По–прежнему на нервах, Гарри вел своих спутников по коридору, почти ожидая появления какого–нибудь нового кошмара, но ничего не двигалось, если не считать мыши, скребущейся за плинтусом.

— Прежде чем мы пойдем дальше, я думаю, нам лучше проверить, — прошептала Гермиона и, подняв палочку, проговорила: — Homenum revelio .

Ничего не произошло.

— Ну ничего, у тебя только что был сильный шок, — утешительно произнес Рон. — А что оно должно было делать?

— Что должно было, то и сделало! — довольно резко ответила Гермиона. — Это было заклинание, которое открывает присутствие человека, и здесь, кроме нас, никого нет.

— Ага, и кроме старины Дасти [47] Dusty — пыльный. , — добавил Рон, глянув на то место на ковре, из которого выросла труповидная фигура.

— Пойдемте наверх, — предложила Гермиона, испуганно посмотрев на то же самое место, и первой пошла по ступеням, направляясь в гостиную на втором этаже.

Гермиона взмахом палочки зажгла старые газовые лампы, затем, слегка дрожа от сквозняка, примостилась на диване, обвив себя руками. Рон пересек комнату, подошел к окну и на дюйм отодвинул тяжелую бархатную портьеру.

— Не вижу там никого, — доложил он. — А по идее, если бы на Гарри все еще была Метка, они б за нами сюда пришли. Я знаю, в дом они попасть не могут, но — что с тобой, Гарри?

Гарри испустил крик боли: его шрам вновь раскалился, и что–то вспыхнуло в его мозгу, словно яркий свет в воде. Он увидел большую тень и ощутил, как ярость, которая не была его собственной, толкнулась сквозь его тело, жестоко и коротко, как электрический разряд.

— Что ты видел? — спросил Рон, придвигаясь к Гарри. — Ты видел его у меня дома?

— Нет, я просто почувствовал злость — он очень зол…

— Но это может быть и в Берлоге, — громко сказал Рон. — Что еще? Ты ничего не видишь? Может, он кого–то проклинал?

— Нет, я просто ощутил гнев — не могу сказать…

Гарри был сконфужен, и Гермиона совершенно не облегчила его ощущения, произнеся испуганным голосом:

— Опять твой шрам? Но в чем дело? Я думала, эта связь закрылась!

— Она и закрылась, на время, — пробормотал Гарри; его шрам по–прежнему болел, затрудняя попытки сосредоточиться. — Я… я думаю, она снова открывается, когда он теряет самообладание, так оно было ра-…

— Но тогда ты должен закрывать свой разум! — визгливо произнесла Гермиона. — Гарри, Дамблдор не хотел, чтобы ты пользовался этой связью, он хотел, чтобы ты ее разорвал, именно для этого ты должен был применять Окклуменцию! Если ты этого не сделаешь, Волдеморт сможет внушить тебе фальшивые мысли, помнишь…

— Да, я помню, спасибо, — сквозь зубы процедил Гарри; ему не требовалась Гермиона, чтобы объяснить, что Волдеморт однажды использовал эту связь между ними, чтобы заманить его в ловушку, и что это привело к гибели Сириуса. Он жалел, что рассказал Рону и Гермионе о том, что видел и чувствовал; это делало Волдеморта более пугающим, словно он заглядывал в окно комнаты; а боль в шраме все не утихала, и Гарри боролся с ней, это было похоже на борьбу с приступом рвоты.

Гарри отвернулся от Рона и Гермионы, делая вид, что изучает генеалогическое древо Блэков на стене. Внезапно Гермиона вскрикнула; Гарри вновь выхватил свою палочку и крутанулся на месте. Он увидел, как серебряный Патронус влетел сквозь окно гостиной и приземлился на полу прямо перед ними, где материализовался в ласку, заговорившую голосом отца Рона.